― Да, ― сказал он, ― позиция сильная, но она ничуть не может заставить меня изменить распоряжения; редуты подготовлены вчерне; рвы неглубокие, не ограждены частоколом, неприятель не в состоянии выставить против нас более 120 ― 130 тысяч войск; итак, наши силы равны.

У русских, в самом деле, было 132 тысячи воинов: 115 тысяч регулярных войск, 7 тысяч казаков, 10 тысяч ополченцев. Только их артиллерия превосходила нашу: насчитывала 640 орудий.

Находясь, таким образом, между новой Московской и старой Смоленской дорогами, император развертывает перед собой боевые порядки войск принца Экмюльского, маршала Нея, герцога Абрантейского. Немного позади них, на флангах, на одной линии с ним, сосредоточены три кавалерийских корпуса ― де Монбрена, де Латур-Мобура и де Нансути под командованием неаполитанского короля.

Его как живая крепость окружает каре имперской гвардии; молодая гвардия и польская дивизия генерала Клапареда находятся в двух ближайших к противнику пунктах. Батальоны старой гвардии под началом герцога Данцигского выстраиваются фронтом в парадной форме, тогда как маршал Бессьер свои отборные батальоны отводит в резерв.

Император, который до того оставался в седле, сходит на землю. Как если бы это служило сигналом, батареи генерала Сорбье разражаются бурей. В грохоте орудийного грома, в сполохах огня Компан и Дезе дивизиями идут на флеши, которые обороняют Багратион, Воронцов, Неверовский, князь Карл Мекленбургский и генерал Тучков[201], брат генерала, уже взятого в плен в Валентине. Во главе наступающих ― принц Экмюльский.

Эти редуты были там, где сегодня находится Спасо-Бородинский монастырь, который служит могилой генералу Тучкову.

Понятовский, со своей стороны, по старой Смоленской дороге атакует Семеновcкoe.

Так линия полностью вводится в бой.

Наполеон концентрирует внимание на атаке принца Экмюльского. Но местность, по которой идут вперед две дивизии, покрыта колючим кустарником и чащами. В густом лесу, который требовалось пройти насквозь, солдаты рассеиваются. Выйдя по другую сторону леса, оказываются в полурадиусе поражения картечью, под беспощадным огнем батарей, установленных в редутах, и под огнем пехотных стрелков, засевших в кустарнике и складках местности. Дивизии отводят назад, за лес.

Генерал Тест встречает меньше трудностей, прорывает пояс укреплений; но только что ранен генерал Компан; отступление его людей оставляет генерала Теста одного, и он вынужден покинуть плацдарм.

Посланный императором, срывается с места Рапп, чтобы заменить генерала Компана. Пока Рапп одолевает расстояние до дивизии, в командование которой вступит, ранены генералы Дезе и Дюплен, выводящие людей из-под огня. Едва Рапп оказывается на линии, как тоже ранен.

Затем распространяется слух в свите императора, что принц Экмюльский только что убит. Голосом, в котором легко угадать беспокойство, Наполеон призывает неаполитанского короля.

― Посмотрите, ― говорит он Мюрату, ― если известие соответствует правде, то возглавьте обе дивизии; нужно, чтобы эти редуты были взяты.

В тот момент, когда неаполитанский король бросается выполнить приказ императора, становится известно, что убит лишь конь под герцогом Экмюльским, рухнув, он дал повод для фатального слуха. Маршал Даву тут же поднялся без малейшей контузии. Несмотря на несчастный случай, принц Экмюльский не покидает поля боя. Велит подать другую лошадь и ведет третью атаку.

В это время к императору поступает донесение с нашего левого фланга. Отброшенный в первой атаке на Бородино, вице-король возобновил ее, сходу взял деревню и там закрепился. С этой вестью он послал гонца к императору. Он удерживает позицию, что делать дальше?

Принц Эжен должен оставить Бородино под ответственность генерала Дельзона, отделить от армейского корпуса три дивизии ― Морана, Жерара и Бруссье и повести под своим командованием на штурм большого редута в центре.

Едва был отдан этот приказ, как примчался полевой адъютант принца Экмюльского. Соединенные колонны маршалов Дaву и Нея подступили к редутам Семеновского, были встречены ураганным огнем, но ничто не могло их остановить: они бросились между укреплениями, беря их за горло [окружая]; солдаты генералов Ледрю и Компана вперемешку ворвались в укрепления, и русские не успели даже забрать свои орудия. Редуты завалены трупами противника. Багратион был вынужден отвести войска назад, Тучков[202] поддержал отступление.

Первый акт великой драмы, развязка которой ― взятие Москвы, сыгран, и честь в этом принадлежит нам.

Начинается второй акт.

Багратион, понимающий ценность только что утраченной позиции, посылает к Кутузову нарочного за помощью. Прибывает подкрепление. Он принимает его и с ним обрушивается на редуты. Но мы там укрепились, в свою очередь. Взятые нами, они стали неприступными, и русские, громимые из захваченных у них пушек, умирают на подступах к построенным ими фортификациям. Но Багратион неумолим, в третий раз ведет своих солдат в огонь. Тогда на него налетает неаполитанский король ― в одной из блестящих кавалерийских атак, на какую лишь он был способен. Багратион и Тучков отходят назад, оставляя 15 сотен павших на поле брани; готово свершиться большое общее перемещение войск, которые Наполеон предназначил для штурма центрального редута.

В то время, когда принц Эжен покидает Бородино, которого упорно добивается Кутузов, понимая, что Наполеон хочет овладеть Московской дорогой, и становится во главе трех указанных императором дивизий, принц Экмюльский, оставляя достаточно защитников на редутах Семеновского, движется к центру; справа от него лес, через который так неудачно мы прошли, теперь он к нему повернется спиной; император, наблюдающий оба маневра, Эжена и Даву, в свою очередь, определяет новые позиции вестфальцам, что были под началом Нея, но в которых он больше не нуждается; герцог Абрантейский заполнит узкий промежуток между Даву и Понятовским, образованный углом их атаки, и будет содействовать успеху или отступлению.

Тогда как Багратион, видя, что сейчас на него обрушится вся мощь французской армии, громко взывает к резервам главнокомандующего, тот упорствует в веровании, что главный удар ― атака от деревни Бородино; наконец, массовое движение войск. Битва испорчена, когда он в нее верил, то есть ― едва начавшись. Взятие редута ― потеря дня, это ― русская армия, раненная в сердце!

Прежде чем он смог прийти на помощь Багратиону, генерал Бруссье засел в овраге между Бородино и большим редутом; дивизия Морана под градом пуль выдвинулась и закрепилась на фланге укрепления, благодаря удару такой силы, что генерал Паскевич его не выдержал; наконец, 30-й полк во главе с генералом Бонами ворвался на батарею.

У Кутузова нет ни секунды для потери времени: он спрашивает двоих, преданных и отвечающих головой за большой редут. Кутайсов и Ермолов являются. Кутайсов ― командующий артиллерией; Ермолов командует частью гвардии. Одного роста с Мюратом и Неем, Ермолов ― герой романа и стихов, одновременно воспетый Марлинским и Лермонтовым.

Два генерала собрали дивизию Паскевича, повели ее в бой, хотя она представляла собой бесформенную массу, не более; прибывает подкрепление. Со всех сторон атакован 30-й полк. Ермолов, в распоряжение которого выделили три креста св. Георгия, показывает их своим солдатам, идет впереди, несмотря на сплошной встречный огонь у подножья редута, бросает три креста через вал с криком:

― Пусть их добудет, кто хочет!

И, подавая пример, первым кидается на укрепление. Раздавленный числом, 30-й полк принужден оставить редут, пытаясь лишь забрать своего генерала. Бонами цепляется за пушку, остается в редуте, но, не поддержанный вовремя, становится пленником.

Кутузов ясно видит на этой громадной шахматной доске, где играется битва; сознает нужду Багратиона в помощи и направляет к нему армейские корпуса Остерманна и Багговута. Эта переброска не ускользает от Наполеона. Подвергается наибольшему риску дивизия Фриана, занявшая позицию по ту сторону оврага. Для поддержки он посылает генерала Роже с молодой гвардией, тогда как Лористон во фронт русским развертывает батарею из 80 орудий. Чтобы заставить их остановиться перед огнедышащей батареей. Они же бросают на нее своих кирасир. На их кирасир Наполеон бросает карабинеров генералов Лепольтра и Шуара, кирасир генерала Сен-Жермена, гусар генерала Пажо и егерей генерала Брюйе. Кровавая рукопашная схватка вскоре становится жуткой бойней, из которой мы полностью выходим победителями.