— Они связались с G‑Tech, — продолжала Мария, постепенно повышая голос, — Они собираются насильно вытащить бога с его небесного трона. Это никакое не чудо! Это высокотехнологичная мистификация!

Её кулачки сжались от негодования, а на глазах начали наворачиваться слёзы. Она остановилась отдышаться только для того, чтобы высказать ещё что‑то.

— Это объясняет их уверенность, — невозмутимо сказал Чезаре, затем, посмотрев на нее, как будто бы только что заметил ее реакцию, добавил, — Для начала успокойся. Я понимаю, что лекции об осторожности и осмотрительности ты обычно пропускаешь мимо ушей, но сейчас все серьезно. Необдуманные действия не принесут пользы никому… А вред — запросто.

Девушка злобно протирала слезящиеся глаза рукавом.

— Эти черти… это они их выпустили… я слышала их ворчание.

Не справившись с эмоциями, девушка спрятала лицо в ладони и разрыдалась. Её ноги подкосились, и послушница рухнула на колени, словно её ударили обухом по голове.

— Не плачь, — негромко сказал Чезаре, подходя к ней и ласково гладя по голове… А заодно подумав, что Бог, видать, ненавидит его, раз второй раз за день требуется утешать плачущую девушку, — Тяжело разочаровываться в людях, я знаю, но это уж точно не повод плакать…

— Черти… — хныкала Мария, — Зачем им выпускать чертей?

Наставник начал было объяснять про образ врага и его использование для укрепления контроля над паствой… Но тут большие карие глаза послушницы удивленно распахнулись. Слёзы блестели только на щеках, но взгляд был абсолютно свободен от них. Она выглядела так, словно только что услышала нечто, что удивило её не менее сильно, чем предательство родной церкви. В следующую секунду окно разбилось в дребезги, и в него влетела тяжёлая чёрная шкатулка, с барельефом в виде играющих с грешными душами чертей. Чезаре заметил одну деталь, которую не заметил бы другой, менее подготовленный человек: шкатулка была обвязана ремнём, другой конце которого всё ещё уходил в окно. Заметил — и тут же метнулся к окну, чтобы увидеть, куда ведет другой конец.

— Нет! — крикнула девушка, — Назад!

Однако, было уже поздно. Чезаре уже оказался у окна, как раз в тот момент, когда сзади произошло нечто, напоминающее беззвучный взрыв. Это нечто ударило мужчину в спину, и тот понял, что его ноги открываются от земли, а сам он несётся, но уже вопреки своей воле, даже не столько к окну, сколько в окно.

В первый момент Чезаре чисто инстинктивно сгруппировался, но тут же понял, что зря: поскольку он летел не к окну, а в окно, выпасть было бы неприятно. Не смертельно, конечно, но неприятно.

Почти не задумываясь, он активировал почти все скрытые резервы, в последний момент удержавшись от 'форсажа', — не прошло и дня, как он пользовался им в последний раз, а для организма это не сказать чтобы очень полезно.

А вот оружие пришлось ко двору: клинок легко вошёл между кирпичами, в меру надёжно зафиксировав священнослужителя на стене. Леска, до поры скрывавшаяся где‑то в левом рукаве, залетела в помещение и всё‑таки за что‑то зацепилась. Дёрнув разок, мужчина так и не смог понять, это что‑то подвижно и надёжно или ненадёжно вовсе.

Зато шкатулка сделала загадочный финт ушами: она вылетела в окно, радостно устремившись куда‑то на невысокую крышу здания, где находился кабинет кардинала.

Чезаре казалось, что он взбирается обратно со скоростью пьяной вдрабадан полумёртвой улитки, но на практике не прошло и нескольких секунд, как он уже подтянулся до уровня окна и заглянул внутрь.

Леску метнул он, как оказалось, просто феерично, так как зацепилась она прямо за рог огромного, мускулистого, похожего на минотавра — бодибилдера, чёрта, который смотрел на кардинала как‑то очень недобро и явно неодобрительно, держа свой нос с золотистым кольцом в нём всего в десятке сантиметров от лица не вовремя заглянувшего в окошко Чезаре.

— Э… Привет, — обаятельно улыбнулся тот, — Vade, что ли, retro? Нет? Ну как хочешь.

С этими словами он вырвал меч из стены, одновременно втягивая леску обратно в руку. Минотавр мотнул головой, и Чезаре затянуло в помещение. Крупный чёрт, нижняя часть тела которого, словно у джина или мультяшного привидения, представляла собой лишь невнятное облачко, схватил мужчину поперёк тела и замахнулся было для удара, как раздался громкий крик Марии.

— Credo in Deum, урод!

Насколько мог судить кардинал, эти слова сопровождал размашистый удар крестом чёрту в районе поясницы, заставивший того сжаться и болезненно фыркнуть. По всему выходило, что данный кандидат на экзорцизм будет серьёзней предыдущего, а отсутствие паховой области намекало на то, что повторить предыдущий фокус со святым распятьем не получится.

— In nomine patris… et filii… et spiritus sancti…

Возвратным движением правой руки Чезаре полоснул мечом по лицу противника — чисто для проверки. Не особенно рассчитывая на успех, он одновременно другой рукой обмотал леску вокруг руки противника, привязывая себя к нему. Обернувшийся в сторону Марии чёрт не заметил этой малозначительной детали. В общем‑то, он даже не собирался оборачиваться в сторону Чезаре. Скорее наоборот: перехватив его поудобней, ближе к подмышкам, черт замахнулся, явно собираясь ударить священнослужителем по послушнице. Удар был отложен только потому, что девушка в самый неподходящий для чёрта момент перекатилась там, где у того должны были быть ноги.

— Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae, — продолжила она, нанося очередной удар крестом. Она целила туда, где у нормальных людей находится печень, выбирая самые слабые точки 'человеческого' организма. На сей раз удар вышел более чувствительным, потому рука чёрта разжалась, отпуская священника, чуть подбросив его вверх.

Мария оказалась не в самом выгодном положении: увернуться от следующего удара чёрта она вряд ли смогла бы, а такой здоровяк быстро отойдёт от удара по печени. Однако, Чезаре не собирался давать ему такую возможность. Воспользовавшись тем, что чёрт отвлекся, он снял с шеи крест (меч он, за ненадобностью, убрал), после чего прыгнул на противника, одновременно снова втягивая леску.

Расчет был прост: со страховкой в виде прицепленной к противнику лески ловкий кардинал без проблем удержится на плечах чёрта, даже если тот постарается его оторвать. В результате — два варианта. Если Чезаре недооценил физическую силу чёрта, то тот упадет, — а подняться на ноги при отсутствии этих самых ног задача нетривиальная. Если же нет, то какое‑то время кардинал будет занимать очень удобную позицию. Например, чтобы еще с налета со всех сил ударить противника крестом по затылку.

Черт успел ударить Марию наотмашь, и послушница рухнула, будто ее подкосило. Однако, добить ее тут же черту помешала атака Чезаре, снова переключившая его внимание. Черт потянулся лапой к священнику. Тот попытался уклониться, но это не дало и пары секунд. Чезаре только и успел, что вдавить крест в глаз противника, как монстр схватил его за шкирку и швырнул со всей дури об стену. Кардинал ударился спиной, и весь воздух из его лёгких куда‑то улетучился. Полюбовавшись с секунду на висящего вверх ногами чёрта, который держался за глаз, и на поднимавшуюся с потолка Марию, мужчина свалился к ним же, на потолок, довольно болезненно приземлившись на шею.

Чезаре мельком подумал, что если бы что‑то подобное отмочил человек, он остался бы и без руки, и без рога. Хотя откуда у человека рог…

Помотав головой, чтобы отогнать неуместные размышления, кардинал аккуратно поднялся на ноги, взял крест наизготовку и начал молитву:

— Crux sancta sit mihi lux

Non draco sit mihi dux…

Мария быстро заняла место рядом с духовным наставником. В дверь старательно стучали.

— Занято! — крикнула послушница неизвестному дятлу, после чего обратилась к кардиналу, — Что будем делать?

Кардинал не ответил, продолжая следить за чертом. Тот уже был готов к атаке. Его единственный глаз, из которого ещё не шёл чёрный коптящий дымок, горел яростью. Разогнавшись, он бросился на них, как бык… И в этот самый момент Чезаре с силой дернул Марию на пол. Расчет оправдался: промчавшись над их головами, черт врезался в стену… и проделал в ней дыру, вполне соответствующую собственному размеру. Кардинал прыгнул следом за противником, не дожидаясь, пока все еще соединявшая их леска утянет его за собой.