После этих перевозок мы больше никуда не ездили — начали экономить бензин. Ведь не смотря на экономичность техники, мы за все время после катастрофы сожгли более полутора тонн бензина. Истратили весь запас, который сделал Николай, и даже отливали из бензовоза, пригнанного нами из Тулы. Я задумался, откуда мы будем его брать, если нужно будет перевозить уголь с баржи. Большие запасы у нас оставались только дизельного топлива — его мы практически не тратили. Бензина, конечно, тоже оставалось довольно много, практически полный бензовоз. Но до Серпухова было далеко, а для вывоза потребного нам количества угля нужно было сделать слишком много рейсов.

Наступившая осень этого года, запомнилась только усилением холодов, в октябре уже было минус сорок градусов, в конце ноября доходило до шестидесяти. Графитовые щетки на генераторе, мы успели поменять в октябре, еще, когда температура была минус тридцать пять градусов. В декабре уже начались лютые морозы, температура держалась около восьмидесяти градусов ниже нуля.

Глава 4

Новый год мы встречали опять под елкой. Тридцатого декабря Саша, не смотря на жуткий холод, надев термокостюм и в шлеме с подогревом поступающего воздуха, сходил на лыжах в лес и привез, как и в том году, шикарную елку. Правда, наряжать ее пришлось очень аккуратно от малейшего давления, иголки начинали осыпаться. Чувствовалось, что дерево уже полностью мертвое, промерзло насквозь и уже вряд ли когда-нибудь оживет. После празднования Нового года, первого января, она порыжела и полностью осыпалась, но на сам праздник, она смотрелась неплохо.

Мы тоже смотрелись шикарно, все помылись и надели праздничные наряды. У нас женщины выглядели сами как елки, все накрашенные и в блестящих украшениях. Еще я заметил, что моя дочка Вика слегка пополнела, у нее появился животик.

— Ничего себе, — подумал я, — наверно скоро я стану дедом.

И стал приставать с этим вопросом к жене, она только хихикала и отмахивалась от меня. Маша говорила:

— Не суетись! Прейдет время, все узнаешь, а сейчас не надо ничего узнавать и выспрашивать, а то сглазишь.

Я, конечно, решил сдерживать себя, но подумал, — что теперь Вику перегружать работой ни в коем случае нельзя и надо для нее установить особый режим питания.

Новый год, мы справили весело, никто не плакался и не страдал об ушедших благополучных временах, у всех появился фатализм и ощущение того, что надо жить сегодняшним днем и радоваться ему. Мы опять установили дежурства по выносу отходов, наш канализационный сток снова замерз в декабре, когда температура подошла к отметке минус семьдесят градусов.

Хотя мы наученные горьким опытом, по совету Володи, поставили на конечном отрезке трубы обогреватель. Для чего к детскому радиоуправляемому автомобилю Никиты, закрепили небольшой нагреватель. И эта дистанционно управляемая машинка, таща за собой нагреватель и электрический провод, уползла в канализационную трубу. Потом она провалилась в центральный канализационный коллектор, Володя специально рассчитал это расстояние, чтобы при провале игрушки нагреватель остался вблизи конца нашей трубы. Расчет показал свою верность, все-таки наш сток работал до температуры в минус шестьдесят семь градусов, но потом, наверное, мощности нагревателя не хватило и сток все- таки окончательно замерз.

Печку мы начали топить в октябре и сейчас загружали ее торфяными брикетами по полной программе, для поддержания нормальной температуры в спальне у ребят на первом этаже, а также в сенях, пришлось затопить и вторую печь. В январе морозы достигали уже девяноста пяти градусов, и нам пришлось топить и печь работающую на дизельном топливе. Большую печь, перевели опять на отопление углем, он давал больше жара, чем торфяные брикеты.

В январе Валера и Сергей перебрались спать в столовую, Максим с сестрой перешли в спальню к родителям. Девушки с третьего этажа, перешли ночевать в наблюдательную комнату. Третий этаж мы для уменьшения потерь тепла заблокировали. На первом и втором этажах нам удавалось поддерживать температуру в двадцать градусов. В подвале пятнадцать, в сенях и комнате ребят двенадцать градусов. Но для этого там даже после переезда ребят, приходилось топить печь. Самая низкая температура в этом году, была девятого февраля — девяносто семь градусов ниже нуля. В наших подснежных туннелях она опускалась до — 75 градуса.

Мы страшно боялись, за наш ветряк и сохранность снегоходов. При такой низкой температуре, могло повести металл, вплоть до образования трещин, особенно у стойки ветряка. Да и крепления защитного чехла, укрывавшего сам генератор и трансмиссию, могли лопнуть, из-за большой разницы температур между улицей и обогреваемым пространством внутри защитного короба. Но все, слава Богу, выстояло. Все-таки само проведение надоумило меня, самостоятельно изготавливать ветряк. Хотя, когда собирался его устанавливать, меня и посещали мысли — купить уже готовый, серийный ветрогенератор, тем более по цене выходило даже дешевле, а уж об эстетике и говорить не приходилось. Но мое знаменитое упрямство, тогда победило, а сейчас я этому был очень рад. Наверняка у стандартного ветряка, при такой температуре и постоянных сильных ветрах, не выдержали бы — ни стойка, ни сам генератор, ни лопасти. У моего самостроя же, сама стойка, была изготовлена из корпусных деталей крана — рассчитанных на большие нагрузки и низкие температуры. Генератор и трансмиссия обогревались. Лопасти были изготовлены из композиционных материалов. Передаточный вал, был авиационный и рассчитан на большой перепад температур. Что касается снегоходов, мы боялись одного, что не выдержат резиновые детали, так как все технические жидкости Коля на зиму сливал. Но мы, кроме того, что на зиму спустили снегоходы в наш подснежный зал, еще и дополнительно их утеплили. Кроме того были закрыты утепленными щитами все выходы на улицу из нашего подснежного лабиринта.

Почти, что сто градусный холод держался с конца января весь февраль, теплеть начало только в марте. Я с большой тревогой наблюдал, как расходуется топливо, теперь мне казалось, что при таких темпах расхода, уже бессмысленно говорить о двух годах — хорошо, если протянем до начала следующей зимы. Так что, несмотря на желание сэкономить бензин, летом придется возить уголь. И обязательно надо провести разведку вдоль Симферопольского шоссе. Проехаться по заправкам — может где-нибудь еще остались запасы бензина. А также я думал, — надо поискать в Серпухове, на предприятиях или в магазинах, отбойные молотки. Так как уголь наверняка смерзся — его придется чем-то рыхлить. В общем, работа летом предстояла серьезная и тяжелая.

До апреля мы практически не выходили на улицу, только дежурные, надев термокостюмы и шлемы, чтобы не отморозить легкие, выносили отходы и заносили топливо. Я опасался, что земля промерзнет так, что скважина перестанет действовать, но она была такой глубины, что вода подавалась бесперебойно. Подача подогретого и увлажненного воздуха, работала тоже без всяких срывов — даже в самый холод оттуда подавался слегка теплый воздух.

В апреле, наконец, потеплело, температура начала подыматься выше минус тридцати пяти градусов. И мы начали выходить в наши пещеры, занимаясь хозяйственными работами. Тогда же начали отогревать канализационный сток. И все были ужасно рады, когда в конце апреля, его все-таки отогрели, и можно было пользоваться душем и туалетом. В начале апреля, все опять переехали в свои комнаты, а в мае мы прекратили топить все печи. Электрическое отопление опять начало справляться с поддержанием комфортной температуры.

В июне уже установилась температура не ниже — 20 градусов и начались более или менее светлые дни, правда светать начинало не раньше девяти часов утра, а темнело уже в пять часов вечера. В июне мы решили совершить первый пробный выезд на снегоходах и проехать по нескольким заправкам расположенных вдоль Симферопольской трассы. В пределах сорока километров их имелось семь штук, дальше мы решили не ездить.