На сем "норманическую" предысторию можно завершить; начинается современная эпоха. В заключение следует сказать, что, кроме как у нас, в России, никакого спора норманизма и антинорманизма нигде нет. Со времен Байера, Миллера и Шлецера, все научные работы по истории России "на том берегу" написаны исключительно с позиций норманизма; в том же духе составлены и школьные учебники. На тему "призвания варягов" пишется множество исследований, на которые тратятся немалые деньги (видимо, из неиссякаемого источника соответствующих военных ведомств). Впрочем, ничего нового по сравнению со Шлецером... etc. бесконечные западные норманисты не внесли; их работы представляют собой просто повторение одних и тех же затасканных аргументов, варьируется только наукообразный "наполнитель" (по принципу: капля камень точит). Конечно, так откровенно, как во времена третьего рейха, уже никто не высказывается, но, читая опусы подобного рода, следует помнить, какого рода "тайная доктрина" скрывается за ними.

2. Время менять имена.

Рассмотрим теперь (еще раз! сколько можно?) аргументы норманистов, благо их совсем немного. Прежде всего, развитие археологии, этнографии и других "прикладных" исторических наук за послевоенные десятилетия сделало невозможным утверждать о наличии хоть какого-нибудь значительного скандинавского влияния на русскую экономику, культуру, язык, религию и т. д. Ничего нет, кроме свидетельства о существовании норманнов-наемников в великокняжеской дружине 11 в., что и без того было известно по летописям. Разумеется, норманисты уже не могут этого игнорировать, и потому строят свои концепции на предположении, что норманская элита, дескать, очень быстро славянизировалась. Но тем не менее "мавр сделал свое дело": именно эта элита, материальные следы которой практически неуловимы, сыграла роль "закваски", "дрожжей" русской государственности...

Где же доказательства? А вот они все:

1) Аргумент первый: "Гиляндри и Варуфорос". Именно так, по свидетельству Константина Багрянородного, интеллигентного византийского императора, написавшего трактат "Об управлении империей", назывались днепровские пороги по-русски[15]. Константин приводит двойную систему названий, "по-русски" и "по-славянски", из чего делали вывод (все те же Байер-Шлецер... etc. в 18 в.), что русские названия - это скандинавские. Между тем название первого порога - "Не спи" звучит на "обоих языках" одинаково... Уж не напутал ли чего образованный византиец? Лучше бы этот император вместо теории занимался практикой управления империей, а то, говорят, был он отравлен собственным сыном по наущению невестки - красотки Феофано, дочери трактирщика...

2) Аргумент второй: "свеоны" послы "Хакана Росов". Имеется в виду сообщение Вертинских анналов 839 г. о задержанных на территории империи Каролингов неких послов Хакана росов, возвращавшихся от византийского императора[16]. Эти послы, оказавшиеся, как писал хронист, по национальности свеонами, вызвали у норманистов большой ажиотаж: из этого краткого сообщения сделали вывод, что русы шведы!

3) Аргумент третий: противопоставление "русских" "славянам" известное и по летописи, и по византийским, и по арабским источникам. Разумеется, норманисты толкуют это как доказательство отличия скандинавской дружины от местного населения.Но ни в одном источнике русские как этнос не отождествляются напрямую со скандинавами.Кроме того, из сообщений арабов о Руси очень хорошо видно, что имеется в виду не элита общества, а территориально целостный этнос, в чем-то отличный от "словенского", но достаточно ему близкий.

4) Аргумент четвертый: имена первых русских князей. Предполагается, будто бы Рюрик, Игорь, Олег - чисто скандинавские имена. Продолжается поиск "кандидата в Рюрики" на германских землях 9 в., особенно "доверие" вызывает некий Рорик Ютландский, мелкий феодал каролингского пограничья 860-х гг. Но если бы этому Рорику и в самом деле удалось "внедриться" в России, какой бы ажиотаж поднялся на Западе!..

Мы видим, что в основном аргументация норманистов строится на "филологических" доказательствах. Это и понятно: "материальные" факты уж очень сильно обличают их во лжи. Между тем толкование имен и комментирование-пере-комментирование текстов древних источников оставляет такой простор для произвола, такое дикое поле, где современному норманисту есть где разгуляться на воле. Средневековые схоласты, вычислявшие количество ангелов, помещающихся на кончике иглы, вполне могли бы позавидовать размаху подобных "исследований". Эти игры деда-буковеда продолжаются уже не менее трехсот лет, результат их довольно плачевный.

Итак, начнем с имен основателей династии. Прежде всего, следует знать, до чего может дойти безудержный "лингвистический" норманизм. Познать, так сказать, пределы. Во времена Миллер а-Бай ера-Шлецер а даже имя ВЛАДИМИР выводили из германских языков (и это несмотря на то, что обстоятельные средневековые немецкие хронисты не забывали при упоминании этого имени давать перевод: Владимир по-славянски значит владеющий миром). Можно, конечно, считать это курьезом, но... и до сих пор славянское значение имени кое-кому страшно не нравится. Хоть сейчас и не 18-й век-с, но есть в России 1997 года такие историки-профессионалы, Которые не поморщившись, не отводя глаз утверждают, что имя СВЯТОСЛАВ происходит от скандинавского "Сфендислейф"[17]...

Это вместо предисловия, к вопросу об уровне, на котором ведется дискуссия... Ну хорошо, "Владимиры" и "Святославы" легко читаются из современного русского языка. А другие имена? Они вроде бы как-то звучат "не по-русски"?

Не только в Киевской Руси, но и во многих других славянских странах раннего средневековья встречаются имена, кажущиеся "непонятными". Достаточно просмотреть сочинения немецких хронистов, чтобы встретить на их страницах западных славян-вендов, называющих себя: Коннильд, Регнальд, Мике, Дюк, Транно, Флокк, Грин, Тунго, Борна. Очевидно, эти имена того же стиля, что и варяжские в русских летописях - Аскольд, Акун, Тудор, Шихберн и так далее[18]. Откуда у славян так много "неславянских" имен? Напрасно считают каждое "незнакомое" имя результатом заимствования; забывают при этом, что язык имеет свойство меняться со временем, а "именной набор" не всегда такие изменения отслеживает. Разберемся.

Номер первый: РЮРИК. Относительно этого имени уже можно считать доказанным, что и само оно, и подобные ему формы были широко распространены в Европе чуть ли не с 4 в. н. э., среди кельтов и западных славян-вендов[19]. Между прочим, Рерик - старое название одного из крупных городов вендского Поморья (совр. Мекленбург). Самая западная ветвь славян занимала территорию современной восточной Германии и даже значительную часть полуострова Ютландия... Видимо, поэтому еще в эпоху Каролингов некоторые немецкие феодалы, владевшие только что завоеванными славянскими землями, и носили такие имена, как "Рорик Ютландский" Древние традиции еще не успели "выветриться"!

Кстати, а мог ли в самом деле этот Рорик Ютландский быть "нашим" Рюриком! О Рорике известно, что он в 857-861 гг. владел частью южной Ютландии (Дании) на границах империи Каролингов, а до этого - Дорештадтом на нижнем Рейне. В 870-873 гг. он числился вассалом императора Карла Лысого. Между тем об основателе русской правящей династии, Рюрике, известно, что он не позднее 862 г. (а может быть, и раньше) прибыл в землю словен и оставался их князем до самой своей смерти... Однако нашим норманистам такие "неувязочки" не помеха. Они утверждают, что Рорик Ютландский... мог "побывать" в России (в промежутке 861-870 гг., когда его имя не попадало в тексты западных хроник), потом вернуться обратно (чтобы успеть стать вассалом Карла Лысого!), потом опять в Россию[20]. Короче, "гастролировать" со своей труппой "крутые норманны" то там, то сям. Всякому (кроме норманиста) понятно, что новгородский Рюрик и ютландский Рорик никак не могли быть одним и тем же человеком! Тождество их можно допустить, разве что предположив, что один из "двоящихся" князей был дублем другого...