Он натянул на себя влажный камзол, открыл дверь, и снова шагнул в дождь и темноту.

Глава 17

Как только Итан оказался на улице, он достал свой нож, тут же задрал рукав камзола и рубашки, и порезал себе предплечье.

— Веламентум экс круоре эвокатум. — Маскировка, наколдованная на крови.

Ему необязательно было чувствовать вибрацию заклинания во всем теле и на улице, чтобы понимать, что он сильно рискует. Заклинание позволит ему ходить по переулкам будучи не замеченным. Сефира с её головорезами смогут пройти мимо, даже не зная, что он был рядом. Но если колдун все еще охотится на него, заклинание может дать знать ему о местонахождении Итана. И Итан подозревал, что человек, обладающий подобным волшебным могуществом, смог бы увидеть его и сквозь морок.

Но он был готов рискнуть. Он направился в переулок Купера, где всё еще лежал Питч. Он не мог похоронить пса без того, чтобы не рассказать, что он сделал и почему. Но он мог, по крайней мере, оказать почести Питчу и перенести его туда, где пес обитал при жизни. Он поднял животное на руки и понес его к бочарне. Опустившись на колени, он положил его прямо около двери Генри, постоял с минуту, чтобы погладить шерсть в последний раз. Он не осмелился бы сделать больше.

Итан встал и ударил кулаком в дверь таверны. Рукава его одежды были всё еще закатаны и он снова достал нож, на случай, если столкнется с колдуном. Он держался узких улочек, даже, если это означало удлинить себе маршрут, и он старался двигаться бесшумно. Каким-то образом ему удалось добраться до Доусер и ни разу не пересечься ни с одним человеком, который хотел бы его убить. Маленькое чудо.

Он проверил дверь таверны, ожидая, что та может быть зачарована заклинанием и заперта. Но она оказалась открыта. Итан вошел внутрь. Он был осторожен, чтобы не дать двери громко захлопнуться, но при нажатии на ручку двери, он услышал голос Келфа, который окликнул из кухни,

— Кто там? — голосом, который дал бы Сефире лишнее время.

Он быстро порезал себя еще раз и сотворил второе заклинание, чтобы снять морок.

Бармен, вышел из-за стойки, держа в руке большой нож и осторожно глядя на дверь. В большом зале было темно. Огонь в очаге догорал, и почти все свечи, кроме нескольких, были потушены. Так что ему было бы трудно узнать Итана, тем более, что морок не проходит мгновенно.

— Это я, Итан, — немного подумав, но опустил рукава одежды, чтобы скрыть своё предплечье.

Келф опустил своё оружие, всё еще пристально вглядываясь в темноту.

— Итан? — Он помотал головой. — Ты до смерти напугал меня.

Итан направился к стойке бара и сел на один из табуретов.

— Мне очень жаль, Келф. Я не хотел будить Каннис.

— Не хотел? — спросил озадаченно Келф.

— Долго рассказывать, — сказал Итан, пока Келф продолжал смотреть на него. — Я попал в небольшую переделку и не хочу идти домой. Поэтому я подумал прийти сюда и прикорнуть на ступеньках; посторожить дверь.

Келф снова поднял нож.

— Может мне остаться? Без обид, Итан, но ты точно не самый лютый парень в Бостоне. Я мог бы подсобить тебе, если чего.

— Это славное предложение, Келф. Но я могу сам о себе позаботиться, даже лучше, чем может показаться на первый взгляд.

— Да я не сомневаюсь, — сказал бармен. — Ты у нас выносливый малый.

Итан ничего не сказал.

— Ладненько. Я тогда пойду. Я как раз всё закончил, — он сгреб свой камзол с барной стойки и двинулся в направлении двери. — Не хочешь запереть за мной?

— Пожалуй, — сказал Итан. — Доброй ночи, Келф.

— Доброй, Итан.

Как только Келф покинул таверну, Итан вернулся к двери, порезал свою руку еще раз и наложил охранное заклинание на дверь. В темноте, ярко светясь, вновь появился Реджи. Заклинание загудело в воздухе; возможно, эта вибрация была видна и на улице. Но как и в случае с мороком, Итан полагал, что охранное заклинание стоило риска.

Убедившись, что таверна этой ночью будет в безопасности, он подбросил еще одно полено в огонь, передвинув два кресла к камину, и соорудив из них нечто похожее на кровать. У него не было никакого одеяла, а вся его одежда, которую он забрал из дома Элли была все еще сырой, но он подумал, что тепло от очага достаточно согреет его, чтобы он смог заснуть.

Однако, как только он устроился, то услышал, как над головой заскрипели половицы, а потом послышались шаги на лестнице.

— Келф? — раздался голос Каннис.

— Нет, это я.

— Итан? — Она спустилась по лестнице, завернувшись в халат. — С тобой всё в порядке?

— Да, со мной всё нормально. Долгая выдалась ночка.

— Мне не нравиться, как это звучит. Я думала, ты не сможешь оставаться здесь, пока не закончишь работать на Берсона.

— Так и было. Теперь я предпочел бы не оставлять тебя в одиночестве.

Она нахмурилась.

— И это мне тоже не нравится.

Он кивнул, думая о Питче и у него перехватило горло.

— Чародей взял в заложники Холина. Я сумел вызволить его, и себя… но мне пришлось совершить для этого нечто ужасное. После, я побоялся идти домой, и я испугался, что если я не пришел бы сюда, ты была бы следующей.

— Почему ты не поднялся наверх?

— Не хотел тебя будить. Кроме того, я поставил защиту на дверь. Я хочу убедиться, что она держится, и хочу иметь возможность снять ее утром перед приходом Келфа.

— Значит, сегодня вечером ты был с Элли, — её предположение звучало скорее как утверждение.

— Был. Я принес Холина и…

— Понятно. Полагаю, эта одежда тоже от неё.

Итан почувствовал, как его щеки зарделись румянцем.

— Каннис, я весь промок до нитки. Я…

Она подняла руку, заставляя его замолчать. Затем она наклонилась и быстро поцеловала его в губы.

— Я сказала же, что понимаю, — прошептала она. — Ты был с Элли, и вместо того, чтобы оставаться там, ты пришел сюда.

— Да, её рагу просто ужасно.

Каннис толкнула его в здоровую руку, сверкая глазами и в то же время улыбаясь.

— Твоя одежда мокрая, — говорит она, аккуратно дергая его за рубашку. — Пойдем наверх и снимем её.

Он перехватил её взгляд.

— Я не ради этого сюда пришел.

— Знаю, — она взяла его за руку и вновь потянула.

Однако он не встал.

— Хорошо, но сначала поговори со мной.

Ее улыбка погасла, хотя она продолжала держать его за руку.

— Что такого ужасного ты сделал?

Слеза скатилась по щеке, потом еще и еще.

— Мне пришлось использовать убийственное заклинание, чтобы уйти, у меня не было выбора. Мне пришлось… убить Питча, — он отвернулся и из его груди вырвался стон. — Он появился как раз вовремя. Как будто знал, что нужен мне.

Он закрыл лицо рукой, не в силах сдержать слез.

— О-о, Итан, — сказала она, и голос надломился на его имени.

Она опустилась на колени рядом с ним и провела свободной рукой по его волосам. Он знал, что она порывается что-то сказать, но отчетливо понимал, что ни какие её слова не смогут залечить его рану.

Они оставались в таком положении несколько мгновений, пока Итан не взял себя в руки. Наконец, он глубоко вздохнул, чувствуя себя слишком усталым, чтобы подняться по ступенькам в комнату Каннис. Если бы в этот момент сквозь его оберег прорвался чародей, то Итан был бы беспомощен в схватке с ним.

— Пошли, — сказала Каннис, вставая и дергая его вновь за руку. — Тебе нужно поспать.

Он кивнул и позволил ей вести его вверх по лестнице к себе в постель.

Он плохо спал. Сон его тревожили странные мрачные видения. В какой-то момент ему приснилось, что он снова боролся с колдуном. Жгучая боль сдавила ему грудь и голову, и была настолько сильной, что он, закричав, проснулся сам и разбудил Каннис. Она обняла его и пела ему, пока он, наконец, не уснул. Однако худший сон пришел к нему позже. Он был в переулке Купера, идя в направлении лавочки Генри. Посреди улицы стояла Шелли, уставившись на него своими бледными глазами и оскалив зубы. Итан назвал ее по имени и присел на корточки, протягивая руку для того, чтобы она его обнюхала. Но она зарычала, шерсть на ее спине и шее встала дыбом. А затем она повернулась и потрусила прочь.