Суровый, сдержанный, по-военному подтянутый, а нередко и просто монотонный облик казарм тоже стал одной из характерных черт николаевского Петербурга. В их архитектуре явно превалировали деловитость и практицизм. В этом отношении николаевская эпоха резко отличалась от первых десятилетий XIX века, когда, в период расцвета классицизма, в архитектуре воинских казарм стремились запечатлеть память о подвигах русских солдат и офицеров, «покрытых славою чудесного похода и вечной памятью Двенадцатого года», — как это сделал, например, В. П. Стасов, придавший архитектурному облику казармы лейб-гвардии Павловского полка на Марсовом поле отчетливо выраженный героический, военно-мемориальный характер.

Однако и в середине XIX века при постройке зданий воинских казарм на ответственных в архитектурном отношении участках в центральных районах Петербурга их облик стремились сделать выразительным, а застройке придать ансамблевый характер. Но эти задачи решались уже иными художественными средствами и в иной архитектурной стилистике: как правило, переходной от сухого «казарменного» классицизма к неоренессансу — но тоже в очень сдержанной безордерной его трактовке, отвечающей функции зданий.

Один из наиболее интересных примеров — группа зданий, построенных в середине 1840-х годов на набережной Мойки, по обеим сторонам выходящей к ней Благовещенской улицы (ныне улица Труда). К востоку от начала улицы Труда вдоль Мойки (современный адрес — улица Герцена, 67) вытянулся длинный корпус казармы офицеров лейб-гвардии Конного полка, построенный архитектором И. Д. Черником. Здание в основном двухэтажное, на высоком гранитном цоколе, прорезанном окнами. Центральный ризалит и короткие боковые ризалиты выполнены более высокими — трехэтажными. Фасад оштукатурен, обработан неглубоким рустом и выкрашен в кирпично-красный цвет. Стилистика фасада + переходная от позднего сдержанного классицизма (суховатые наличники окон первого этажа, плоский гранитный портал в центре, украшенный ампирной воинской атрибутикой) к неоренессансу («брамантовы окна»[141] второго этажа, карнизы, завершенные массивными парапетами). На соседнем участке, между улицей Труда и Крюковым каналом, стоит принадлежавшее морскому ведомству здание Флотского экипажа — так называемые Крюковские казармы, построенные по проекту военного инженера М. А. Пасыпкина, разработанному и утвержденному в 1844 году^[142]. Его фасады, выполненные в обнаженной кирпичной кладке, по общей архитектурной характеристике, прорисовке деталей (наличников, парапетов) и по цвету перекликаются с соседним зданием Конногвардейской офицерской казармы и образуют на набережной Мойки вблизи Поцелуева моста своеобразный ансамбль.

Примером удачного ансамблевого решения являются два жилых здания для квартир офицеров лейб-гвардии Конной артиллерийской бригады, построенных в начале 1850-х годов на набережной Невы, у начала Литейного проспекта: к этому времени было снесено построенное еще в XVIII веке старое здание Литейного двора, и Литейный проспект решено было продлить до Невы. Дома, спроектированные архитектором А. П. Гемилианом, образуют хорошо уравновешенную ансамблевую композицию — своего рода пропилеи у начала Литейного проспекта. Их фасады решены в формах ордерной разновидности неоренессанса — с использованием поэтажного ордера в виде пилястр. Первые этажи обработаны рустом, окна вторых этажей получили нарядные ренессансные наличники — в виде портиков из небольших пилястр коринфского ордера, охватывающих арочные оконные проемы и завершенных фронтончиками — треугольными и лучковыми. Этот тип оконных наличников, появившихся в архитектуре итальянского ренессанса в начале XVI века, был позднее неоднократно использован петербургскими архитекторами. Созданная Гемилианом «пропилееобразная» композиция из двух схожих по архитектуре зданий, быть может, в какой-то мере была подсказана постройками Н. Е. Ефимова на Исаакиевской площади. В свою очередь, этот прием оформления начала улицы идентичными зданиями был подхвачен и в дальнейшем неоднократно применен петербургскими архитекторами во второй половине XIX-начале XX века.

Вторым крупным произведением А. П. Гемилиана является комплекс зданий Арсенала на Выборгской стороне (улица Комсомола, быв. Симбирская, 1, 2, 3), созданный в 1844–1849 годах (строительство завершил архитектор А. А. Тон). В 1881 году журнал «Неделя строителя» отмечал, что комплекс зданий Арсенала «по значительности и конструкции обращает и теперь на себя внимание»^[143]. Действительно, это один из лучших образцов своеобразного ансамбля утилитарных производственных зданий военного ведомства. Их сдержанные фасады, выполненные в обнаженной кирпичной кладке, размеренный ритм арочных окон, хорошо найденные пропорции создают по-своему выразительные архитектурные образы, органично отвечающие функции и конструктивным особенностям построек.

Одно из самых монументальных и значительных в архитектурно-художественном отношении зданий, возведенных в центре Петербурга в середине XIX века, — огромный корпус Арсенала, построенный на территории Кронверка Петропавловской крепости, на северном берегу Кронверкского протока. Он был сооружен в 1850–1860 годах по проекту архитектора П. И. Таманского. Вскоре, начиная с 1869 года, в Арсенале стали хранить трофейные пушки, знамена, штандарты, а затем, в 1872 году, в нем был создан Артиллерийский музей (ныне — Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи). Конструкция здания Арсенала, в соответствии с его специфической функцией, отличается мощностью. Массивные стены были сложены из известняковой плиты и облицованы кирпичом. Следует особо отметить высокое качество кирпичной кладки: она стала важным художественным компонентом архитектурного облика здания. В архитектуре Арсенала переплелись рационализм (это один из примеров начинающегося «кирпичного стиля») и своеобразно претворенные романтические тенденции: суровые массивы стен прорезаны немногочисленными окнами-амбразурами, ворота оформлены порталами со стилизованными изображениями крепостных башен. Все это создает выразительный художественный образ, раскрывающий специфику здания, — принцип «умного выбора» и в этом случае сработал очень удачно. Кирпично-красный массив Арсенала перекликается с бастионами Петропавловской крепости, возвышающимися на противоположном берегу Кронверкского протока, символизируя историческую взаимосвязь крепости и кронверка.

Культовые постройки: церкви, часовни, монастыри

Выдвинутая правительством Николая I официозная «триединая» идеологическая формула: «самодержавие, православие, народность» — декларировала идейный и политический союз самодержавного строя и церкви. Это во многом определило размах строительства культовых зданий, их размещение в городском пространстве и стилистику их архитектуры.

Определенную роль в развитии церковной архитектуры сыграли и некоторые аспекты духовной культуры того времени, прежде всего историзм научного и художественного мышления, порожденное романтизмом стремление выразить в архитектуре исторические духовные и архитектурно-художественные традиции народа, уходящие своими корнями в средневековье. Выше, при описании становления «национального направления» в русской архитектуре 1830-х годов и возникшего в культовом зодчестве «русско-византийского стиля», эти проблемы рассматривались в их архитектурно-стилистическом аспекте.