Через четверть часа к дому подъехала машина, и Свитинг, присмотревшись, узнал водителя. Полиция! Вот неприятность! Он быстро развернул газету и скрылся за ней. Из машины вышел сержант Донован, и Свитинг с прискорбием понял, что с мечтой о денежках придется расстаться.

— Надо же, как глупо все вышло, — подумал неудачливый шантажист. — Как им удалось так быстро выйти на этого типа? Но я все же умник, что не стал спешить: хорош бы я сейчас был, если бы Донован застал меня за беседой с этим скромником.

Из машины вышел еще один детектив, и вместе с Донованом двинулся по дорожке к дому. Они позвонили, дверь отворилась и на пороге появился объект внимания Свитинга. Мужчины поговорили о чем-то и, к великому изумлению Свитинга, детективы направились к машине.

— Что это значит? Почему его не задержали? — терялся в догадках Свитинг, наблюдая за происходящим поверх газеты.

Когда полицейская машина исчезла за поворотом, Свитинг схватил Лео в охапку и кинулся следом, желая убедиться, что детективы действительно покинули этот район. Его усилия не оказались напрасными: он увидел, как машина остановилась, из нее вышли полицейские и окликнули работающего в саду плотного мужчину. Через некоторое время сержант Донован вошел в дом, а второй детектив остался в саду.

Все это необычайно заинтересовало Свитинга. Прячась за дерево, он наблюдал за происходящим, оставаясь незамеченным. Через несколько минут на пороге дома показался Донован, который позвал мужчину, остававшегося в саду, и второго детектива.

Свитинг, затаив дыхание, выглядывал из своего укрытия. Прошло полчаса, наконец дверь отворилась, оба детектива вышли и снова уселись в машину. Огорченный, что полиция никого не задержала, Свитинг вернулся на скамейку. Кто был тот плотный человек, работавший в саду, и какое у фликов к нему дело? Почему они не задержали того черноволосого, на которого достаточно было посмотреть, и сразу становилось ясно: он помирает со страху. Может быть, он смог убедить детективов, что не приходил к Фей, и если так, вернутся ли они еще?

Свитинг решил еще немного подождать и не ошибся: когда почти стемнело, к дому подошел тот самый плотный человек, в сад которого заходили флики. Он еле держался на ногах. Хозяин дома открыл и пригласил его войти. Свитинг словно прирос к скамейке. Прошло полчаса, потом дверь резко распахнулась, и гость чуть ли не бегом пустился по дорожке. Лицо его было искажено, казалось, он готов заплакать.

Ждать еще Свитинг был не в состоянии. Он встал и, взяв Лео на руки, осторожно направился к саду. Он очень боялся, что флики могут вернуться, и если бы не нуждался в деньгах, отложил бы визит на следующий день, но положение вынуждало его быть решительным.

Свитинг открыл калитку и легким, почти неслышным шагом подошел к двери. Осторожно поставив болонку на землю, он позвонил.

Не стоит думать, что Рафаил Свитинг был единственным в городе человеком, падким на легкую наживу. Парадиз Луи, настоящее имя которого было Луи Ман-чини, тоже любил деньги, которые сваливались с неба. Прочитав в газете об убийстве Фей, он сразу понял, что это дело рук Джонни Домана: тот накануне интересовался ее адресом. Нужно учесть, что совсем недавно Фей отвергла авансы, которые ей делал Манчини, а Луи был не из тех мужчин, кто смиряется с отказом, поэтому он дал Джонни ее адрес, испытывая при этом мстительное удовольствие. В конце концов, Луи мог и не знать, зачем понадобилась Фей этому психу с дикими зелеными глазами. Он даже подумал, что Джонни поступит совсем неплохо, проучив эту потаскушку, как сделал это до того, как попал в лечебницу. Но мысль о том, что этот псих может убить Фей, не приходила Манчини в голову, и когда он прочитал об этом, то несколько минут находился в совершенно подавленном состоянии.

Он отложил газету на свой пыльный письменный стол и закурил сигарету.

Луи было тридцать семь лет, но в его черных вьющихся волосах не было еще ни одной седеющей пряди. Худые его щеки всегда были тщательно выбриты, а черная ниточка усов придавала, как ему казалось, особый шарм.

Итак, Луи Манчини знал убийцу Фей, и теперь ему предстояло решить — кому выгодней сообщить об этом. Вряд ли Джонни оставался в городе, кроме того, денег у него наверняка не было, а вот его сестра была здесь, и деньжата у нее водились.

Луи улыбнулся. Если взяться за дело с умом, оно может принести немалый доход. Тильда была очень хороша собой и к тому же, выступая в шикарном ночном кабаке, неплохо зарабатывала, поэтому можно будет пощупать ее кошелек да и с самой девчонкой было бы неплохо познакомиться на ощупь.

Манчини был альфонсом и не стыдился этого, наоборот. Правда, до сих пор женщины, с которыми Луи имел дело, не слишком нравились ему: он смотрел в первую очередь, сколько они могут заплатить, возраст и внешность были на втором месте. И вот теперь появилась возможность завести денежную любовницу, к тому же еще и красивую. Все это приводило Манчини в восторг.

Он встал, подошел к засиженному мухами зеркалу и стал внимательно себя рассматривать.

— Как следует побриться и сменить воротничок, — решил он.

Вечером Гильда Доман должна была появиться в ночном кабаке: сегодня она поет, Луи заскочит туда и скажет ей несколько слов. Он, конечно, добьется разрешения проводить девушку домой. Манчини был уверен в своей неотразимости, поэтому не думал, что договориться с Тильдой будет слишком сложно. В конце концов, если она окажется покладистой, можно будет обойтись и без денег. За такую конфетку он и сам мог бы заплатить. Пусть она согласится хотя бы на одну ночь в неделю, тогда Манчини сможет отдохнуть от этих ужасных шлюх из «Парадиз-Клуба». Если уж на то пошло, деньги можно выколачивать и из них, а вот переспать с такой потрясающей девицей удавалось далеко не каждому.

Несколько часов спустя Манчини входил в ночной клуб. Метрдотель проводил его к маленькому, поставленному впритык к колонне, столику: дирекция клуба не собиралась сажать на хорошие места типов, вроде Луи, но он не стал возражать. Не стоило привлекать к себе внимание. Поэтому Луи лишь пристально посмотрел в спину метрдотеля и заказал неторопливо подошедшему официанту сухого вина и ветчины. Расположившись с возможным комфортом Манчини стал ждать выхода Тильды.

Девушка появилась через двадцать минут: на ней было шелковое, обсыпанное блестками, очень открытое платье. Луи не мог наглядеться на ее белые плечи.

— Какая киска, черт меня побери! — думал он. — И никто не знает, что произойдет сегодня между нами…

Голос Тильды не тронул Манчини, он предпочитал певичек своего клуба, которые выступали совсем в другой манере, сопровождая пение взвизгиваниями и малоприличными телодвижениями. Нежное, сильное сопрано оставило его равнодушным.

После многочисленных вызовов Гильда ушла со сцены, тогда Манчини оттолкнул свой стул и прошел за кулисы. Увидев на двери в конце коридора ее имя, Луи постучал. Гильда открыла сама и, увидев, что девушка переоделась в пеньюар, подчеркивающий ее потрясающую фигуру, Луи вынужден был сделать усилие, чтобы в ту же секунду не потащить ее куда-нибудь в угол.

Гильда холодно смерила его взглядом.

— Что вам нужно?

Манчини вспомнил, что так она смотрела на него, когда только начинала петь в «Парадиз — Клубе», а он пытался увиваться за ней. Ироническая улыбка тронула его губы. Сейчас он проучит эту курочку! Ему доставит удовольствие припугнуть ее немного, прежде, чем она согласится на все условия!

— Я видел Джонни, — сказал он, опираясь о косяк. — Давайте, поговорим об этом.

— А что об этом говорить? — надменно спросила она.

— Сейчас объясню, детка. — Он сделал шаг в гримерную, вынуждая девушку отступить, а потом закрыл дверь и привалился к ней спиной. — Садитесь, поговорим как старые друзья.

— Я не хочу с вами разговаривать. Уходите!

— Мне не нравится ваш тон, — сказал он, усаживаясь в единственное кресло.

Гильда внимательно посмотрела на посетителя, потом подошла к дивану и тоже села.