— Я старший сержант Прыщ и…
— Я думала, вы капитан Добряк, — сказала Смола.
— Нет, это мой брат — близнец. Увы, вчера он утонул в собственном ночном горшке. Прервете меня еще раз, сержант, и я приготовлю для вас целое корыто.
Бадан Грук хмыкнул: — А я думал, он лейтенант Прыщ…
Прыщ оскалился: — Это второй мой брат — близнец, ныне откомандированный. Королева Фрупалава из Надругайской империи наняла его в телохранители и сожители. Но хватит болтовни. Как видите, позади меня стоят новые рекруты, их нужно подготовить к выступлению за два дня…
— К выступлению куда, старший сержант?
Прыщ вздохнул: — К выступлению вместе с нами, сержант Смола, а именно рядом с вашими тремя взводами. Отвечаете за них. — Он повернулся, махнул рукой. Двое поспешно вышли вперед. — Знакомьтесь, сержанты Нагоняй и Соплюк. — Он сделал еще пару жестов и вперед вышли две женщины. — Знакомьтесь, капралы Ромовая Баба и Шпигачка. Советую капралу Целуй-Сюда взять их под личное покровительство. Вы заметили, что они притащили с собой палатки. К сожалению, ни один не умеет палатки ставить. Поставите сами. Вопросы? Нет? Отлично. Разойдись.
Пройдясь немного, Прыщ увидел одну из относительно новых палаток. Рядом сидели у костра трое солдат. Прыщ оправился и строевым шагом подошел к ним. — Солдаты, вольно. В задней части палатки есть перегородка? Я думаю, есть.
— Сержант Урб распорядился насчет…
— Похвально. Увы, друзья мои — понимаю, новость ужасная — но капитан Добряк передал ее в полное мое распоряжение. Я не соглашался, это же явный произвол, но вы ведь знаете, каков капитан Добряк? — Он с удовольствием увидел мрачно склонившиеся головы. Сунул руку в ранец на поясе. — Список необходимого. Мне нужно кое-что личное, а теперь, когда штаб-квартира закрыта, вам придется самим всё разыскивать. Но слушайте, друзья, и не забудьте передать сержанту Урбу: я слежу за снабжением офицеров — неужели я забыл упомянуть? — всем необходимым, в том числе и провиантом, в число коего, разумеется, входят приличные вина. Даже такой совершенный служака, как я, не сможет удержаться и непременно потеряет пару кувшинов при инвентаризации. — Он увидел, что все заулыбались.
— Рады служить, лейтенант.
— Чудно. А теперь не беспокойте меня.
— Да, лейтенант.
Прыщ влез в палатку, переступая скатки и сундучки, и нашел за перегородкой вполне достойную койку, чистые одеяла и хорошо набитую подушку. Сбросил сапоги, плюхнулся на матрац, погасил лампу и достал из ранца первую фляжку (всего он конфисковал у рекрутов пять штук).
Очень многое можно узнать о мужчине или женщине по тому, какой напиток они предпочитают. Пора пристальнее ознакомиться с новыми членами Охотников за Костями, может, даже составить представление о состоянии их умов. Прыщ вытащил пробку.
— Он заставил нас тошнить, — пожаловалась Ромовая Баба.
— От него всех тошнит, — сказала Целуй-Сюда. — Ну-ка, передвинь колышек, пока твоя сестра его не забила.
— Она мне не сестра.
— Сестра, сестра. Все мы теперь родные друг другу. Вот что значит быть солдатом. Сестры, братья.
Шпигачка ухнула, опуская деревянный молоток. — А офицеры, они вроде как родители?
— Это зависит.
— От чего?
— Ну, если твои родители были слабоумными, ленивыми, развратными бездарями или садистами — а может, всем сразу — то наши офицеры им под стать.
— Не всегда, — сказал капрал Превалак Обод, притащивший свернутые куски брезента. — Некоторые офицеры знают что почем.
— А нам что с того, Обод?
— Ты права, Целуйка. Но приказ всякого ли офицера ты выполнишь, когда дела пойдут совсем худо? Вот то-то и оно. — Он бросил пару кусков брезента. — Положите это внутри и аккуратно расстелите. О, и не забудьте проверить ровность почвы — если ляжете головами вниз, проснуться вам с жуткой головной болью…
— Они и так ее получат, — заметила Целуй-Сюда. — Что, нюх потерял?
Обод скривился и вытащил молоток из рук Шпигачки. — А ты разум потеряла, Целуйка?
Она сейчас подружке руки раздробит.
— Ну, одной обузой в пути меньше.
— Ты шутишь.
— Не совсем. Но я вот что думаю: плохо быть за кого-то ответственной. Ладно, давай руководи. Я пойду в город и вытащу Смертоноса из объятий Хеллиан.
Когда она ушла, Ромовая Баба облизала пухлые губы. — Капрал Обод?
— Да?
— У вас есть солдат по кличке Смертонос?
Обод ухмыльнулся: — О да. Погоди, ты его еще не видела!
— Мне моя кличка не нравится, — пробурчал Нагоняй. — То есть, я пытаюсь сохранять бодрость духа, так? Не думать, что сам себе вынес смертный приговор. Я смотрел молодцом, а он что? Назвал меня Нагоняем.
Досада похлопала его по руке: — Не нравится имя? Чудесно. В следующий раз, когда мимо пройдет капитан лейтенант старший сержант Добрый Прыщ, скажи, что сержант Нагоняй утопился в лохани с супом, но у него есть брат, и его зовут… как? Какое имя ты хочешь?
Нагоняй нахмурился. Поскреб затылок. Подергал усы. Закатил глаза. Пожал плечами. — Думаю, я еще не придумал.
Досада ласково улыбнулась: — Давай попробуем помочь. Ты Должник?
— Был. И это совсем нечестно, Досада. Я все делал хорошо, жил тихо. У меня жена была красивая. Считала себя глупой, и мне это нравилось, ведь я всем заправлял, а я люблю…
— Не надо никому рассказывать о прошлом. Не здесь.
— О, значит, я уже надурил.
— Не ты, а брат — утопленник.
— Что? Видит Странник, он не сам утопился… стой, откуда ты знаешь? Погоди! А, понял. Правильно. Ха, ха. Чудеса.
— Значит, ты человек старательный?
— Я? Да, я все добром делал. Дела шли хорошо и я решился на инвестиции, впервые в жизни. Реальные инвестиции. Строительство. Не моя идея, но…
— А чем? Чем ты занимался, я имела в виду.
— Делал и продавал масляные лампы. Большие, для храмов. По большей части бронза и медь, иногда глазурованная глина.
— А потом ты вложился в строительство.
— И все пошло прахом. Вы еще не прибыли. Все развалилось. Я разорился. А жена… ну, она сказала, что только и ждет кого другого, более богатого и удачливого. Она ушла, вот так. — Он утер лицо. — Думал покончить с собой, но не придумал как. А потом меня озарило: вступи в армию! Но не летерийскую, ведь новый король войн не затевает. Тогда я останусь в городе, буду видеть всех, кого считал друзьями, а они теперь делают вид, что меня вовсе не замечают. И тут я услышал, что вы, малазане, идете прямиком на войну…
— Неужели? Впервые слышу.
— Ну вроде того! Суть в том, что меня опять озарило. Не обязательно идти на смерть. Может, я смогу начать все заново. Только, — он похлопал себя по ноге, — первым делом я надурил. Вот тебе и новое начало!
— Ты в порядке, — сказала Досада, со стоном вставая на ноги. — Это ведь Нагоняй был дураком, так?
— Что? А, ты права!
— Думаю, у меня есть для тебя новое имя, — продолжала она, смотря на скорчившегося у мешков мужчину. — Как насчет Восхода?
— Восхода?
— Да. Сержант Восход. Новое начало, как заря на горизонте. Каждый раз, слыша свое имя, ты будешь вспоминать о новом начале. Ты свежий. Ни долгов, ни вероломных друзей, ни жен-изменщиц.
Солдат резко встал и порывисто обнял ее: — Спасибо, Досада! Никогда не забуду. Честно. Никогда!
— Отлично. А теперь отыщи ложку и миску. Ужин маячит.
Они нашли Брюса Беддикта стоящим на одном из мостов канала, том, что ближе всего к реке. Он опирался о каменный парапет и смотрел на текущую внизу воду.
Каракатица дернул Скрипача за руку, едва они подошли к мосту. — Что он делает? — прошептал сапер. — Похоже на…
— Знаю, на что похоже, — поморщился Скрипач. — Но не думаю, что так и есть. Идем.
Брюс оглянулся и выпрямился, заслышав их шаги. — Добрый вечер, солдаты.
— Командор Беддикт, — кивнул в ответ Скрипач. — У нас проблемы в лагере, сэр. Потная лихорадка от москитов — люди так и валятся, и наши целители устали и ничего не могут поделать.