МАТРИАРХАТ

Откройте словарь русского языка и найдите значение этого слова — матриархат… Матриархат — это форма родового первобытного общества, в котором группы создавались на основе родства по женской линии. Причем господствующее положение в такой группе занимала женщина-мать.

Мать отвечала за очаг, за пищу, за выбор стоянки. Женщина-мать строго присматривала за порядком, она была верховным вождем, правителем рода и судьей. А мужчинам оставалось только охотиться, нести сторожевую службу и беспрекословно подчиняться хозяйке дома.

Так было на заре становления человека. Позже, когда военные походы и жестокие бои стали основным занятием людей, вождя-женщину сменил диктатор-мужчина. Так появилась новая форма родового первобытного общества — патриархат, но роль женщины-матери в становлении первобытного человека не забылась, и первые страницы книги по древней истории встречают вас теперь этим таинственным, торжественным, но очень понятным вместе с тем словом — матриархат — мать и власть.

Нет, мы с вами не будем вспоминать дальше историю, мы снова вернемся в лес, в небольшую лесную деревушку на севере европейской части нашей страны и внимательно разберем следы волчьей семьи, которая в эту ночь совершила отважный поход и спасла волчат…

Помните подкоп под рубленой стеной амбара и следы стаи, уходящей с победой из деревни… По отпечаткам лап я без труда разобрал, что выручать щенков приходили ночью мать-волчица и волк-отец. В поступке волка и волчицы не было ничего странного. Но вместе с матерью и отцом явились в деревню и два прошлогодних волчонка, два волка-переярка. Маленькие волчата попали в беду, и на помощь им пришли все родственники.

Я выбрал тропу, по которой шли волк и волчица, и пошел следом за ними и спасенными малышами. Там, где следы можно было хорошо разобрать, я без особого труда различал отпечатки маленьких лапок щенков и больших лап взрослых животных.

Лапки малышей часто попадали в след одного из родителей, а следы другого взрослого волка оставались «чистыми», как скажут охотники, то есть не закрытыми другими следами. Выходило, что один из взрослых волков шел впереди, а другой замыкал шествие. След животного, прикрывавшего тыл, был крупнее и шире: сзади шел самец — отец семейства. А впереди отряда, выполняя роль разведчика и отыскивая, а может быть уже и зная заранее подходящее место для нового логова, шла мать-волчица.

Именно ей, ее опыту и знаниям, доверила природа в этом трудном для семьи походе обязанности руководителя. А сила, мощь, живущие в самце, были оставлены пока в резерве — они приберегались на случай жестокой схватки с врагом.

Поход волков завершился удачно. До осени ни волка, ни волчицу никто в лесу не встречал, никто не видел их следов, но в конце августа я первый раз услышал далекий вой — стая начинала свой осенний поход, волки собирались вместе.

Утром после первого волчьего воя я отыскал следы животных: следы молодых, прибылых волчат, родившихся в этом году, следы волков-переярков и следы волка и волчицы.

Отряд шел стройной цепочкой по мокрой лесной дороге, лапы последующего животного точно попадали в следы животного, идущего впереди, — и порой по таким, след, в след, следам волчьей стаи почти невозможно было определить, кто из волков шел первым, вторым, третьим…

Но вот отряд остановился, идущий впереди, видимо, узнал о какой-то опасности и первым резко свернул с тропы. Следом за ним широкими прыжками покинули дорогу и остальные животные — каждый из них уходил в спасительную чащу с того места, где только что стоял, и мне наконец представился случай разобраться, кто же возглавлял поход стаи…

Впереди снова была она, волчица. И как во время летнего рейда в деревню, последним шествовал волк-отец.

И снова мать была впереди. Впереди опыт, беспокойство за семью, умение искать пищу не только для себя, умение, заложенное природой в животное-мать, которая еще совсем недавно приносила добычу своим детям и, голодная, стыдливо отворачивалась от косточки, оброненной щенками.

И вот наступила зима. Глубокий снег лег по тайге, но волки еще оставались в лесу, еще вспахивали, взрывали глубокими, широкими бросками снежную целину в погоне за зайцем. Иногда волков удавалось увидеть — или очень далеко, или совсем рядом при свете луны под окнами моей избушки. Но чаще и тут о жизни этих животных рассказывали только следы. И я опять убеждался, что впереди стаи по-прежнему оставалась волчица. Она первой поднималась с лежки, первой осторожно шагала по наезженной дороге, уводя за собой всю стаю.

Как-то я возвращался домой вдоль низкорослого березняка. Здесь утром мне удалось отыскать следы волчьей охоты за спящими под снегом тетеревами. Свой поход волки начали еще в сумерках и без того хмурого зимнего рассвета и застали тетеревов врасплох. Сейчас, к полудню, волки должны были вернуться в тайгу, отыскать глухую поляну и, уткнувшись носами в пушистые хвосты, заснуть на снегу до новой ночи.

Я тихо катил на лыжах по рыхлому снегу и совсем не думал, что за поворотом, на краю березняка встречусь с волчьим отрядом. Отряд завершал свой поход, волки прежней дорогой возвращались в тайгу, увидели меня, остановились и бросились в сторону. Я успел заметить лишь метнувшихся животных и густые взрывы снега под быстрыми лапами.

Волки бежали недолго. Вскоре они вышли на лесную дорогу, опять выстроились в цепочку, и я снова мог определить, кто возглавляет неутомимый отряд серых охотников… После тяжелой зимней охоты, после долгого полуголодного перехода, когда идущему впереди труднее всех — ведь именно он пробивает в снегу тропу для остальных животных, — первым шел волк-самец, отец семейства. Наконец потребовались его сила, выносливость, которыми природа наделила матерого самца…

Вот тут-то мне и вспомнился термин из учебника истории. Истории нашего общества: матриархат. Значит, что-то похожее есть и у волков — ведь именно волчице принадлежит руководящая роль в отряде.

А стадо лосей, зимнее стадо лесных коров и быков?.. У лесного быка неукротимая ярость бойца, которую он совсем недавно демонстрировал во время осеннего турнира. На зиму несколько лосей собираются вместе. Они вместе защищаются от врагов, вместе совершают короткие и длинные переходы в поисках корма, и всегда во главе такого стада была лосиха, самка-мать.

Что же тогда остается лосю-быку?.. Участвовать в турнирах и прикрывать тылы походной колонны… А что остается глухарям и тетеревам, когда тетерки и глухарки сами, без помощи петухов высиживают и выращивают детей?.. Наверное, этим задиристым петухам остаются только весенние пляски и редкие потасовки. Да, пожалуй, только турниры и считаются у глухарей и тетеревов чисто мужским занятием.

Во время белых весенних ночей природа Севера, казалось, начинала бунтовать против той доли, которую скупо выделила ей короткое лето верхних широт — природа торопилась жить. Жить и днем в мягком тумане последнего умирающего снега, жить и в прозрачном сумраке того периода суток, который в средней полосе нашей страны принято называть ночью.

Я вырос в средней полосе и давно привык к тому, что только за полночь, уже к утру, можно услышать первый голос токующего глухаря-петуха. Но здесь, в северной тайге, в мае месяце чуть ли не у себя над головой я слушал песню глухаря, который начал токовать еще с вечера. Ток шел всю ночь, он продолжался и утром, долгим тихим утром северной тайги, когда весеннее солнце еще не получило права подниматься над лесом так высоко, как в летнее время.

Глухарей было много. Их можно было сосчитать по песням и по тяжелому шуму редких стычек. У меня было время послушать токующих птиц, а попутно и подумать о законах жизни этих чуть ли не самых древних животных нашей страны.

Я много раз слышал, читал, убеждался и сам, что каждую новую весну находит и открывает ток старый, опытный глухарь. Это он первым начинает «чертить» крыльями мартовский снег. Он начинает ту самую игру, которую мы называем глухариной песней и на которую слетаются еще и еще глухари. И конечно, глухарки.