Он гладил пряди волос на ее плечах сейчас. Было такое чувство, успокаивающее и электризующее в то же время. Она чувствовала, каждое касание, отражающееся теплом на ее коже.

Она не хотела, чтобы он останавливался. Но он должен был. Он не принадлежал ей. А она ему.

С излишней резкостью она села. Он убрал руку, словно ужаленный.

Делая вид, что не замечает этого, она откашлялась и передвинулась на подушке.

Она взглянула на подушку рядом с ней. Она не была помята - он не спал. Он стоял на страже.

Он смотрел на свои руки. Даже под таким углом, она могла видеть печаль на его лице.

Я ... мечтаю о ней, - призналась она, наконец. - О Джу, я имею в виду. Все время. - Она замолчала, и он поднял взгляд,

встретившись с ее. Его темные глаза, казались, такими глубокими, как океан. В который можно погрузиться. Потерять себя. - Мне нравится видеть ее. Хотя она на самом деле не реальна. - Она искала на его лице осуждение. - Это звучит безумно, не так ли?

Запрем Элли в отеле для сумасшедших. Она видит мертвых людей.

Я мечтаю о моих родителях все время, - сказал он просто. Элли моргнула. - В самом деле?

Он кивнул, выдавливая слабую улыбку. - Так что ... если есть отель для сумасшедших, мы можем делить камеру. Сэкономив на аренде.

Элли почувствовала странное облегчение. Оно была новым среди всей этой горы вещей. Картер, с другой стороны, был

профессионалом - его родители умерли, когда ему было пять лет. Это он дожил до семнадцати и остался относительно вменяемым, и была одна из вещей, которая сдерживала ее после смерти Джу.

Ведь она просто потеряла лучшего друга. Картер потерял маму

и папу и выжил. Зная, что он не развалился на куски после всего, подать идею сойти с ума, кажется, почти эгоистичным.

- Странно, - сказал Картер, когда она замолчала. Его руки были скрещены слабо перед ним. - Иногда во сне они выглядят, как на

фотографиях, которые у меня есть. В других случаях они не похожи сами на себя. - Он робко улыбнулся. - Когда это происходит, я просыпаюсь от чувства вины, что не узнаю их.

Он выглядел таким застенчивым в этот момент и поэтому уязвимым. Элли никогда не хотела взять его за руку так сильно, как сейчас. Она свернула свои пальцы в кулаки, чтобы остановить

себя.

Так, - заключил он, - если кто-то чокнутый, то это определенно я.

Ты не сумасшедший, - тихо сказала Элли.

Когда он посмотрел на нее, то его глаза чуть не разорвали ее сердце.

Ты самый здравомыслящий человек, что я знаю, - добавила она.

Он улыбнулся. - Да, но ... ты знаешь много сумасшедших людей?

Правда, - признала Элли. – Два сапога пара.

Но я просто ближе всех к тебе на данный момент.

Улыбка Элли исчезла, когда она смотрела ему в глаза. - Ты всегда был.

Свет моментально рассеялся. Электричество, с треском невидимым вокруг них, возвратилось.

Картер ... - она начала говорить, но он заговорил в то же время.

Элли ...

Извини, - сказал он, подняв руки. - Ты первая.

Ее легкие странно сдавило. - Я просто хотела ... Я имею в виду

... спасибо за то, что ты сделал сегодня. Ты был так спокоен. Картер выдохнул и покачал головой. - Кто-то выстрелил в твою бабушку сегодня, и ты хочешь сказать я был спокоен? Я не единственный спокойный, Элли. Я никогда не видел, чтобы кто-то так устоял под давлением. Ты была восхитительна. Удивительная.

Он потянулся к ее рукам, и она позволила ему вложить их в

свои, хотя знала, что это неправильно. Знала, что это может быть что угодно.

Но она хотела, чтобы значило что-то.

Она чувствовала силу в его пальцах. И все же они касались ее пальцев с мягкостью, как крылья бабочки.

- Ты самый удивительный человек, которого я знаю.

Ей необходимо остановить это, прежде чем они зайдут слишком далеко. - Картер ...

Что она должна сказать? Не надо? Остановить? Мы не можем? Это правильные слова.

Но то, что она хотела сказать, было совсем другим. Но она не могла.

Или могла? Прыгнуть.

Он изучал ее лицо пристально, как будто мог слышать ее

внутреннюю борьбу. Как будто он знал, что она решала.

Что? - Его пальцы пробежали по ее голой руке и плечу. Его взгляд был настойчивым. Как будто это был их последний шанс. - Скажи это, Элли. Скажи что-нибудь.

Всей душой искренне она хотела того, что было правдой. Желала суметь сказать что-нибудь. Потому что, если она скажет ему правду, которую хотела..?

Картер ... Я люблю тебя.

Глава 41.

Сердце Элли, кажется, остановилось.

Слова повисли в воздухе, как дым, уличая ее.

«Я не просто сказала, что думала», - запаниковала она. «Почему я это сделала?» Но было уже слишком поздно, чтобы повернуть назад. Вы не можете отречься от признания в любви. Его нельзя отозвать или стереть запись. Это навсегда.

Она смотрела на Картера в шоке, как будто он был тем, кто сказал это, и ждала его реакции. Посмотрит неловко. Скажет, что она ведет себя неправильно. Что она - ужасный человек. Обманщица. Его поведение настораживало - до сих пор он, казалось, не дышал. Затем Картер откинулся, как будто какая-то невидимая сила, которая держала его, вдруг отпустила. Его дыхание вырвалось со вздохом.

- О, Боже, Элли, я тоже тебя люблю.

Что-то холодное внутри нее начало таять. Все сомнения оставили. Ответ был прямо перед ней.

Она не могла любить Сильвиана, потому что она была влюблена в Картера. Всегда.

Они одновременно устремились друг к другу, а затем, наконец, губы их соединились, и они целовались со страстью неудовлетворенного месяцами желания, когда старались подавить чувства друг к другу.

От возбуждения у Элли закружилась голова. Она хотела этого так долго. Мечтала об этом. Но думала, что этому никогда не суждено быть. Теперь его губы касались ее - теплые и знакомые. Его мягкое дыхание заполняло ее легкие.

После всего, что случилось, она нуждалась в этом, как в воздухе, чтобы прийти в порядок.

Элли придвинулась на коленях по чужой кровати, переплетя руки вокруг его шеи. Картер прошептал слова, которых она не могла разобрать, но знала, что он говорил. То, что он любит ее. То, что они всегда должны быть вместе.

Его руки скользнули по ее спине, прижимая, пытаясь подтянуть ее ближе, но в этом не было необходимости, она обвила руками его шею и потянула его тело на себя.

Когда она распласталась на кровати, он приподнялся на руках, чтобы не раздавить ее на жестком матрасе, и покрыл лицо поцелуями. Целовал ее

лоб, веки, кончик носа, подбородка. Затем его рот вернулся к ее губам.

Бабочки роились в животе Элли. С удивлением, она исследовала его тело, проводя руками по плечам, спускаясь по обнаженной коже его рук, до плоского пресса, мускулистой груди.

Он был таким теплым. Таким настоящим.