30

Тони подключился к Интернету, и компьютер издал звук, оповещающий о новом сообщении. Сообщение было адресовано Нино. Оно пришло на его почтовый ящик на Gmail — почту в Гугле, которая в последнее время стала популярной среди пользователей. На экране, справа внизу, высветилось имя отправителя: «К. Блейк». Тема письма не была указана.

Тони жевал соломку с сезамом. Нино отправился на вечеринку в честь дня рождения отца. В ресторане собралась вся их сицилийская компания. Тони приглашен не был: по словам его друга, «знакомиться было еще слишком рано». И это после двенадцати лет отношений!

Ну что ж… Когда речь шла о сохранности самой прекрасной истории, случившейся с ним за всю жизнь, он был самым терпеливым и снисходительным человеком в мире. Он любил Нино, но не его семью. Ему было плевать на Сицилию. Их повседневное счастье стоило всех Этн планеты.

Он сделал глоток витаминного коктейля, стряхнул с клавиатуры семена сезама и щелкнул мышкой. А если это важно? Нино вернется не раньше чем через три-четыре часа. Тони никогда не рылся в его личных вещах, но сейчас речь шла о Сириль, которая наконец-то дала о себе знать. Он открыл почту, прочел сообщение и решил позвонить.

Нино взял трубку после второго гудка.

— Э-э-э… Извини, что беспокою…

— Никаких проблем. Что такое?

Он старался говорить тихо, но это было невозможно, учитывая шумиху, царившую вокруг. Тони представил Нино в компании трех сестер, брата, дядей и тетей, отца и матери, которых он видел лишь на фотографии. Он представил себе, как все они сидят вокруг блюда кускуса в ресторане «У Момо» в Сент-Мор.

— Тебе пришло сообщение от Сириль. Я прочел его, и оно показалось мне важным.

— Хорошо. Прочти, пожалуйста.

Тони медленно произнес каждое слово:

— «Вынуждена бежать. Муж сумасшедший. Хочет отправить меня в психушку. Лечу в Бангкок».

— Что ты говоришь? — переспросил Нино. — Не слышу!

— Повторяю: «Вынуждена бежать. Муж сумасшедший. Хочет отправить меня в психушку. Лечу в Бангкок».

На том конце провода воцарилась тишина, затем Нино воскликнул:

— Черт! Подожди… Нет, мама, я больше не буду, спасибо. Это все?

— Что?

— Это все?

— Ты со мной разговариваешь?

— Да.

— Нет. Потом она пропустила несколько строчек и написала: «4РП14 убьет меня» и большой подмигивающий «смайлик».

— Смайлик? Подожди, сейчас… Мама, я же сказал, что больше не буду, не хочу, я не голодный! Прости, Тони. И это все?

— Да.

— Она писала это пьяная, что ли? Мама, я не с тобой разговариваю!

— Что все это значит? — спросил Тони.

— Это плохой знак.

— Когда ты вернешься?

— Позже.

— Люблю тебя, малыш.

— Да. До встречи.

Тони улыбаясь повесил трубку.

31

13 октября, Бангкок, 14.00

Выйдя из такси с кондиционером, Сириль надела солнцезащитные очки. Влага и жара обрушились на нее наподобие клейкой глыбы. Она попросила водителя высадить ее на улице Хао Сан, где болтались все, кто был в Бангкоке проездом, и где Мари-Жанна забронировала ей номер в отеле на две ночи.

Она прибыла на место.

Было шумно. Здесь шатались люди с разным цветом кожи, разговаривающие на разных языках, с разными типами фигуры и привычками, но с походкой, подстраивающейся под ритм музыки в стиле техно — «бум-бум-бум», доносившейся из колонок, висевших над круглосуточно открытыми барами. Фасады зданий были буквально увешаны разноцветными вывесками: «Никон», «Массажный кабинет „Парадиз“», «Бар „Слон“», «Семь/Одиннадцать». С наступлением темноты эта улица становилась похожа на Таймс-сквер, но была более шумной, дикой, чувственной, сексуальной, безумной… И при этом не мерзкой. Квартал проституции был расположен гораздо южнее, в Патпонге.

Палящее солнце не щадило никого. Ряд голубых и красных зонтов по краям тротуара дарил немного тени продавцам футболок, украшений, различных безделушек, пиратских DVD-дисков, упакованных по десять штук, а также разносчикам всевозможной ерунды, оживленно торговавшимся с клиентами. От казанов доносился запах супа и жира. Женщина в конусообразной шляпе, бросив горсть кориандра в огромный казан, варила в кипящем масле желтую лапшу. Люди толпились на тротуаре и проезжей части дороги. Никто особенно не торопился. Время как будто застыло.

Сириль продиралась сквозь толпу. Она обливалась потом, у нее раскалывалась голова, а желудок требовал пищи. Ее взгляд постоянно на что-то наталкивался. Огромный тип с красными глазами предложил ей — недорого! — бусы с головами Будды и бананами. Отклонив столь щедрое предложение, она пошла дальше. Ее сердце билось в такт музыке, доносившейся из бара «Красная черепаха». Она находилась в бегах, была здесь анонимно. Последний раз она была на этой улице, где может произойти что угодно, с кем угодно и когда угодно, десять лет назад. Тогда она пребывала в поисках смысла жизни и, возможно, была похожа на эту улицу — такая же взволнованная, шумная, праздничная, безрассудная.

Сириль, охваченная воспоминаниями, прокатила свой чемодан еще немного вперед. По всей видимости, сегодня ей здесь делать нечего. Ее номер в отеле «Хилтон» был забронирован еще несколько месяцев назад. Отель располагался напротив дворца, где будет проходить конгресс, в самом сердце мегаполиса. Номер — категории СПА-люкс, со всеми удобствами, кондиционером, огромной кроватью и безупречно чистыми простынями. Дважды в день в нем проводили уборку. Но именно там Бенуа будет искать ее в первую очередь. И он не замедлит приступить к поискам, особенно после того как пытался усыпить ее, словно бешеную собаку.

Сириль глубоко вдохнула, стараясь сдержать слезы. Муж, на помощь которого она рассчитывала и надеялась, солгал ей! Она постоянно вспоминала слова Бенуа: «Прошлое — это прошлое. Не стоит его ворошить, от этого не будет никакого толку. Оставь его в покое».

По дороге от аэропорта, уже в такси, она пришла к неутешительному выводу: Бенуа знает, что произошло в Сент-Фелисите. Теперь она была в этом абсолютно уверена. Он знал, что именно она забыла, и делал все, чтобы помешать ей вспомнить это. Между прочим, это он посоветовал ей передать дело Жюльена Дома в клинику Св. Анны. Но почему? В чем причина? Им нужно было поговорить начистоту.

Сириль решила отправиться на улицу Хао Сан: ей необходимы были два дня полного покоя, чтобы прийти в себя и встретиться с Аромом, а потом начнется конгресс, в котором она будет принимать участие. Кроме того, именно сюда она сбежала от Бенуа десять лет назад. Сириль лелеяла надежду, что знакомая обстановка поможет ей собрать в кучу разбросанные осколки прошлого.

Справа она увидела крыльцо из красного кирпича, служившее входом в торговую галерею, и поднялась по ступенькам. Она прошла мимо ресторана быстрого питания и ателье мужской одежды, расположившихся по правой стороне, и интернет-кафе, салона татуировок и туристического агентства, продававшего туры на остров Кох Тао, слева. В глубине было окошко администратора отеля «Бадди Лодж». Сириль предъявила квитанцию о бронировании, и администратор поспешила вручить ей магнитную карточку, открывавшую 39-й номер.

— А он выходит на улицу? — осторожно спросила Сириль Блейк.

— Да, но на самую спокойную.

Молодая женщина поблагодарила ее, зашла в новенький лифт и пять минут спустя уже распаковывала свои немногочисленные вещи, складывая их на кровать. В отеле недавно закончился ремонт. Номер оказался чистым и светлым. Деревянная кровать была сделана под красное дерево. Сириль разделась и отправилась в ванную, украшенную голубой мозаикой.

Стоя под душем, она мылась так, будто не видела воду уже несколько недель, а после долго чистила зубы, рассматривая себя в зеркале. Это была она, но в то же время и нет. За ее наружностью скрывалась другая «она», способная нанести удар, пока она спала. Она взглянула на свои руки и снова еле сдержала слезы.