В 1926 году на острове появился знаменитый автомобильный гонщик Малькольм Кэмпбелл с картой. Томпсона в руках и с верой в успех. Надеясь добраться до «сокровищ Лимы», он вложил в экспедицию сорок тысяч фунтов стерлингов. Однако уже через месяц самонадеянный смельчак в панике бежал с Кокоса. Его прогнал страх. В первый же день, когда Малькольм улегся спать в своей палатке, его пес зарычал и выскочил в темноту. Кэмпбелл выглянул наружу. У входа, поджав хвост, жалобно, скулила собака. Англичанину стало страшно. Он почувствовал, что из зарослей за ним зорко следят чьи-то невидимые глаза. Где-то совсем рядом с лагерем раздался отвратительный странный вой, постепенно перешедший в пронзительный свист, от которого заломило в ушах. Причем такая какофония стала повторяться каждую ночь. Кэмпбелл не верил ни в Бога, ни в черта, ни тем более в пиратское заклятье или в то, что души погибших здесь кладоискателей сторожат сокровища. Но ведь кто-то же скрывался в ночном мраке? И тут он вспомнил о старом предании, которое гласило, что еще в начале XVI века несколько инков, спасаясь от испанских конкистадоров, нашли убежище на Кокосе. Побывавшие здесь за три года до него члены другой экспедиции рассказывали, будто бы они чуть ли не сами видели индейцев, живущих на острове. Можно только гадать, ищут или охраняют потомки инков клад. Во всяком случае, при приближении к Кокосу любого судна эти люди тушат свои костры и уходят на гору, покрытую непроходимыми зарослями. На приезжих индейцы не нападают, но зато насылают на них порчу. И если те вовремя не покидают «Остров сокровищ», то болезнь сводит их в могилу. Кэмпбелл здраво рассудил, что своя жизнь дороже любых богатств, и решил не испытывать судьбу.

Тем не менее паломничество на Кокос не прекращалось. Некоторые кладоискатели побывали там по нескольку раз. Так, некто Форбз, фермер-цитрусовод из штата Калифорния, предпринял пять попыток отыскать «сокровища Лимы». Изучив по документам свою родословную, он установил, что Томпсон приходится ему прадедом. Поэтому достоверность хранившейся в семье Форбзов карты острова с пометкой, где зарыт клад, не вызывала у фермера сомнений. И лишь пятая и последняя экспедиция на Кокос в 1950 году убедила цитрусовода в том, что он сделал непростительную глупость, продав свою ферму в расчете на наследство предка. Англичанин Альберт Эдвардз трижды безрезультатно пытал счастье в «Мекке кладоискателей». По возвращении из последней экспедиции в 1953 году он заявил газетчикам: «Я рад хотя бы тому, что остался жив. Ведь далеко не всем так повезло. Одних настигла смерть в бурунах при попытке высадиться на берег, другие пали от рук убийц, третьи умерли от укусов ядовитых змей или стали жертвами тропической лихорадки».

Неужели над «Островом сокровищ» действительно тяготеет пиратское заклятье? Иначе чем объяснить бесконечную цепь неудачных экспедиций? Рано или поздно ученые-историки не могли не заинтересоваться этой загадкой и попытались найти ответ. И начали они с главного: а был ли вообще спрятан клад на острове Кокос?

Одним из первых, кто усомнился в достоверности легенды о капитане «Дорогой Мэри», был американец Гарри Ризберг. Вместе с историками Лимского университета он тщательно изучил ход событий, связанных с освобождением генералом Хосе де Сан-Мартином Аргентины, Чили и Перу от испанского владычества. Оказалось, что ни в одном из архивов нет письменных свидетельств вывоза ценностей из городского собора Лимы и погрузки их на какое-либо судно в порту Кальяо. Действительно, в момент наступления армии повстанцев знать и представители высшего духовенства бежали из столицы к морю, но историки не нашли никаких подтверждений тому, что они намеревались отправить свои ценности в Испанию. Чтобы не оставалось сомнений, Ризберг поехал в Лиму. В кафедральном соборе, в нише над алтарем, он увидел золотую статую Девы Марии. Целая и невредимая, она стояла с Младенцем Христом на руках в окружении двенадцати золотых апостолов. Один из самых старых служителей собора заверил американца, что с момента основания храма статуя из него не выносилась и что армия Сан-Мартина не покушалась на нее.

Не менее тщательную проверку истории «сокровищ Лины» провел британский вице-консул в столице Перу Стенли Фордхэм. По его просьбе был собран обширный материал, который говорил о том, что никогда каких-либо кораблей, тем более за похищенными ценностями, на Кокос не посылалось.

Но, может быть, существует клад Бенито Бонито? Ведь о нем поведал не кто иной, как сама подруга пирата! Увы, в рассказе Мэри Уэлч слишком много неувязок, чтобы можно было ей поверить. Достаточно сопоставить две даты. Грэхам-Бонито якобы стал пиратом вскоре после Трафальгарской битвы, то есть в 1805 году. А юную красавицу он похитил, когда ей исполнилось восемнадцать лет, — в 1820-м. Причем это якобы произошло в начале его пиратской карьеры. Следовательно, сенсационное интервью авантюристки не более чем красивый вымысел, чтобы выманить деньги у легковерных. Во всяком случае, английские историки так и не смогли разыскать в британских архивах судебное дело по процессу подружки Кровавого Меча и доставленных в Лондон других членов экипажа «Девоншира». Более того, ни в одном документе, относящемся к делу пирата Александра Грэхама, имя «Мэри» не упоминается. Так что клад Бенито Бонито столь же призрачен, как «сокровища Лимы».

Казалось бы, изыскания историков должны были раз и навсегда отвадить охотников за сокровищами от острова Кокос. Но так уж устроен человек, что ему трудно расставаться с красивыми легендами. «Ладно, пусть «сокровища Лимы» и клад Кровавого Меча не более чем вымысел. Но ведь на Кокосе зарывали свое золото флибустьеры Тортуги — Вильям Дампир, Эдвард Дэвис, Генри Морган», — не сдаются искатели кладов и приключений, которые опять едут на злополучный остров. Причем помимо разочарований некоторые находят там свой конец.

…Летом 1962 года с коста-риканского сейнера, занимавшегося ловлей тунца в Тихом океане, заметили столб дыма на Кокосом. Это был явно сигнал бедствия. Капитан остановил судно. Действительно, от острова сразу же отчалила надувная лодка, в которой, как удалось разглядеть в бинокль, греб похожий на скелет человек, весь в лохмотьях. Едва рыбаки подняли его на палубу, как он потерял сознание. Когда беднягу привели в чувство, его первыми словами было: «Они все погибли». Спасенным оказался француз Робер Берн, известный спелеолог, не раз ходивший в опасные экспедиции с группой знаменитого исследователя вулканов Гаруна Тазиева. Что же произошло? За три месяца до этого он с двумя товарищами — журналистом Жаном Портеллем и писателем Клодом Шарлье, широко разрекламировав свои планы поиска пиратского клада, прибыл на Кокос. Путешественники рассчитывали, что если они и не найдут на острове сокровищ, то по возвращении во Францию издадут книгу о своих приключениях и выступят с серией рассказов по радио и телевидению. Но их затея обернулась трагедией.

Вот некоторые выдержки из дневника Робера Верна:

…«В пятницу мы поплыли в бухту Чатам осмотреть выходящий в море грот. День был серым и унылым, большие волны плевались брызгами и пеной, разбиваясь о рифы. Посмотрев на них, Клод сказал: «Может, лучше подождем, пока успокоится…»

Лодка была нагружена доверху. Все же мы благополучно вышли из бухты и стали огибать мыс, держась подальше от берега, чтобы нас не бросило на рифы. Не знаю почему, но я поглядел на мыс и сказал: «Если что-нибудь случится, надо плыть туда».

Нас здорово болтало. Вдруг мотор чихнул и заглох. Я закричал: «Быстрей за весла!» Но они оказались придавлены палаткой. Набежавшая сбоку волна опрокинула лодку. Я услышал чей-то крик. Следующая волна подхватила меня и швырнула на камни. Я цепляюсь за скользкую поверхность и ползу, ползу вверх. Вылезаю, сорвав ногти и в кровь ободрав ладони. Оглядываюсь: «Жан! Клод!» Ответа нет. Только грохот волн. Мне делается страшно, особенно за Жана: ведь он едва держится на воде. Снова кричу им — бесполезно. Огромная волна чуть не смывает меня. Нашу лодчонку выбросило чуть подальше, метрах в пятидесяти. Может, они выбрались на берег с другой стороны мыса? Лезу наверх, не обращая внимания на ссадины и синяки. Рубашки на мне нет, все вещи утонули. На берегу никого нет. Туча крылатых муравьев облепила меня со всех сторон. Помню, я долго кричал, плакал. Несколько раз срывался с камней. В лагерь добрался глубокой ночью. Пусто. Все кончено: они погибли. Я вытащил бутылку со спиртом, пил, потом лил на искусанное тело».