— Пожалуйста, не говори так, — дрогнувшим голосом попросила Кейт.

Сестра откинулась на спинку стула и пристально посмотрела на нее, покусывая уголок своей вуали, сделанной из простого полотна. Спустя некоторое время Маргарет тихо произнесла:

— Так вот оно что!

Что-то в чересчур пронзительном взгляде ее карих глаз заставило Кейт забеспокоиться.

— Ты влюблена в него.

— Не говори глупостей.

Этого не может быть. Она была так благоразумна и осторожна. Нет, это исключено.

— А что, если это ключ к освобождению от проклятия? Что, если наша любовь к мужчине действует так же, как и его любовь к нам?

— Вижу, тебе хотелось бы в это верить, — сказала Кейт. — Тогда тебе останется лишь убедить Генриха найти тебе мужчину, которого ты сможешь полюбить.

Маргарет пожала плечами.

— О, Генрих! Как я уже говорила, я не стану слушаться его приказов, за кого мне выходить замуж.

— Хотелось бы мне знать, как тебе это удастся, — ответила Кейт с легким раздражением. — Я сама понятия не имею, почему Росс все еще жив. Возможно, потому что он шотландец.

— А не англичанин? Твоего жениха из Брюгге не спасло иностранное происхождение, — сказала Маргарет, вновь закусив уголок вуали и пристально глядя на сестру. — Но мы можем спросить об этом у Изабель. Она старшая из нас. Возможно, ей что-то известно.

— Наверное, — произнесла Кейт, хотя и не понимала, каким образом тот факт, что муж Изабель оставался в живых через несколько месяцев после свадьбы, делал ее более опытной в данном вопросе.

— Ей также может быть известно, способно ли проклятие свести в могилу мужчину после того, как мы сочетаемся с ним законным браком.

— Маргарет!

От одной мысли об этом Кейт стало трудно дышать, словно ее учащенно бьющееся сердце застряло у нее в горле, лишив ее воздуха.

— Необходимо учитывать такую возможность. — Ее сестра потянулась за своей миской бульона.

Кейт не желала ничего учитывать. Это заставило ее задуматься: а вдруг ее младшая сестра в чем-то права? Что, если она действительно испытывала к шотландцу, приходившемуся ей мужем, некоторую привязанность?

— Но это ведь не любовь?

«Нет, конечно, нет, — подумала Кейт, обхватив себя руками под накидкой. — Любовь — это нечто большее, чем восхищение красивым лицом и мужественным телом, чем благоговение перед умением обращаться с мечом. Она не имеет ничего общего с удовольствием, испытанным в его объятиях. Любовь — это чувство, которое взращивается годами совместной жизни, разделенная радость от рождения детей и печаль от неизбежной потери некоторых из них. Любовь — это уважение и признательность мужчине за его защиту. Это общий семейный очаг».

Нет, она не была влюблена в Росса. Как она могла любить мужчину, который подозревал ее в попытке его убить?

Маргарет ушла, чтобы проверить, как там Гвинн, и осталась с ней на ночь на соседней кровати. Завернувшись в накидку и потертое шерстяное одеяло, Кейт села на ложе, прислонившись спиной к тому месту, где сходились стены. Она оставалась в такой же позе, когда наконец пришел Росс.

К тому времени свеча превратилась в мигающий коптящий огарок. Муж Кейт едва различимой тенью вошел в келью и закрыл за собой дверь.

— Еще не спишь? — спросил он. — Я полагал, ты уже давно в кровати.

— Я и так в кровати, но… — Кейт покачала головой.

Он огляделся, отыскав взглядом свой меч, который принесли сюда раньше, потому что его нельзя было брать с собой в трапезную. Убедившись, что оружие с ним, Росс сбросил плащ, снял кожаный жилет и начал распускать пояс, удерживающий плед.

— Ты напугана сегодняшними событиями?

— Пп…полагаю, да.

— У тебя зуб на зуб не попадает. Тебе холодно.

Кейт попыталась справиться с собственным голосом.

— А кому… здесь тепло?

Росс бросил плед на кровать, укрыв им ее ноги. Даже сквозь одеяло Кейт ощутила тепло его тела, задержавшееся в складках одежды.

— Тогда в лесу, в нашу первую ночь, тебе тоже было холодно, — произнес Шотландец хриплым голосом. Его ловкие пальцы распустили завязки, крепящие рубашку к чулкам.

Во взгляде Кейт появилось возмущение.

— Тогда шел снег.

— В ту ночь я услышал, как стучат твои зубы. — Росс покачал головой, затем наклонился и снял рубашку через голову.

— Ты разжег костер. — От нее начал ускользать смысл собственных слов, когда свет умирающей свечи позолотил твердый рельеф его мышц на груди и руках, четко очертив их тенями.

— Мне хотелось заняться совсем не этим.

Росс сел на противоположную кровать и начал стягивать сапоги и непривычные для него чулки, однако продолжал смотреть не на них, а на Кейт.

— Неужели?

Это все, что удалось ей произнести. Чуть дыша от охватившего ее предвкушения, Кейт наблюдала за тем, как он поднялся и направился к ее кровати во всем своем обнаженном великолепии.

— Нет, — ответил Росс. Опустившись на колени на тонкий и узкий тюфяк, он принялся точными и беззастенчивыми движениями разворачивать ее покрывало.

— А что бы ты предпочел? — Кейт начала помогать ему, да простят ее святые. Затем она стянула через голову накидку и позволила расшнуровать лиф платья.

— Лечь с тобой, согреть тебя, обнять.

— Жаль, что ты этого не сделал, — произнесла она дрожащим от волнения голосом.

— Я хотел бы согреться о тебя, — сказал Росс, задрав подол ее платья и нижнюю сорочку. Затем он приподнял Кейт и поставил ее на колени рядом с собой, чтобы избавить от одежды.

Его руки, нос, лоб и все остальные неприкрытые части тела были холодными. Кейт обвила его руками и притянула к себе, прижавшись дрожащим, покрытым мурашками телом к чудесному теплу его мощного торса и того, что располагалось ниже.

— Ляг со мной сейчас, — прошептала она ему в шею, — и мы сможем согреть друг друга.

ГЛАВА 14

Боже правый, ну и жесткой же была эта монашеская постель! Она идеально подходила для умерщвления как плоти, так и духа. Росс все еще ругался, подозревая, что на каменистой земле он выспался бы гораздо лучше. Он бы уже давно встал и присоединился к своим воинам, ночевавшим в конюшне, если бы не Кейт, которая наконец уснула. По-видимому, она отыскала постель себе по вкусу, поскольку почти всем телом лежала на нем, а не на этом жалком подобии кровати.

Не то чтобы он возражал. По какой-то неизвестной причине Росс испытывал удовлетворение, ощущая на себе ее вес и мягкие формы. Что было довольно странно, ведь она могла оказаться убийцей.

Нападение, которое произошло сегодня вечером, не было случайным столкновением с бродячей шайкой разбойников. Они были хорошо подготовлены, сидели на отличных лошадях и носили кольчуги. Нападавшие выбрали удачное место для засады и дождались подходящего момента, чтобы напасть. Росс мог бы поклясться своим первенцем, что за всем этим стоял Трилборн. Оставался единственный вопрос: знала ли Кейт о том, что их ждет?

Росс допускал такую возможность, однако ему трудно было поверить в то, что она могла предпочесть ему Трилборна. Но все же кто знает, что творится в голове у женщины? Возможно, она считала, что англичанина будет легче понять, проще с ним справиться.

Несмотря на сомнения, Росс не смог устоять перед ее чарами. Должно быть, его приворожили. А вдруг это проклятие, в конце концов, существует? Что, если оно превращает мужчин, которых не смогло убить, в идиотов?

Росс не предупредил Кейт о путешествии, которое им предстояло совершить на следующее утро после брачной ночи. Не по забывчивости, а намеренно. Как же ей удалось отправить послание и когда? Ведь он сразу же увел ее в покои. Вероятность того, что Кейт тайком выбралась ночью из постели, была мизерной. Он как следует постарался, чтобы она выбилась из сил. На самом деле Росс сделал это, скорее удовлетворяя собственное безумное желание, чем нарочно, но на конечный результат это не повлияло.

Беспокойство, с которым Кейт искала его глазами во время стычки, страх, что его могут ранить, казались неподдельными. А совсем недавно ее желание не имело границ. Она отдавалась ему, едва ли не умоляя овладеть ею. Какие выводы он мог сделать, кроме того, что он был для нее желанным? Возможно, все это притворство, женское коварство, направленное на то, чтобы сбить его с верного пути. Если так, то ей это удалось. Сегодня он был куда ближе к тому, чтобы принести ей извинения, чем прошлой ночью.