Гриф усмехнулся.

— Я помню ночь, когда ты забрала ее у меня. Это меня и очаровало.

— Я не смогла устоять, захотела посмотреть поближе. К сожалению, ты проснулся прежде, чем я смогла заглянуть внутрь.

— В тот момент ты не смогла бы ее открыть. Я должен был настроить замок на тебя, а это произошло лишь в нашу первую совместную ночь. Следующим утром ты смогла открыть сумку и доказала, что ты моя… — он осекся прежде, чем произнес слово «жена».

— С тех пор я не хотела прикасаться к призме, — с оттенком сухой иронии сказала Сариана. — Но сегодня она снова меня заинтересовала.

Гриф несколько мгновений внимательно изучал ее.

— Ты хочешь открыть сумку?

Сариана встала и усадила ящерицу на плечо. Затем обошла костер и села около защитника. Гриф медленно отстегнул мешочек и вручил ей. И как только она взяла его в руки, Гриф ощутил покалывание. Сариана положила оружейную сумку на колени и внимательно рассмотрела.

Гриф снова ощутил покалывание. Он покачал головой, пытаясь очиститься от лишних мыслей. Сариана тронула замок, ее посеребренные ногти слегка касались его поверхности.

Внезапно Грифа захлестнуло странное настойчивое ощущение. Разум заполнили смутные образы, похожие на отфильтрованный свет, который он видел, когда только учился работать с призмой.

Сариана нежно погладила замок, и Гриф глубоко вздохнул.

— Думай о свете, — прошептал он, беря ее свободную ладонь. — Думай о свете, обо всех его различных оттенках. Думай о потоке белого света, распадающегося на сотни миллионов лучей, и каждый немного отличается от соседнего. Следуй за спектром в тот диапазон, где у цветов нет названий. Смотри на цвета, которые не можешь увидеть глазами. Ты можешь увидеть их своим разумом. Понимаешь?

— Я не знаю. Наверное, — произнесла она дрожащим голосом.

— Теперь ищи в диапазоне цвета с определенным пульсом. — Гриф понял, что сильно сжимает любимую.

Ее глаза были закрыты, а тело замерло в неестественном напряжении. Пальцы Сарианы намертво ухватили замок.

— Сариана, держись того пульсирующего луча света. Иди за ним к его источнику.

Гриф не знал, что подтолкнуло его опробовать работающую связь. Насколько он знал, за всю историю его народа ни одна женщина не могла работать с призмой.

Но он отчаялся, а Сариана была самой непредсказуемой женщиной.

Он тронул другую сторону замка призмы и осторожно настроился на нее. Сариана была там. В его гармонии с замком ощущалось чужое присутствие, совсем не слабое присутствие.

Гриф не остановился, чтобы проанализировать произошедшее. Он осторожно, как делал это весь день, протянулся за остальными лучами, которые должен был производить хрустальный корабль.

И нашел их без всякого предупреждения.

Невидимые волны света призмы сосредоточились на замке оружейной сумки и прошили голову Грифа с такой силой, что тот чуть не закричал.

Он действительно слышал крик, но не свой. Это кричала Сариана.

Глава 15

Сариану трясло, когда она опустилась на колени возле Грифа. Он лежал в том же бессознательном состоянии, в котором она его впервые увидела. Девушка отчаянно искала пульс на его горле. Ее собственный пульс мчался так, будто кровоток пытался растворить, ослабить и отвести невыносимые, непонятные лучи света, заполнившие ее голову на какое-то мгновение.

— Гриф, очнись. Пожалуйста, очнись. — Дрожащими пальцами нащупав ровное биение на его горле, Сариана попыталась убедить себя, что с ним все будет в порядке. — Давай, Гриф, открой глаза, — сурово приказала она. Девушка всем существом желала, чтобы он очнулся. Она чуть сама не свалилась, когда его темные ресницы затрепетали и приподнялись. Он посмотрел на нее долго и пристально.

— Я всегда говорил, что ты непредсказуемая женщина, Сариана. Но на сей раз ты превзошла саму себя.

Гриф тихо выругался, приподнимаясь. Осторожно потянулся к оружейной сумке и пристегнул ее к поясу.

— Что произошло? — требовательно спросила Сариана, усевшись на пятки.

— Ты помогла мне работать с призмой, — легко ответил он. — Мы нашли боевой корабль. Или, по крайней мере, лучи, которые он испускает. Я раньше никогда не настраивал живой кристалл призмы, но мне говорили, что, если его найдешь, то сразу узнаешь. Человек, который рассказывал это, был прав. Камень очень похож на нейтрализованную призму, но у него немного другой импульс. Теперь я смогу его отследить.

Гриф прислонился к камню, с которого свалился несколько минут назад, и одарил Сариану загадочной улыбкой.

— Это, по идее, невозможно, знаешь ли.

— Что?

— Ни одна женщина никогда не работала с призмой. Первые группы Защитников полностью состояли из мужчин, и все их потомки — мужского пола.

— А как же супруги Защитников? — спросила Сариана. У нее появилось очень неприятное чувство.

Гриф пристально поглядел на звезды, перед тем как ответить.

— До сих пор быть супругой Защитника означало лишь, что у женщины есть способность мысленно связаться с Защитником и, если все сложится хорошо, подарить ему сына. Иногда, если все складывалось очень хорошо, со временем, может быть, двух или трех сыновей. За эти годы проводились кое-какие эксперименты, но ни одна женщина никогда не могла работать с призмой свыше возможности настроиться на замок-призму ее мужа. Мы всегда предполагали, что талант не развивался, потому что женщины никогда не подвергались первоначальному генетическому изменению. У них могли бы быть способности, но без химической инъекции, усиливающей этот потенциал, женщины не могут по-настоящему работать с призмой.

— Звучит как вывод, который может сделать только сборище мужчин, — с неуверенной улыбкой произнесла Сариана.

— Я должен кое-что тебе рассказать, Сариана. Думаю, что бы там между нами ни случилось в первый раз, когда мы стали близки, это было, мягко говоря, необычно. Случай, вполне возможно, уникальный. Ты помнишь те ощущения? Ты чувствовала боль от раны, мою лихорадку, и потом ощущения самой мысленной связи, плюс твоя собственная, э-э… женская реакция.

— Не напоминай мне, — сказала ему Сариана. — Я все прекрасно помню. Ты говорил, что сначала возможен «некоторый дискомфорт». Кажется, именно этот эвфемизм ты использовал.

В свете огня могло бы показаться, что скулы Грифа покраснели, но его глаза уверенно встретили ее взгляд.

— Дискомфорт — все, о чем меня предупреждали. Но я поговорил об этом с Делеком, и он сказал…

Сариана неожиданно оскорбилась:

— Ты говорил с Делеком? С другим мужчиной? О нас? О том, что случилось в тот первый раз? Гриф, как ты мог? Разве ты совершенно не уважаешь мои чувства? Мою скромность? Ради Светового шторма, какое ты имеешь право обсуждать настолько личные вещи с кем-то, кого я даже не знаю? Я умру от стыда, если когда-нибудь встречу его. Это самый глупый, эгоцентричный, бесчувственный поступок…

Он застонал и помассировал руками виски:

— Пожалуйста, Сариана, сегодня вечером я мог бы обойтись и без твоего острого языка.

— Ты это заслужил!

— Возможно, но сделай мне одолжение и отложи выговор, ладно? Сегодня у нас есть более важные темы для обсуждения.

— Ха! — Но она больше ничего не сказала. У нее возникло неудобное чувство, что он прав.

Гриф подозрительно на нее посмотрел и затем продолжил свою историю/свой рассказ:

— Как я уже сказал, прежде чем ты нещадно набросилась на меня, я обсудил нашу первую близость с Делеком. Он заметил, что это очень необычно, но мне говорили правду. Считается, что когда мужчина настраивает женщину на замок-призму, возникает слабое жжение. И общая легкая дезориентация, когда мужчина и женщина начинают чувствовать эмоции и ощущения друг друга. Они обмениваются сильной сексуальной энергией, и ощущение страсти партнера может показаться довольно странным, пока к этому не привыкнешь. Потом это становится очень… э-э, захватывающим. Я тебе уже говорил: между Защитниками и их супругами существует сильная связь. И она начинается с сексуальных отношений. Это уникально.