— Чтобы научиться плавать, надо окунуться в открытое море. Это проверено. Так вот и тебе скоро придется пуститься в самостоятельное плавание. На днях получишь конкретное задание.

И вот я здесь. Мне поручено осторожно войти в контакт с этими людьми и обеспечить их безопасный выезд в Россию, если они на это решатся.

Как я понял, вокруг этой семьи затевается опасная возня со стороны некоторых влиятельных чиновников. Должен предупредить Генриха, Ию и ее отца. Выбор пал на меня прежде всего потому, что по-английски я говорю с нью-йоркским акцентом и прекрасно ориентируюсь в знакомой с детства обстановке. Важно также, что имею работающего в местной полиции единокровного братца-близнеца, с которым могу при надобности, не вызывая никаких подозрений, поменяться ролями. Предупредили: должен действовать с учетом конкретной обстановки, инициативно и решительно.

Предварительно познакомился с моими подопечными еще в Москве, по документам, щедро предоставленным в мое распоряжение в довольно большом объеме. А впервые встретился с глазу на глаз с Ией на дороге, у завала, где она с легкостью необыкновенной разделалась вначале с могучим, хотя и небольшого роста мужиком, а потом и с «моим старшим напарником». Зрелище было восхитительное, и я получил большое удовольствие, когда это с виду хрупкое очаровательное создание по-женски изящно припечатала «стража порядка». Прежде чем подъехать к препятствию, мы, по приказу сержанта, остановились неподалеку, наблюдая в бинокль за ее поединком с бандитом, для того, как пояснил сержант, чтобы убедиться, что «это та самая баба, которую мы ищем». Я тоже пока ничего не предпринимал. Надо было убедиться, что она «та самая». И убедился, когда она разделалась с полицейским, а потом еще и откликнулась на свое имя. Но обстановочка не располагала для дальнейшего знакомства и тем более — доверительного разговора. Поэтому я поспешил убраться, пообещав найти ее в скором времени. Приехал в управление и, поставив машину в гараж, незаметно вышел, взял такси и отправился по адресу, который хорошо знал.

Генрих секунду-другую смотрел на протянутую для пожатия руку, как-то нехотя чуть прикоснулся к ней ладонью и посторонился, пропуская меня.

— Извините за вторжение в столь ранний час, так сложились обстоятельства, — начал я и, чтобы растопить холодок недоверия, изобразил на своем лице теплую улыбку.

Хозяева молча и настороженно смотрели на меня, ожидая дальнейших разъяснений и всем своим видом показывая, что мое вступительное слово их совершенно не удовлетворило.

— А что дальше? — подала голос Ия.

Я понял, что от моих дальнейших и предельно вразумительных разъяснений будет зависеть, стоит ли меня извинять или лучше выставить за дверь.

— Ну что вы, ребята, расслабьтесь, — продолжал я нагнетать теплый воздух, — я из Москвы, послан специально к вам.

— Очень интересно. А кем послан и зачем? — снова проявила инициативу Ия.

— И нет ли для нас рекомендательного письма или хотя бы записки? — поддержал жену Генрих.

— Может, присядем? Стоя не с руки объясняться, да и разговор у меня долгий, — предложил я.

— Что ж, послушаем, — согласилась Ия, а Генрих, солидаризируясь с ней, сделал широкий жест по направлению к просторной и уютной гостиной.

— Никаких писем у меня нет и быть не может, вы это должны понимать, — внес я сразу ясность. — А доверяете ли вы мне, решите сами после того, как выслушаете мои объяснения. Идет?

— Валяйте, — предложила Ия, снова показывая, что она здесь верховодит, во всяком случае, за небольшим столиком в мягких креслах, где мы расположились.

Начал я с приветов Ии от генерала Виктора Николаевича Рожкова. Вижу, посветлели глаза у молодой хозяйки и чуть дрогнули уголки губ. Но она лишь слегка кивнула головой и снова — вся внимание.

Чувствую, что появляется интерес к моей персоне. Это уже немало. Главное, чтобы поверили и доверились мне. Тогда миссия моя будет успешной. Как же я оказался вчера в полицейском мундире в качестве напарника сержанта, а сегодня в том же облачении превратился в посланника генерала Рожкова? Этот вопрос должен был беспокоить супружескую пару в первую очередь. В этом своем предположении я убедился, когда поинтересовался, как лучше построить свое повествование, чтобы не злоупотреблять их терпением и временем, — в сжатой или развернутой форме.

И если Генрих тут же не без иронии предложил: «Давайте с самого начала», то Ия, будто читая мои мысли, твердо произнесла:

— Нет, пусть сперва скажет, что за метаморфоза произошла с ним вчера и сегодня и какую новость он грозился сообщить при первой встрече.

Поскольку Генрих не возражал, мне пришлось именно с этой части моего задания и повести разговор.

— Фантастика! — воскликнула Ия.

— Киношный детектив! — поддержал ее Генрих.

Это была реакция моих новых знакомых, а возможно в будущем — и друзей на ту часть выполненного задания, о которой они просили рассказать в первую очередь. Мне были понятны их сомнения и чувства. И я бы, наверное, не все принял на веру, услышав из чьих-то уст подобную историю. Действительно попахивало авантюрной выдумкой, когда я описывал им, как разыскал своего брата-близнеца и убедил его разрешить мне сходить пару раз на дежурство вместо него, взяв с него обещание несколько дней не высовывать нос из дома. А потом — как доказывал начальнику отдела капитану Роджерсу, что хочу набраться опыта, участвуя в розыске и поимке мужчины и женщины, угнавших «мерседес» и убивших его владельца.

— Всю информацию об этой криминальной паре, — продолжал я свой рассказ, — главная цель которой убрать вас, я получил в Москве. С ними должен был участвовать в деле и третий, непосредственный исполнитель — киллер. Но о нем ни я, ни полиция ничего не знали. Это могло быть лишь предположением. Мне надо было не только найти и обезвредить с помощью полиции или самостоятельно эту парочку, а возможно, и кого-то третьего, но и предупредить вас о необходимости принять меры предосторожности. К сожалению, я не успел. Никто не предполагал, что все произойдет так быстро. Тут я усматриваю свой прокол.

— А какова роль сержанта, почему он вдруг набросился на меня? — спросила Ия еще до того, как назвала мой рассказ фантастикой.

— Думаю, что это не имеет отношения к криминалу, — сказал я. — Скорее всего, проявление алчности и тупости.

Мне пришлось вернуться к моменту, когда я встретился с братом. Допытываясь у него, кто есть кто, с кем мне придется иметь дело, какой у него напарник, выяснил, что это за человек. Он здесь недавно, однако успел зарекомендовать себя как грубый солдафон и карьерист, жадный до денег, умеющий показать себя начальству. Словом, фигура не из приятных, но, как ни странно, именно эти его качества в какой-то мере помогли мне в достижении цели. Получив согласие капитана Роджерса на участие в операции, я поставил в известность сержанта. Он с неохотой и подозрительностью принял новость и отправился к начальнику за получением задания. Нам определили совсем иное направление поиска, чем то, которое привело нас к пресловутому завалу. Именно эта дорога нужна была мне, и пришлось долго убеждать сержанта в том, что, по имеющимся у меня сведениям, только здесь нам светит удача. Пришлось сыграть на его алчности и «поделиться секретом», будто за поимку преступников нам улыбается крупная сумма зелененьких. Долго уговаривать сержанта не пришлось. Услышав о заманчивой перспективе разбогатеть и к тому же прославиться на новом месте, он больше не колебался и положился на мое знание маршрута, движения и поиска. Мы подъехали к завалу и стали свидетелями поединка мужчины с женщиной. Потом нас увидела Ия… Дальше вы все знаете сами.

— Ну хорошо, допустим, что все так и было, — с некоторой долей недоверия произнесла Ия, посмотрев при этом на Генриха; тот кивнул, и, как мне показалось, с гораздо более удовлетворенным выражением лица, чем в самом начале нашей беседы. Ия продолжала: — Но если вы действительно представитель генерала Рожкова, то не можете не знать, к чему весь этот сыр-бор со стрельбой и покушением на нас, в чем мы и перед кем так сильно провинились?