— Вы не пожалеете, — сказала она. — Дайте мне месяц, и новый отряд будет сверкать, как ваш полированный стол.

— Не будем опережать время Моксла, — заговорил он, начав внезапно постукивать костяшками пальцев по поверхности своего стола. — Не такой уж он и блестящий. Ещё один помощник попытался подойти к нему, но Верховный Главнокомандующий отмахнулся от него. — Добейтесь этого, Моксла. Я абсолютно уверен в вас.

Лэрин снова отдала честь и направилась к выходу. Помощники расступились перед ней, провожая её своими недружелюбными взглядами.

— Как все прошло? — спросил Уло, встречая ее в коридоре, ведущем на улицу.

— Очень хорошо, даже не ожидала, — ответила она. — Вы имели какое либо отношение к этому?

— Вряд ли, — ответил он. — Меня сразу же перевели в отдел статистики.

Опять он не был скромен. — Мне очень жаль, Уло.

— Нет, это нормально. Я нахожу свою новую работу довольно … интересной.

Он улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ. Уло по–прежнему играл роль Посланника. Он незаметно старался опекать её после возвращения на Корускант: дал хорошую характеристику Верховному Главнокомандующему, убедив его и высшее командование, чтобы её не увольняли со службы, а предоставили возможность служить дальше. Капитан Пипалиди, возможно, тоже приложила к этому свою руку. Мнение капитана повлияло на оценку Стэнторрсом событий произошедших на Себаддоне, а Лэрин, несомненно, подтвердила всё это в личной встрече с ним.

— Чем собираешься заняться? — спросил ее Уло.

Она медлила с ответом, вспоминая, как Уло промывал её раненую руку на «Пламени Айриджии», и как она обрадовалась, когда челнок забрал их с пылающей планеты. Сжав в кулак свои новые пальцы, которые ей нарастили с помощью хирургической операции, и почти не отличающиеся от настоящих, она задалась вопросом — как же он будет жить в этой новой для себя обстановке.

— Я должна встретиться сейчас кое с кем, — заговорила она, — и затем, похоже, я буду вынуждена уехать на некоторое время. Но я бы хотела встретиться с вами, когда я вернусь.

Он широко улыбнулся. — Я буду ждать.

— Если вы все еще будете здесь работать, конечно.

— В настоящее время шансы на то, что меня куда нибудь пошлют — минимальны.

— Великолепно. Мы сможем выпить Ядерного реактора и поговорить о наших приключениях.

— Я уверен, что мы сможем поговорить не только об этом.

— Что, об отчете о рождаемости и смертности в секторе номер четыре[40]?

— Это только на первое…

На выходе из здания они остановились и посмотрели друг на друга. Ей показалось, что сейчас он выглядит моложе, чем раньше? Это вероятно из–за того, как он улыбается, решила она. Она попросила её дальше не провожать, и быстро пошла к выходу.

При прощании она протянула левую руку и взяла его руку в свою. Ее искусственные пальцы слегка сжались.

Шигар ждал ее у входа в мемориал Кенотафия Невинных[41], расхаживая взад и вперед перед аллеей из деревьев ассари. Его лицо было хмурым, как и тяжелое серое небо над головой. Он был одет в традиционную коричневую одежду джедаев. На поясе у него висел новый световой меч. Он уже не был похож на мальчишку, которого она встретила в Старом районе, не так давно. Он держался степенно, но немного скованно — видно рана на боку ещё болела. Его волосы, подрезанные Дартом Хратисом на Себаддоне, мягко обрамляли лицо. Глядя на него, Лэрин чувствовала себя немного виноватой, что задержалась.

Он внимательно смотрел на неё, когда она шла навстречу. Синие знаки клана на её на щеках был еле видны.

— Ты все еще в военной форме. Это хороший знак.

— А ты думал, что они разденут меня до гола и вышвырнут на улицу? — Она остановилась напротив него.

— Ну, раз ты улыбаешься, то форма видно останется у тебя надолго.

— Они оставили меня.

— Я очень рад, Лэрин.

— А уж как я рада. Привет, кстати.

— Привет. Давай пройдемся.

Он повел ее по аллее. Деревья на этой аллее были посажены в честь тех, кто погиб защищая Храм джедаев. Саженцы, бывшие когда–то маленькими, превратились в большие деревья с раскидистыми кронами; около каждого стояла скамья, чтобы в спокойной обстановке созерцать построенный мемориал. Они сели на одну из скамеек, но на некотором расстоянии друг от друга. Шигар долго молчал. Беспокойные ветви дерева шелестели листвой, раскачиваемые ветром, но внизу ветер совсем не ощущался.

— Я хочу спросить тебя кое о чём, — наконец произнёс он.

— И я хочу сказать тебе что–то, так что мы квиты. Ты будешь говорить первым?

— Даже не знаю, но я скажу, если ты не против.

— Давай.

— Я был прав, когда позвал тебя поехать со мной?

Это удивило ее. Она боялась, что он захочет вновь попробовать начать с ней романтические отношения. Если он начнет говорить об этом, то ей придется искать нужные слова, чтобы объяснить, как она относится к нему на самом деле. И самое главное — надо было найти такие слова, чтобы не обидеть его, а она сомневалась, что найдет их. Она еще полностью не разобралась в своих чувствах, и, был Уло, с которым, определенно, ей хотелось вновь встретиться, когда она вернется.

— Я думаю, — ответила она, — это зависит от того, что ты подразумеваешь под словом прав.

Он поморщился. — Не придирайся к словам.

— Ну, хорошо. Тогда я выскажусь очень коротко и конкретно. Это: спасибо.

— За что?

— Именно спасибо.

— Но почему?

Она закрыла глаза. — Ты хочешь, чтобы я всё объяснила, не так ли?

— Если это не очень затруднит тебя. Его губы скривились, выдавив что–то похожее на улыбку.

— Это довольно просто, на самом деле. Ты встретил меня, когда я находилась в очень непростой жизненной ситуации. У меня не было ни семьи, ни цели в жизни, ни крыши над головой. Ты предложил мне все это. Образно говоря, конечно. Я никогда раньше не сталкивались с чем–то похожим на гексов, и я очень рада, что большинство моих органов осталось неповрежденными. Было бы очень жаль потерять что–то безвозвратно. У нас была боевая миссия, и мы в ней выложились до конца. И главное — там был ты.

Она приложила свою руку, к его губам. — Молчи. Знай, что я отношусь к тебе как к другу, но ты для меня больше, чем просто друг. Ты киффар, как и я. Нас здесь не так много, и ты всегда будешь для меня частью семьи. Ты был всегда моей опорой, когда были тяжелые моменты, и думаю, это будет всегда. Ты сделал все, чтобы я вновь вернулась к нормальной жизни.

— Я польщен, — сказал он.

— Не умничай, — оборвала она его. — Это относится не только к тебе. Я думаю, что любой нормальный киффар поступит точно так же. — Она улыбнулась, показывая, что шутит, а он улыбнулся в ответ.

— Я рад, что всё так вышло, — сказал он. — Это доказывает то, что я поступил правильно.

— Я думаю, что, когда я окажусь на задании в Империи, то ты будешь первым, кто окажется виноватым в этом. Но у меня, по крайней мере, будет собственный отряд, и это плюс.

Она удивилась тому, как резко поднялось у неё хорошее настроение. Она действительно была ему благодарна, но она не знала, как выразить это, кроме как шуткой.

— Ты серьёзно думаешь, что я бы не захотел принять участие в этой миссии? Помнишь, как пахнул мой маскировочный наряд, когда мы летели на Нал Хутту?

— Я до сих пор, с ужасом, вспоминаю его.

— Кроме того, я думаю, у тебя есть и другие проблемы.

Он посерьёзнел. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, слушай. Ты должен подумать о том, как надо жить дальше. Жить без ошибок очень нелегко, верно?

Он смотрел на траву под ногами. — Возможно.

— Мир вокруг нас не является черно–белым. Тут нет четкого разделения на хорошее или плохое. Действительность имеет серый оттенок. Ты, вероятно, станешь рыцарем–джедаем, и сам скоро поймешь, что вокруг всё в сером цвете.