Практическое осуществление проекта началось в Лондоне дождливым (как и полагается) вечером, когда, сидя у камина в квартире моего старого друга Майкла Александера, я решил поделиться с ним дерзким замыслом. На камине стоял череп, вперивший пустые глазницы в чучела диковинных птиц на стенах самого оригинального дома, какой мне только доводилось видеть. Не менее оригинальным был и сам хозяин, Майкл Александер. Герой войны, лётчик, награждённый многими боевыми орденами, Майкл закончил летать в двадцать три года и дальнейшую жизнь посвятил поискам приключений. Удача сопутствовала ему не только в небе, где он уцелел в воздушных боях, но и на земле и даже под землёй. Он открыл городище XI века до нашей эры во время раскопок в Малой Азии, стал одним из пионеров охоты с фоторужьём, сделав уникальные снимки экзотических птиц, написал пять книг и основал журнал «Энималз» («Животные»), одно из первых периодических изданий, посвящённых живой природе. В свои пятьдесят лет он оставался человеком редкостной энергии, умевшим «зажигаться» от каждой новой идеи.

Именно на это я и рассчитывал, когда с безразличным видом, словно между прочим, обронил:

— Как бы ты отнёсся к плаванию через Гималаи на аэроглиссере? По-моему, неплохая идея…

Майкл не пошевелился. После долгой паузы он вынул изо рта трубку и двумя фразами раздавил мою мечту в зародыше:

— Кто-то уже пытался. Пустая затея.

Я взвился. После короткой, но бурной дискуссии бросился к телефону и набрал номер нашего общего знакомого Чарлза Уайли, блестящего знатока Гималаев; в своё время он был членом британской экспедиции, покорившей в 1953 году Эверест.

Мой звонок его удивил.

— Нет-нет, никто не пытался пересечь Гималаи на аэроглиссере. Я знаю только, что Хиллари с друзьями привёз в Непал лодку с водомётным двигателем и пытался пройти по реке Сун-Коси. Посудина перевернулась, и двое спутников Хиллари едва не утонули.

Перед тем как пожелать мне спокойной ночи (было десять часов вечера, добропорядочные англичане видели уже первый сон, так что мой звонок был нарушением всех правил приличия), Уайли порекомендовал обратиться к Роберту Трилло, одному из лучших британских специалистов по судам на воздушной подушке.

Отправив письмо Трилло, я вернулся в Испанию, где жила моя семья, и принялся за строительство модели аэроглиссера. При этом я руководствовался собственными представлениями о его конструкции, поскольку «живьём» эту машину мне видеть не доводилось. Я купил банку клея и разобрал на части игрушечные электрические машинки своего сына. День спустя — счастливое предзнаменование! — в купленной коробке печенья жена нашла вложенный в неё в качестве премии игрушечный пропеллер. Непривычный к моделированию, я претерпел немалые муки, вырезая из бальсового дерева корпус. «Юбку» я соорудил из пластикового мешочка, приклеив её к подобранной на свалке крышке из пенопласта. Моторчик подсоединил к батарейке. К моему несказанному удивлению, сооружение заработало! Крохотный аэроглиссер грациозно летал над полом, да так резво, что я едва успевал уползать на четвереньках в угол.

Вне себя от радости я ринулся вон из дома к соседней каменистой дороге. Моё детище успешно проплыло над ней, заодно перемахнув через неглубокую лужицу. Я не смог сдержать восторженного восклицания. Несколько прохожих сочувственно посмотрели на меня, как смотрят на дефективных.

День моего триумфа совпал с получением ответа от Трилло. Он приглашал меня в город Питерборо в Англии, где находилась фирма по производству интересовавших меня судов.

Пейзаж вокруг Питерборо, небольшого местечка на берегу стоячего озера, так же непохож на Гималаи, как плюшевый мишка на лесного медведя. Ни одной возвышенности на горизонте, ни малейшего холмика. Местными кульминационными точками были фабричные трубы, торчавшие над плоской равниной. Нет-нет, фабрики не принадлежали фирме, с которой мне надлежало иметь дело. Судя по обшарпанному сараю, в котором хранилась готовая продукция, её дела были далеки от процветания. Клиенты не толпились у кассы.

На мой вопрос о способности аэроглиссера карабкаться в гору мне ответили, что предельный уклон, который машина, вероятно (!), сможет одолеть, не превышает десяти градусов. От этих слов душа у меня упала под гораздо более крутым углом. Далее выяснилось, что ни в Канаде, ни в США, ни во Франции не выпускают судов на воздушной подушке, предназначенных для передвижения в горах.

Мне показали небольшой аэроглиссер размером 2,4 на 1,5 метра, двигатели которого (два мотора в тарелку величиной каждый) производили грохот стартующей эскадрильи реактивных лайнеров. Роберт Трилло начал посвящать меня в тайны управления СВП.

Машина имела два двигателя. Первый обеспечивал поступательное движение, а второй, нагнетая струю воздуха вниз, поднимал судно над поверхностью. Управлять аэроглиссером таких размеров очень трудно из-за того, что он подвержен действию ветра. Корпус имеет резиновую оборку по всему периметру — уже упоминавшуюся «юбку». Когда судно приподнимается, «юбка» скользит по поверхности, не давая воздуху растекаться из-под днища. Важной проблемой оказалось «преодоление гребня», что примерно соответствует преодолению самолётом звукового барьера. Дело в том, что направленная вниз струя воздуха, поднимая лодку, вырывает в водяной поверхности яму; соответственно перед носом лодки возникает волна, препятствующая быстрому движению. Чтобы развить скорость, надо преодолеть гребень этой волны. Ясно?

После каждого объяснения я кивал головой, поскольку всё равно был не в силах сообразить что к чему. Затем мне предложили опробовать изделия фирмы. Поскольку места для инструктора в лодке такого калибра не предусмотрено, мне пришлось без подготовки брать быка за рога. В данном случае рычаги управления строптивой конструкции. Под адский вой моторов (предназначавшихся ранее для электропилы), подняв фонтан пены и брызг, я понёсся по озеру как водомерка — дикими зигзагами. В какой-то момент экспедиция через Гималаи чуть было не сорвалась вместе со всеми остальными жизненными планами. Произошло это, когда на меня стремительно понеслась бетонная дамба, отгораживавшая часть озера. В последний миг мне удалось выключить оба мотора, раздался шлепок — и судно остановилось. Отдышавшись, я завёл СВП и с грехом пополам добрался до сарая, где консультант и коммерческий директор фирмы радостно бросились мне навстречу. Думаю, их радость была неподдельной: потенциальный покупатель мог уплыть из рук, причём безвозвратно.

Короткое плавание по озеру на маленьком аэроглиссере оставило незабываемое впечатление. Судно переходило из водной стихии на твердь совершенно незаметно. В последний раз я испытывал такие острые ощущения, когда носился на джипе по льду замёрзшего озера в Канаде. Надеюсь, канадские автоинспекторы не прочтут этой книги…

Короче, я подписал с фирмой контракт на постройку судна данной модели. Коммерческий директор заверил меня, что товар будет готов в середине июня. Всё было прекрасно, за исключением того, что моя жена не видела причины, почему нужно потратить семейные сбережения до последнего су на неведомую машину, которая к тому же не была как следует испытана. Я набросал перед ней радужную картину: за три месяца я увижу больше, чем за десять лет, и преподнесу человечеству подарок, сделав Гималаи и все прочие горы на свете доступными новому средству передвижения. Это будет подвиг века!