«Да, с этим человеком разрешить проблему не получится!» — подумал Виктор и снова сделал несколько шагов к границе купола. Постояв пару минут, Виктор решил зайти в палатку прораба и попытаться выяснить, с чем приходил рабочий со стройки.

Войдя под полог палатки, Виктор увидел сидящего за раскладным столиком человека. Спина его была согнута над столиком, на котором горела переносная лампа. Подойдя ближе, можно было рассмотреть разложенные чертежи, по которым человек старательно что-то выводил пальцами правой руки.

— Здравствуйте, я хотел бы задать вам несколько вопросов, — тихо сказал Виктор, стараясь не испугать увлечённого делом человека. Тот вскинулся, мгновенно выпрямляясь, и устремил на вошедшего посетителя вопросительный взгляд глубоко посаженных глаз.

— А, мистер Шатров, здравствуйте, а мы ждали вас не ранее завтрашнего утра. Проходите, присаживайтесь, пожалуйста! — Он жестом руки указал на стоящий рядом с ним стул.

— Вы, наверное, мистер Гадзани, прораб стройки? — спросил Виктор, и тот утвердительно кивнул курчавой головой. — Вы видели возникший над стройкой светящийся купол, мистер Гадзани?

— Какой купол, мистер Шатров? — глаза прораба вспыхнули огнем, и он, тут же выскочив из-за столика, кинулся к выходу из палатки. Оказавшись снаружи, мистер Гадзани застыл как вкопанный.

Он что-то стал бормотать тихо себе под нос и внезапно упал на колени. Его движения трудно было назвать чем-то подчинённым законам обустроенного мира, но то, что произошло в следующий миг, озадачило Виктора и вовсе. Мистер Гадзани стал кататься по земле и проговаривать что-то маловразумительное. Виктор подошел к нему, наклонился и, крепко сжав его своими сильными руками, стал прислушиваться к его смутному бормотанию. Вначале Виктору показалось, что его слова обращены к Абук, матери, главного божества народа динка, но потом слова или скорее звуки, похожие на слова мистера Гадзани, стали сливаться в протяжный стон. От тела мистера Гадзани исходила вибрация и насыщенность энергией. Виктор чувствовал, как при прикасании к его телу у него покалывают кончики пальцев.

«Да что же здесь происходит?» — подумал Виктор, и в этот момент его самого накрыла волна неизвестной энергии или поля, насыщенного совершенно непонятной Виктору природы. Его разум вспыхнул, как показалось Виктору в первый момент контакта с неизвестным полем (или энергией) такой ужасающей болью, что ничего другого на этот момент, кроме конца жизни, конца его разума не могло и появиться в таком болевом шоке мозга.

И внезапно перед глазами его разума возникло поле цветущих ромашек, разбавленных голубыми васильками, было очень солнечно, но свет совсем не слепил глаза, как будто его ослабляли фильтры. Кожей всего тела Виктор почувствовал прикосновение лёгкого ветерка, а уши уловили слабый плеск падающей воды.

«Боже! — подумал Виктор. — Да это же Валдай, то место, где мы впервые стали близки с Маринкой!» — Виктор поднял к лицу руку, но не увидел её. Тогда он стал помахивать рукой перед лицом, но ничего не изменилось. Боль ушла в сторону, и на Виктора накатила волна блаженства.

Виктор попытался проверить себя и своё восприятие простой таблицей умножения, и вдруг перед его глазами вспыхнула сфера, в которой он смог увидеть всю математическую вселенную мира, всего всеобщего устройства множества вселенных. Информация об этом напитывала его мозг, и Виктор подумал, что объёма его мозга не хватит на весь поступающий в него материал, но по мере поступления данных и раздвижения кругозора, увеличивающегося мгновенно с поступлением данных, увеличивалась и возможность видения происходящих в мире и выше процессов, совершенно в другом диапазоне восприятия!

«Это невероятно, да что же со мной происходит?!» — подумал Виктор.

И в этот момент памяти Виктора коснулось его личное воспоминание об оставленной в России смертельно больной Маринке.

Вспышка памяти была такой сильной, что выбросила вон всё остальное, присутствующее в его мозгу до сих пор. Волна боли ударила так сильно, но и схлынула почти тот час, оставаясь ощутимой и объемлющей, но не доставляющей физических страданий.

— Прости, Виктор, мы и не могли представить себе такой волны в тебе и её напитанности эмоциями в твоей психоматрице, такой чудовищной самопожертвенности и отдачи. Такое так редко встречается среди вас, людей! Поэтому и задержались с контактом с тобой!

Преодолевая муть боли и пены от воздействия всё поступавшей и наполнявшей Виктора таким огромным массивом информации, он сумел собраться и задать вопрос:

— Кто вы, так щедро дарующие такую фантастическую и невероятную по восприятию информацию об устройстве мира? Я ведь не дам ни грана гарантии, что не раскрою её всему человечеству.

Молчание длилось несколько минут, как показалось самому Виктору, а затем он услышал, или так ему показалось, то, что ему ответили:

— Сама по себе информация не значит много, её суть в другом, в восприятии и познании. Для этого нужна консолидация всех наук познаний человечества и желание самого перципиента услышать, понять и воспринять её правильно. Суть нашего с тобой контакта — исцелить объект твоего самого сильного чувства, преобладающего над всем, что витает в пространстве всех видимых и скрытых Вселенных. Тебе надо вернуться в Россию и надеть на шею твоего объекта этот медальон.

В пространстве перед взором Виктора из поля святящегося купола вытянулась лента свечения, похожая на лепесток цветка, удлинилась и превратилась в кисть руки с прекрасными музыкальными пальцами.

На длинных пальчиках руки, то тающей, то вновь проявляющейся в пространстве, повис медальон на шнуре из светящихся волокон неизвестной природы и состава. Он менялся каждую секунду, и сам медальон был текуч по форме и ни на секунду не сохранял свою видимую форму.

— Тебе надо немедленно лететь в Россию, у тебя очень мало времени, Виктор… Лети!

— Кто вы, почему я должен верить вашим словам и заложенной вами информации?

В тот же миг стало очень холодно, Виктор почувствовал, как холод пробрал его до самых костей. Волна этого холода нарастала так быстро и стремительно, но он, встряхнув с себя всякое наваждение, воскликнул:

— Спасибо, вы очень добры, я верю в доброту мира и вселенского разума!!! Пусть пребудут с Вами доброта и милосердие миров!

Виктор понял, что посетивший его мировой разум уходил с этих мест, с места контакта и когда снова появится здесь, неизвестно никому.

Поднявшись и твердо став на ноги, Виктор увидел, как медленно гаснет купол неизвестной энергии. Неведомой энергии ему до недавнего момента жизни. Теперь он знал и понимал, как устроен мир, его законы и возможности его сохранить и привести к равновесию.

Самолёт приземлился во Внуково точно по расписанию. Выйдя из самолета, Виктор направился к стоянкам такси и, выйдя к ним, устремился к стоящим в ожидании пассажиров автомобилям.

— Пожалуйста, садитесь в машину, Виктор Юрьевич!

Виктору навстречу выдвинулся миловидный молодой человек.

— Мы знакомы? — спросил Виктор и машинально проследовал в распахнутую дверь авто. Взревел мощный мотор автомобиля, и машина рванулась с места. Посматривая в боковое окно машины, Виктор уловил мелькающие мимо дома и парки Москвы с такой неимоверной скоростью, что невольно пришла мысль о безопасности поездки по запруженным улицам города.

— Можно так не спешить… мы можем разбить машину и не доехать до дома. А почему они не спросили адрес? — пришла в голову Виктора опоздавшая мысль.

— Не волнуйтесь, Виктор Юрьевич, машина заказана министерством вооружённых сил страны, и маршрут проложен вне трафика движения обычного транспорта. Все будет хорошо, не волнуйтесь.

«Почему МВС, — пришла первая мысль в голову Виктора, — и какое они имеют отношение к моему прилёту из Южного Судана?»

Мысленно включив резерв воспринятого массива информации, полученного от непонятно какой инстанции в Джубе, Виктор тут же увидел, как разбегаются разного цвета линии маршрутов на всплывшей перед его внутренним видением карте Москвы. Множество линий были окрашены в разные цвета, синие, зелёные, светло-голубые их стрелки были направлены вне маршрута жирной красной стрелы, упирающейся в массив его микрорайона.