Садриддин Айни

Восстание Муканны

Исторический очерк

Текст приводится по изданию: Айни Садриддин. Восстание Муканны. В кн.: Айни Садриддин. Смерть ростовщика: (Повесть и очерк: Пер. с тадж.) – Душанбе: Адиб, 1987. – 224 с.

I ВВЕДЕНИЕ

Чтобы лучше определить значение и цели восстания Муканны, необходимо предварительно остановиться на некоторых исторических обстоятельствах. В частности, мы должны будем охарактеризовать обстановку, сложившуюся в Хорасане и Мавераннахре перед арабским завоеванием [1], и хотя бы в общих чертах показать, в чем была суть завоевания арабским халифатом [2] этих областей и каковы были установленные там методы правления. Кроме того, следует вкратце обрисовать некоторые восстания и народные волнения, происходившие в Хорасане, Мавераннахре и других областях после арабского завоевания, и определить цели и результаты этих народных волнений, предшествовавших восстанию Муканны.

1. Социально-политическое положение в Мавераннахре и Хорасане до арабского завоевания

К началу вторжения арабских войск в Мавераннахр здесь не было единого, централизованного государства. Каждый город, каждое крупное поселение были политически независимыми, и ими управлял местный властитель, называвшийся на таджикском языке того времени «худат».

Такими независимыми государствами, управлявшимися своими худатами, были Бухара, Самарканд, Нахшаб (Насаф, ныне – Карши), Кеш (Шахрисябз), Шуман (или Шаман) и другие. В Бухаре и примыкавшей к ней округе были даже два худата, совершенно не подчинявшиеся друг другу. Один из них находился в, самой Бухаре и был правителем города и его ближайших окрестностей, а другой правил в Варданзехе, или, как его тогда называли, Вардана (ныне – Шафирком). Владелец Бухары назывался «бухархудатом», а владетель Варданзеха – «варданхудатом».

Прочного мира между этими худатами не было, они постоянно враждовали и вели междоусобные войны. Столкновения бухархудата с варданхудатом не прекращались вплоть до арабского завоевания, и лишь после этого, как завоевателям удалось утвердиться в Бухаре, арабский полководец Кутейба ибн Муслим покончил с варданхудатом и подчинил Варданзех бухархудату. Однако подлинным правителем области в это время стал уже не местный владетель, а арабский наместник.

Главным источником доходов в стране было сельское хозяйство, причем каждая деревня или группа деревень имела своего владетеля, называвшегося «дихканом». Тех же, кто непосредственно работал на земле или имел незначительные земельные наделы, называли «рустаи» – «деревенский житель» или «кашаварз», что соответствует современному таджикскому «кишту-коркуннада» – «землепашец», «киштварз» – «сеятель».

Худаты, получившие свои области по наследству и расширявшие их за счет покупки или захвата новых земель, взимали подати с крупных землевладельцев – дихканов. В свою очередь, дихканы облагали податями мелких землевладельцев – крестьян, которые еще не попали к ним в полную зависимость, но обрабатывали их землю.

Каждый дихкан создавал из своих крестьян вооруженный отряд, который в нужный момент под командой дихкана или его сына отправлялся на службу к худату. Из этих отрядов и состояли вооруженные силы страны.

Так, последний бухархудат – женщина, в царствование которой Бухара была захвачена арабскими войсками, по свидетельству Наршахи [3]. каждый день выходила на площадь перед дворцом и выслушивала просьбы и жалобы подданных. При этом царицу охранял и выполнял ее приказы отряд из двухсот вооруженных всадников – дихканов и крестьян. На следующий день на церемонию правосудия прибывал другой такой же отряд. Каждая из таких групп в двести всадников несла службу четыре раза в год. Таким образом, ко времени арабского завоевания властительница Бухары располагала армией из восемнадцати – девятнадцати тысяч вооруженных всадников.

Фактически власть находилась в руках дихканов. Худаты были их ставленниками. Исключение представлял только Пайкент – город, расположенный в сорока километрах к западу от Бухары. Население этого города-крепости состояло в основном из купечества, самостоятельно управлявшего своей округой и мало в чем подчинявшегося власти бухархудатов.

Жители городов, за исключением Пайкента, а также сельских крепостей, не связанных с земледелием, были преимущественно ремесленниками. В Мавераннахре того времени, в особенности в Бухаре и ее округе, большое развитие получили такие ремесла, как ткачество, сапожное дело, производство ювелирных изделий, искусство ваяния и резьбы по камню и дереву. В Бухаре находилась крупнейшая мастерская, в которой работали ткачи и мастера узорного шитья. Арабы назвали ее «Байт-ут-тираз» – «Дом красоты».

Как сообщает Наршахи в своей «Та’рих», эта мастерская занимала огромную площадь, раскинувшись от стены городской крепости до наружной стены города. В ней выделывались ковры и паласы, палатки и шатры, занавеси и просторные тенты, растягивавшиеся над дворами для защиты от солнца, одеяла, халаты и сюзане. Один только роскошный шатер, вышивавшийся в этой мастерской, был равен по цене годовому налогу, собиравшемуся с жителей Бухары, и чиновники арабского халифата стали брать дань с Бухары именно этими товарами, которые они пересылали халифу.

Изготовлявшиеся в мастерской ткани и одежды вывозились в Египет, Сирию, Малую Азию и другие отдаленные страны, причем, как сообщают источники, во всех этих странах не было такого царя, правителя или высокопоставленного сановника, который не имел бы халата, сшитого из бухарских тканей. Расцветка этих тканей была красно-белая и зеленая. Одной из самых ценных бухарских тканей был «занданийский карбас» («карбоси занданиджи» или «занданиги»), первоначально выделывавшийся в селении Зандани (в произношении того времени – Зандана). Название селения, в котором впервые была создана эта ткань, сохранилось за ней даже тогда, когда ее стали выделывать и в других местах. По свидетельству Наршахи, этот карбас [4] вывозили в такие далекие от Бухары области, как Ирак, Фарс, Керман и другие, из него шили одежды для царей и вельмож, и по цене он был равен тончайшему шелку.

Был в Бухаре базар «Мах», на котором дважды в год, в специальные базарные дни, происходили ярмарки (сейчас на этом месте находятся базар, квартал и мечеть, носящие то же название). До утверждения ислама на этом базаре продавались игрушки и идолы, изготовлявшиеся бухарскими художниками, ювелирами и столярами и украшавшиеся яркой росписью, резьбой и драгоценными камнями. Как сообщает Наршахи, за один только день на ярмарке продавалось этих товаров на пятьдесят тысяч тенег.

Насколько развито было в Бухаре ювелирное дело, искусство художественной инкрустации и шитья золотом, убедительно свидетельствует тот факт, что попавшие в руки арабских завоевателей сапожки последней бухарской царицы были оценены в двести тысяч дирхемов.

В прилегавших к Бухаре селениях обычно раз в неделю бывал базарный день, а в некоторых селениях раз в год устраивались ярмарки, продолжавшиеся по десять, пятнадцать или двадцать дней. На эти базары приезжали и купцы из отдаленных местностей. В селении Тавдис, расположенном на берегу Зеравшана около плодового сада (оно и сейчас называется так же), осенние базары продолжались по десять дней. Сюда съезжалось до десяти тысяч купцов из соседних областей. Они покупали занданийский карбас и другие изделия ремесленников Бухары и окрестных селений.

Все эти факты свидетельствуют о чрезвычайно широком развитии в домусульманской Бухаре и ее округе разнообразных художественных ремесел, являвшихся главным источником существования значительной части трудового населения. Однако для широких масс сельского населения основным занятием оставалось земледелие.

Хорасан по своему социально-политическому положению почти ничем не отличался от Мавераннахра. Власть здесь также фактически принадлежала местным правителям, которые лишь формально подчинялись шахиншахам Ирана, причем даже такое формальное подчинение признавалось ими далеко не всегда. Так, в момент, когда арабские войска вторглись в Ирак и Фарс, правитель Хорасана Махуви не поддержал иранского шахиншаха Ездигерда ни материально, ни военной силой. Когда же Ездигерд, спасаясь от арабских отрядов, приехал в Мерв, Махуви попытался убить его, чтобы завладеть шахским престолом. Узнав о готовящемся покушении, Ездигерд бежал из города. Позднее он был убит сельским мельником.