За соседним столиком сидели две девушки и парень арабского происхождения, готовясь устроить позднюю вечеринку в одном из кафе. Завороженная, я с завистью их слушала. Я горела желанием познакомиться с ними, но не осмелилась. Этот элегантный и беспечный город наводил на меня страх. Я вернулась домой. На следующее утро, сев на метро, я доехала до станции «Елисейские Поля». Я мечтала о них, когда еще была маленькой девочкой. Небо было ясным, а проспект был намного шире, чем я могла себе представить, кафе «Ле Довиль» находилось в том самом месте, которое указала мне мама. Я позвонила ей:

— «Ле Довиль» по-прежнему синий!

Я знала, что затрагиваю ее чувствительную струну.

— Видишь, как повторяется история? Моя дочь идет по моим следам. Когда мне было двадцать лет… Сорая, как бы мне хотелось оказаться там с тобой!

Я отправилась к магазину «Сефора», о котором слышала от Мабруки, она там делала покупки. У прилавка с парфюмерией за мной злобно наблюдали охранники. Продавщица предложила мне купить флакон духов «Париж» от Ив Сен-Лорана, но я должна была подсчитать свои средства. Итак, у меня было 1000 евро; отель стоил 25 евро в сутки, и я тратила 25 евро на еду и транспорт. Значит, я смогу продержаться 20 дней. Тем хуже для духов! А к прилавкам с косметикой, которую мне так хотелось купить, я повернулась спиной. Это останется на завтра. Я буду бродить день за днем; отныне у меня полно времени.

Проходя мимо спокойно целующейся влюбленной парочки, я вспомнила о Хишаме. Я заставляла себя не звонить ему. Зачем? От меня у него были одни неприятности. Но вскоре я отправилась искать место, где можно пополнить счет телефонной карточки. И, едва услышав его голос, я разрыдалась.

— Прошло два дня, как ты уехала! — сказал он. — Два дня я не перестаю о тебе думать!.. Я приеду к тебе, как только смогу. Я подал запрос на получение паспорта.

Это он серьезно? Он хочет жить вместе со мной? Боже мой! Я не желала ждать. Нужно ускорить процесс, помочь ему получить долгожданный паспорт — такую редкую и ценную вещь в Ливии. Но с деньгами возможно все. Я мигом позвонила папе:

— Ты мне оставил всего 1000 евро! Этого слишком мало! Как, по-твоему, я буду выкручиваться?

На следующий день он мне переслал 2000 евро, половину которых я отправила Хишаму.

И тогда я завела ряд знакомств, которые — сейчас я это полностью осознаю — привели к тому, что моя поездка во Францию закончилась провалом. Будем откровенными: полным крахом. Страшно, что я должна это сказать. Так унизительно признаваться, что я упустила свой шанс. Как это возможно? Думаю, что я была слишком доверчивой. Я сделала дурной выбор. Я была ужасно наивной. Ну вот. Я приехала в Париж в феврале 2009 года, за несколько дней до моего двадцатилетия, но я ни о чем не знала. Кроме безволия, развращенности и цинизма маленького мирка, откуда я с трудом вырвалась. Я ничего не знала о трудовой жизни, об отношениях в социуме, об управлении временем и деньгами, о равенстве между мужчиной и женщиной. И ничего о том, как устроен мир. Я никогда не читала газет…

Я сидела на скамейке на Елисейских Полях, когда ко мне подошла молодая блондинка и уселась рядом со мной.

— Привет. Здесь свободно?

— Конечно. Как тебя зовут?

— Варда.

— Но это же арабское имя!

Она была родом из Алжира, и мы сразу же подружились.

— Сразу видно, что ты только что прибыла в Париж. Откуда ты?

— Догадайся!

— Из Марокко?

— Нет. Из страны, о которой ты никогда бы не подумала.

— Из Туниса? Египта? Иордании? Ливана?

— Нет! Из стратегической страны Средиземноморья. Давай же!

— Из Алжира? Как и я?

— Нет!

— Тогда я не знаю.

— Из Ливии.

— А! Каддафи! Потрясающе! Этот тип — один из моих героев. Ты не представляешь, как он меня зачаровывает! Расскажи мне!

— Ты восхищаешься Каддафи? — Мне захотелось плакать. — Но он же сволочь! Обманщик!

— Ты шутишь? Ты слышала его речи? Ты видела, как он бросает вызов Америке? Это настоящий араб! И у него сумасшедшая харизма!

Мы продолжили беседу в кафе, где нас разыскал ее друг, охранник из заведения в Монерое под названием «Ля Маркиз». Поскольку они собирались в этот же вечер туда пойти, то предложили взять меня с собой. Мне это показалось замечательным. «Какая удача!» — сказала я про себя. Это был ливанский ресторан, который после полуночи превращался в ночной клуб с оркестром и восточными танцовщицами. Ах! Я все-таки не была среди чужих. Все говорили по-арабски, и присутствующие, такие веселые, открытые и желающие праздновать, казалось, были выходцами из богатых восточных стран.

— Посмотри направо, — быстро подала знак Варда. — Мужчины за соседним столиком наблюдают за тобой.

— Ну и что? А я совсем не хочу на них смотреть!

— Будь миленькой! Если ты будешь приветливой, они заплатят за выпивку и еду. Пойдем танцевать!

Смущенная, я нехотя двинулась за ней. К чему она вела? Мужчины пошли следом за нами, они вели себя как волокиты и становились все более смелыми; некоторые даже протягивали нам деньги, как профессиональным танцовщицам. Я подскочила к Варде.

— Пойдем, я этого совсем не хочу!

Но меня заметил директор. Он подошел:

— Это правда, что ты ливийка? — Он взял микрофон: — Дамы и господа, я хочу поприветствовать Ливию и полковника Каддафи! — Я едва не лишилась чувств. Тип продолжил: — Иди сюда! Давай, спой со мной песню в честь Полковника!

И он запел в микрофон одну из тех нелепых песен, которые изливались из громкоговорителей и радио в Ливии: «О, наш вождь, мы следуем за тобой…» Я хотела бы исчезнуть. Мог ли он меня здесь схватить? Я побежала в туалет и, рыдая, закрылась в кабинке.

***

Я не высовывалась из комнаты целую неделю. Я была потрясена. Выбегала лишь, чтобы купить сигареты и пополнить счет на телефоне. Я словно проснулась от кошмара. Меня повсюду преследовала тень Каддафи. У Баб-аль-Азизии на всей планете были уши и глаза. Их шпионы убивали даже на другом конце света. Тогда… Реально ли надеяться вырваться из этих когтей? Едва прибыв в Париж, я почувствовала себя в тупике. И вот однажды вечером по моей комнате пробежала крыса. Меня словно током ударило. Я собрала свои пожитки, побежала на ресепшен, расплатилась и срочно позвонила Хабибу.

— Проведешь ночь у меня дома, а потом посмотрим.

Я поехала к нему, он устроил меня в комнате, но около четырех часов утра проскользнул ко мне в кровать. Папин приятель!.. Я завопила, схватила свою сумку, кубарем скатилась по лестнице. Улица была пустынной и ледяной. Куда идти? Я подумала о Варде и набрала ее номер. Тщетно. Я дошла до метро и подождала, пока откроется станция, чтобы устроиться там на лавочке. Пьяный нищий начал мне докучать. Я заплакала. Позвонила Хишаму, но он не отвечал. Папин приятель домогался меня, словно псих.

Я поднялась на поверхность и устремилась в только что открывшееся кафе возле метро «Порт де Шуази». Заказала кофе, и вдруг с десяток полицейских заполонили помещение. Международный ордер на арест от Каддафи? Варда советовала мне: «Смотри не попадись тем, кто проверяет документы!» Бежать я не могла, они подошли прямо ко мне. Дрожа, я протянула свой паспорт. Один полицейский марокканского происхождения улыбнулся:

— Почему ты так боишься? У тебя есть виза, ты в полном порядке!

Парализованная, я была не в силах произнести ни слова. Он сунул мне номер своего мобильного и непристойно подмигнул. Мне стало противно.

Зашла группа девушек. Элегантные, уверенные в себе. Они наверняка работали в офисе. Я с восхищением проводила их взглядом. И все же, говорила я себе, какие классные эти француженки! Они прихорашиваются и с шиком одеваются, гуляют и курят в кафе, у них такая же серьезная работа, как у мужчин… Но одна из них вдруг повернулась ко мне и прокричала:

— Ты чего на меня уставилась? У тебя проблемы?

Ох! Эта фраза! Она до сих пор у меня в голове, хотя я тогда ее не поняла. Но у нее на лице было столько презрения и ненависти… Почему она на меня наорала? Я только восхищалась ею, и если у меня был жалкий вид, то лишь потому, что я не выспалась.