Захватив кусок твердой земли, офицерский десант отбросил слабые части береговой обороны. Витковский нацеливался на тылы Перекопской группы войск и на позиции советской тяжелой артиллерии.
Вот тут-то и была поднята по тревоге червонноказачья дивизия Примакова. Штаб-трубачи вихрем носились по улицам Строгановки, Владимировки, Перво-Константиновки, Чаплинки — по всему охваченному тревогой побережью.
Послушные сигналам труб, под командой Примакова, будоража степную тишину гулким топотом копыт, понеслись червонные казаки с севера на юг, к Преображение — фальцфейновской вотчине, и дальше, к Хорлам.
Когда начдив вел своих всадников навстречу белогвардейскому десанту, над степью звучали лишь два сигнала, хорошо усвоенные не только бесстрашными кавалеристами, но и их лошадьми. Это был сигнал галопа:
И сигнал карьера:
Атакованный червонными казаками сначала в чистом поле, а затем на Преображенском кладбище, десант генерала Витковского понес большие потери, и лишь ценой огромных усилий ему удалось прорваться к своим в Перекоп.
Но вот на Западе выросла новая угроза. Подхлестываемый биржами Парижа, Нью-Йорка, Лондона, пан Пилсудский бросил свои легионы на Киев. Малочисленные советские дивизии 12-й и 14-й армий под нажимом врага, имевшего тройное превосходство в силах, отдав ему столицу Украины, закрепились на линии Случи и Днепра.
Москва двинула против интервентов Конную армию с Кавказа и червонных казаков из-под Перекопа.
На новом фронте червонные казаки встретились со стойкими легионерами, которые укрепились на линии реки Случь. Несколько дней дивизия безуспешно пыталась прорвать расположение пилсудчиков, чтоб потом обрушиться на их глубокие тылы. 3-я бригада Микулина развернулась перед Терешполем. Демичеву с пятым полком удалось ворваться в село, изрубить батальон интервентов.
У Синявы командир полка Степан Новиков и многие его казаки в конном строю бросились на позиции интервентов. Расстрелянные в упор пилсудчиками, они повисли на проволочных заграждениях. Примаков, горюя о бессмысленных потерях, говорил командирам:
— Жаль людей, жаль храбреца Новикова. Кто же это в конном строю идет напролом? Раньше были шапкозакидатели, им под стать шашкозасекатели. Революция вложила нам в руки клинок, а природа еще раньше снабдила нас мозгами. Шевелить надо ими, и покрепче. Не нахрапом брать, а умом. Лишь по той дорожке легко пройдет клинок, которую ты ему протопчешь соображением… Чего хочет враг? Встретить тебя там, где он силен. А ты ищи его слабые места. Бей по ним, в сильных местах он сам дрогнет. А потом добивай…
Но не был Примаков и догматиком. Вот он стоит на командном пункте под Мессиоровкой вместе с командармом Уборевичем. Атака не удалась… Уборевич, нервничая, протирает носовым платком стекла пенсне. Армия уже много дней топчется на месте. Вся надежда была на дивизию Примакова, которая рвалась в тыл интервентам. И не прорвалась…
— Плюнем на Синявский участок, — убеждал Примаков командарма. — Двинем к Комаровцам. Подтянем туда все наши бронепоезда. На фронте мои земляки, черниговцы, крепкая шестидесятая дивизия. В тылу врага партизаны. Тогда, в прошлую зиму, нам крепко помог орловский мужик, а знаете, как подольские хлеборобы лютуют против захватчиков, против непрошеной шляхты? Нам лишь бы прорваться…
Уборевич не первый день знал отважного и рассудительного вожака червонных казаков. Он внял его просьбам. Советской коннице открыла дорогу на запад боевая 60-я дивизия у станции Комаровцы. Ей помогали три бронепоезда и партизаны. Вот тогда-то червонные казаки, смяв по пути не один батальон пилсудчиков, вышли на глубокие тылы 6-й армии генерала Роммера.
5 июля 1920 года начдив Виталий Примаков с двумя конными бригадами громил базы противника в Черном Острове, а третья бригада ворвалась в город Проскуров. Там со всеми армейскими тылами располагался штаб 6-й армии белополяков.
Сразу же после этой смелой операции в тылу врага приказ Уборевича, переданный по радио, направил дивизию червонных казаков на северо-восток. Примаков решительным движением к Зозулинцам отвлек на себя ударную группу генерала Краевского, стремившегося к Шепетовке, чтобы вцепиться в хвост 1-й Конной армии. 14-я армия Уборевича, воспользовавшись результатами рейда червонных казаков, перейдя в решительное наступление, отбросила захватчиков от беретов Случи к Збручу.
Командарм Уборевич так оценивал действия червонных казаков: «Червонноказачья дивизия пятидневным рейдом разгромила 6-ю армию и вынудила ее очистить территорию от р. Буг до реки Збруч».
Да, Примакова не причислишь к «шашкозасекателям». Это был диалектически мыслящий полководец ленинской школы. Страна высоко оценила боевые дела молодого начдива. За проскуровский рейд, способствовавший успешным действиям двух армий — 14-й и 1-й Конной, Виталий Примаков был награжден вторым орденом Красного Знамени.
Пилсудчики, усиленные прибывшими с Салоникского фронта французскими частями генерала Франше Д’Эспере, окопались на Збруче. После проскуровского рейда, сорвавшего все оперативные расчеты генерала Роммера, одетые в голубые французские мундиры легионеры научились уважать советскую конницу. По эту сторону Збруча в рядах пилсудчиков часто слышалось: «Панове, до лясу!» А там, за надежными укрытиями, воздвигнутыми вейгановскими инженерами, жолнеры пана Пилсудского смеялись сами над собой: «Пей, пан, млеко, червонный казак далеко». Об этом простодушно рассказывали сами пленные.
Прежде чем выйти на просторы Галиции и появиться у сказочных отрогов Карпат, конным полкам Примакова и отважной 60-й дивизии предстояло немало работы здесь, у бывшей государственной границы, на подступах к Збручу.
Хорошо показали себя червонные казаки и в боях под Бродами. Дивизия Примакова входила тогда в состав войск Золочевской группы Якира. Эта группа обеспечивала фланги Конной армии, сдерживавшей натиск крупных сил, переброшенных Пилсудским из-под Варшавы к Львову.
Но если на местности, изрезанной старыми окопами, перегороженной колючей проволокой, один стрелковый батальон может сделать больше, нежели целая кавалерийская дивизия, то на оперативном просторе одна кавалерийская дивизия добьется большего, нежели пять стрелковых корпусов.
Примаков рвется на простор. Командарм-14 разрешает червонным казакам, расставшимся с Золочевской группой, двинуться к Золочеву и дальше, на оперативный простор. У Вишневчика дивизия червонных казаков форсирует реку Золотую Липу и неудержимым потоком захлестывает тылы врага. Идет на Перемышляны, Бобрку, Николаев, Жидачев, а там к Карпатам — в город Стрый и дальше, на Болехув. Пройдено 120 километров.
Неудачи советских армий под Варшавой сказываются и в Галиции. Враг, мстя за летнее поражение, лезет на рожон. Ожили легионеры, вынырнули откуда-то гайдамацкие полки Тютюнника. Золочевская группа Якира, 41-я дивизия, дивизия червонных казаков под сильным нажимом врага отходят на восток, к Збручу.
У Шумлян, перехватив пути отхода, целая дивизия врага навалилась на колонну червонных казаков. Бой длился с утра до сумерек. Примаков бросает свои полки на Шумлянские высоты, занятые легионерами и их пушками. Полк Федоренко, полк Потапенко, полк Хвистецкого, полк Самойлова, полк Святогора. Одна атака следует за другой. Враг несет большие потери, но не уступает, не дает дороги на Восток. Тогда начдив направляет на врага, на самый опасный участок фронта 1-й кавполк Владимира Примакова — своего младшего брата. Но этого кажется мало начдиву. Обнажив свой кубанский, с роговым эфесом, клинок, он сам становится во главе атакующих.
В том памятном шумлянском бою конники Примакова еще раз доказали, что червонные казаки не сдаются, что во имя Родины и ленинских знамен они готовы на все.