Летом Марина целыми днями пропадает в парке. Здесь ее, по крайней мере, некому отчитывать.

Под корой упавших деревьев можно найти толстых белых личинок жуков, кусачих многоножек, увидеть муравьиные ясли и массу других интересных вещей.

В парке много деревьев, помнящих времена чуть ли не первых Еггтов, а где старые деревья - там и огромные рогатые или усатые жуки. Как-то раз удалось здорово напугать сестренку, засунув большого дубового усача в её ящик с красками. Жук ухватил Софи за палец. Кто больше испугался, жук или Софи, осталось неизвестным. Визгу было много!

- А вдруг он заразный?

Марина в ответ выдала лекцию о царстве настоящих насекомых вообще, и семействе жуков-дровосеков в частности, закончив словами: "Попыталась бы дубовые побеги погрызть- не такие бы челюсти отрастила!"

От рассерженной Софи, взбешенной матери и хохочущего отца благополучно удалось сбежать, тем более, никто Марину особо и не ловил. Почуяв начинающуюся ссору, Софи тоже предпочла заняться чем-нибудь поинтереснее ловли младшей сестры.

Однажды даже удалось поймать огромную черно-желтую бабочку с черепом на спинке. Сначала хотела отнести во дворец и напугать сестру, сказав, что это "смертоносный древесный мозгоед, нападающий ночью, и высасывающий мозги через уши, но ты не бойся, для тебя он не страшен". Но бабочка стала испуганно пищать, и Марина её отпустила. Тем более, Марина прекрасно знает, что "Мёртвая голова" абсолютно безобидное существо, питающееся исключительно нектаром растений, правда, иногда пытающееся воровать у пчел мёд.

В другой раз удалось отыскать гнездо шмелей. Сперва Марина была в восторге, ибо давно хотела посмотреть на личинок разных возрастов, шмели восторгов не разделяли. К счастью, к возвращению императрицы волдыри уже прошли, а не то бы мама опять с отцом поскандалила.

Перемещаться Марина предпочитает бегом - иначе обязательно пропустишь что-нибудь интересное, с лестниц спускается исключительно по перилам, ездить больше всего любит на огромных мотоциклах старшего брата. Она и на других мотоциклах ездила бы с удовольствием, но кроме брата её больше никто не возит. Платья Марина терпеть не может, предпочитая одеваться по-мальчишечьи. В платье по дремучим закоулкам парка одного из Загородных дворцов не особенно-то полазаешь.

Друзей у Марины почти нет. Другие дети, кого она видела на устраиваемых матерью детских балах, кажутся до невозможности спесивыми и глупыми. Стоит бросить в разговоре фразу "мой папа - император" - и все, на лице собеседника как приклеенная застывает фальшивая улыбка. Слушать Марину будут, и будут поддакивать, какую бы глупость она не сказала. Специально путала всем известные вещи, проверяя, поправят ли. Нет, от всех только и слышишь "Совершенно верно, Ваше Высочество!"

Тьфу, аж противно.

Пятилетние дети знают: самая длинная река впадает в Океан Мёртвых или, по-мирренски, Западный океан. Сказала, что в Восточный - подтвердили.

Границы дворцовых комплексов Саргона и одного из соправителей соприкасаются. Иногда Марина через забор перебирается в соседний парк. Он значительно меньше императорского, но, в отличие от него, содержится в идеальном состоянии. Растения, от крошечных кустиков, до огромных сосен, подстрижены, опавших листьев даже осенью не увидишь, дорожки мраморной крошкой посыпаны, цветы и то, похоже, точно по расписанию цветут.

В глубине парка затерян небольшой, со вкусом построенный дворец, отвечающий всем представлениям о жилищах сказочных принцесс. Как раз маленький замок с тоненькими башенками, похожий на праздничный торт. Там живет единственная дочь первого соправителя Эрида Херт.

Если можно построить теплицу для человека, то дворец Эриды именно такой. Там есть всё, чего можно пожелать. В оранжереях круглый год растут тропические фрукты, в зверинце живут экзотические, и все до одного ручные животные, включая старого белого тигра и карликового островного слона.

Бассейн с подогревом сделан, словно затерянное в джунглях озеро. Даже водопад есть. Правда, Эрида плавает плохо, она любит просто полежать в воде на надувном матрасе недалеко от "берега". А с водопада рискует прыгать только напрочь лишенная боязни высоты Софи.

Марина считает Эриду подругой. Пусть у неё причудливая внешность, и она частенько очень странно одевается, но зато с ней всегда есть о чем поговорить. К тому же, во дворце никогда не бывает гостей, а значит - нет и сопутствующего шума и суеты. И никто не заставляет Марину выглядеть, словно манекен из дорогого магазина. Ходи, где хочешь, делай, что хочешь, только в вольер к пещерному медведю не лезь - он хоть и ручной, но всё-таки...

К несчастью, весной и летом много государственных праздников, где присутствие Марины обязательно, а осенью и зимой Эрида часто болеет, так что видеться с ней удается куда реже, чем хотелось бы. Врачи каждый год советуют соправителю на осенние и зимние месяцы отправлять девочку в Приморье. Соправитель на словах соглашается. А на деле, Эрида остается во дворце. Перспектива поездки так пугает девочку, что отец решил - с болезнями Эриды в прошлом справлялись, а вот отправишь на море - точно хуже станет. К тому же, Эрида просто очень любит свой почти сказочный дом.

Мама считает Марину безнадежно испорченным ребёнком. Саргон и особенно старший единокровный брат Сордар от шалостей Марины просто в восторге. Когда отец и мама вместе, они почти всегда ссорятся. На людях же сохраняют подчеркнутую вежливость. Марина достаточно умна и понимает, что "безобразно поставленное воспитание их высочества"- повод, а не причина ссор. Слишком уж несхожи изнеженная императрица и временами по-солдатски грубый император. Императрица жить не может без общения с современными художниками и писателями. Вроде бы и сама что-то сочиняет. Её литературный салон, роскошные балы и маскарады известны всему "высшему столичному обществу" и примкнувшей к нему богеме.

Император - технарь и вояка, любой новый мотор ему в сто раз милее любой картины. Гром пушек на полигоне Саргон предпочтет самой изящной мелодии. Какой поэт или писатель сейчас в моде - ему просто наплевать. А вот виды на урожай риса в Приморье или проблемы с выпуском нового тяжелого танка - весьма и весьма его интересуют.

Марина не помнит времен, когда отец и мать не ругались. Чаще, реже, но больше трех-пяти дней подряд, по наблюдению Марины, вместе им лучше не находиться.

Марина слишком прямолинейна, и в вяло тлеющем конфликте четко стоит на стороне отца, в отличие от хитрющей сестрёнки, сохраняющей хорошие отношения с обоими родителями. Впрочем, последнее время Марина от Софи слышала не слишком лестные отзывы в адрес Кэретты. Не выносящая лжи Марина тут же обозвала Софи "облезлой черно-бурой лисой". Поймать её Софи так и не смогла.

Для охочих до сенсационных статей журналистов императорская фамилия демонстрирует просто идиллию во взаимоотношениях. Гармонию в императорской семье должны подчеркивать "облизанные", как говорит Марина, фотографии. В съемках приходиться принимать участие несколько раз в год. Пусть они редко занимают больше получаса, эти полчаса - самое ненавидимое Мариной время.

Фотографии любят публиковать журналы в ярких обложках. Как свои, так и иностранные. Если Марина видит такую фотографию - больше этот журнал она читать никогда не будет. Так что с недавних пор в круг её чтения входят, в основном, технические и научные журналы. А там из фотографий родственников появляются только фото отца, да и то не часто.

Особую неприязнь матери вызывает министр безопасности Кэрдин Ягр - красавица, ничем не уступающая императрице внешне, наделенная прекрасным умом, острым языком и специфическим чувством юмора. Марине Кэрдин нравится, с ней всегда есть о чём поговорить. Если удается её о чем-нибудь спросить - всегда ответит, а не скажет "ты ещё маленькая". Несколько лет назад императрица спросила у дочери, с кем она дружит. Марина честно ответила - с Сордаром, Эридой и Кэрдин. Ответ Кэретте очень не понравился. Мама за глаза зовёт Кэрдин "Чёрной ведьмой". Хотя именно о предках Кэретты по женской линии ходит слава как о великих колдуньях. Отец, когда мама не слышит, называет Кэрдин "Чёрной жемчужиной". Министр и в самом деле предпочитает в одежде этот цвет. Марине иногда кажется, что будь у отца сестра, она непременно была бы такой, как Кэрдин.