<tab>— Аркаша! — Бархатов крикнул, разрывая густую тишину. Крупный мужчина с татуировками на шее и на руках материализовался из тёмного коридора, словно поджидал. — Нужно найти этого немчика Питера Люгнера. Понял? Есть работа.

<tab>Устрашающего вида Аркаша кивнул и скрылся опять в коридоре, но вернулся уже через минуту с ноутбуком в руках, открыл его и проворно стал нажимать по клавиатуре. На экране появились всемирно знакомые разноцветные буковки, а ещё через несколько кликов серая стена какого-то форума. Аватарки и вставленные картинки однозначно определяли говорилку как место встречи сторонников каких-то аркад и шутеров.

<tab>— Что писать? — безэмоционально спросил Аркаша.

<tab>— Зови его поиграть, добавь, что «срочно».

<tab>Аркаша старательно вытыкивал латиницей имя, специально вставляя лишнюю букву, а потом дописал быстро: «Сыграем? Только времени мало. Отзовись».

<tab>— Готово, — отрапортовал охранник.

<tab>— Подождём, ты поглядывай в течение суток.

<tab>— Михаил Георгиевич, спросить хотел. Ведь это тот самый? Который пацан?

<tab>— Не думаю, что он пацан. Я никогда его не видел, только слышал. Это менты говорят, что он молодой, но никто толком ничего не знает.

<tab>— Мне кажется, что если проблема серьёзная, нужно обращаться к зрелым, опытным людям.

<tab>— Кажется — крестись. Репутация у этого стрелка безупречна. И он делает то, что хочет заказчик. Всё! Не до базаров мне!

<tab>— Чайку принести?

<tab>— Нет. Я буду думать.

<tab>И Михаил Георгиевич думал всю ночь. Он курил, просматривал дело, присланное ему в журнале, прочитал ещё раз статью Беленького, достал из незатейливого сейфа документы, погрузился в них, ходил по комнате туда-сюда, рисовал на листочке какие-то стрелочки и даты. Наутро решил позвонить сыну, хотя разница во времени не предвещала адекватных ответов собеседника:

<tab>— Илья, это я. Спишь?

<tab>— Я не сплю, — неожиданно ответил Бархатов-младший.

<tab>— Я посмотрел фильм. — Пауза, которая говорила больше, чем слова. — Ты поверил?

<tab>— Да.

<tab>— Но доказательства? Всё против этого парня. Его фильм против слов Голикова и прямых улик.

<tab>— Тебе нужны улики? Тебе нужны доказательства? Мне нет. Я хочу встретиться с этим актёром — Борисом Дивовым, я поузнавал о нём, мне кажется, что он и есть Давид.

<tab>— Он в городе. И он лично мне передал фильм.

<tab>— Как долго он там будет? Я прилечу! Я сам с ним поговорю!

<tab>— Хорошо, я узнаю, позвоню тебе. Значит, ты уверен, что всё было именно так…

<tab>— Уверен, я всегда тебе говорил, что Голиков не должен быть рядом. Ты не слушал меня.

<tab>— Я это исправлю, сын.

<tab>Бархатов славился тем, что никогда не порол горячку, не принимал поспешных решений, не кидался в аффекте на врагов, всегда оставлял себе время обдумать. Возможно, именно поэтому, имея немалый криминальный опыт, он ни разу не привлекался к судопроизводству. Только будучи несовершеннолетним был пойман на воровстве, просидел два часа в кутузке и с позором водворён домой. Именно тогда отец сказал ему: «Не умеешь — не берись! Поручи другому». Этому принципу Михаил и следовал всю жизнь. Что он умел? Руководить, организовывать, планировать, анализировать, договариваться. Он стратег. Но никогда лично не работал, не грабил, не делал фальшивые документы, не продавал наркотики, не убивал. И даже чай не заваривал. Ибо это умеет кто-то лучше, чем он. Вот и сейчас он только думал, расписывая роли для других.

<tab>Утром Аркаша сказал, что пришёл ответ с форума. «Сыграем. У тебя есть обновление?» Бархатов велел написать: «Играем старую версию». Он вытащил из сейфа ещё один телефон и включил его. Приказал ехать в избирательную комиссию. Там он написал заявление о снятии своей кандидатуры с выборов. Не ответил ни на один истеричный вопрос чиновников и своих помощников. А потом сразу направился в гостиницу «Ривьера», где остановилось большинство артистов вчерашнего фальшивого представления.

<tab>Поднялся на третий этаж, постучал в номер 303. Михаилу Георгиевичу даже показалось сначала, что он не туда попал — он не узнал парня. Сонный, нечёсаный, в трусах, завёрнутый в простыню, он был совсем не похож на того богемного везунчика с задранным подбородком, что вчера так складно рекламировал фильм и его, Бархатова, как кандидата в мэры.

<tab>— О! Вы всё-таки посмотрели? — вместо приветствия сказало растрёпанное нечто, открывшее дверь. — Проходите. Видимо, появились вопросы.

<tab>И Бархатову пришлось зайти и стать свидетелем, как парень быстро преобразился: натянул брюки, накинул серую рубашку, сделал хвостик и умылся. Рыжий актёр уселся напротив Бархатова на журнальный столик, заказал по внутреннему телефону два кофе и сказал:

<tab>— Будем знакомиться?

<tab>— Давид? — осторожно спросил Бархатов.

<tab>— Давид.

<tab>— Я хочу теперь всё услышать от тебя.

<tab>— Вряд ли я сообщу вам что-то новое. Вы всё видели.

<tab>— Почему ты молчал столько лет?

<tab>— А если бы я к вам пришёл, вы бы мне поверили? Выслушали? Тем более вы же видели в фильме — я не читал документы. Я их спрятал, надеясь сообщить позже Максу, где они лежат. И ещё я понимал, что Голиков меня ищет. Я просто прятался, выживал, пытался состояться.

<tab>— А сейчас?

<tab>— А сейчас у меня есть возможность, чтобы…

<tab>— Отомстить.

<tab>В кармане у Бархатова зазвенел телефон. Он посмотрел на экранчик — незнакомый номер.

<tab>— Алло.

<tab>— Готов сыграть. Старый пароль?

<tab>— Андрис Берзиньш*.

<tab>— Место твой город?

<tab>— Да.

<tab>— Охрана есть?

<tab>— Да.

<tab>— Сроки важны?

<tab>— Хочу, чтобы быстро.

<tab>— Будут условия?

<tab>— Да. Я хочу, чтобы игрок был человеком с определённой внешностью. Я вышлю фотографию. Это внешность мальчишки. Возможно это устроить?

<tab>— Ты хочешь, чтобы объект видел и узнал игрока?

<tab>— Да.

<tab>— Интересно. Записывай ящик, высылай инфу на объект и на игрока. Сегодня. Завтра ящика не будет. Перезвоню завтра. Ящик: латинские буквы, без пробелов Lugner14@gmail…

<tab>Разговор оборвался. Борис слушал внимательно, понимая, что сейчас происходит именно то, к чему он стремился всё время. Слушал и не понимал, где тот триумф от неизбежности возмездия? Он же осознавал, что стал свидетелем заказа на того человека, которого он ненавидел и боялся. Вот оно — реальное правосудие, очистительная месть, но от этого никакой радости, никакого удовлетворения. Он, копаясь в собственных чувствах, даже не понял, зачем Бархатов его спросил:

<tab>— Где взять твою фотографию до побега?

<tab>— У Ильи должна быть… — бездумно ответил Давид-Борис. Он подумал, что покой и довольство придут позже, когда сатисфакция свершится…»</i>

<tab>Матвей Архаров захлопнул книгу. В отличие от своего литературного двойника он не стал впадать в шоковое состояние. Никакого червя или тем более змеи в груди не появилось. Наоборот, Матвей Григорьевич почувствовал себя молодым и сильным. Он прищурил один глаз, как будто целился, оскалил зубы, а правой рукой стал барабанить бравурный ритм по подлокотнику кресла.

<tab>— Ожидать от мести удовлетворения — это глупо. Ты не вернёшь себе невинность, не забудешь боль и унижения, я не верну себе сына, не прощу себе того, что стал партнёром и наставником его убийцы. Но это не значит, что нужно оставить всё как есть, — Матвей Григорьевич говорил, смотря на кого-то невидимого, говорил спокойным менторско-отеческим тоном. — Интересная идея, что киллер примет вид того человека, которого обидели… Хм… Что ж… Когда-то я действительно обещал, что позабочусь о тебе. Наверное, настало время выполнить обещание?