Я спустился на нижнюю палубу, которая освещалась только луной. Из бара доносились голоса. Сквозь полуоткрытую дверь я увидел капитана и стюарда, которые потягивали ром. Я задумался, стоит ли мне присоединиться к ним. Вдруг я уловил легкое движение за своей спиной. Ив вышла из салона и подошла к поручням. Я хотел было прямо сразу подойти к ней, но тут заметил мужчину, прижимающегося к ней. Я отступил назад. В мужчине я узнал Роменсона, второго офицера яхты. Я наблюдал за ними несколько минут с каким-то необъяснимым чувством жалости к самому себе.

А я-то думал, что Ив одинока, и хотел составить ей компанию. А оказалось, что одинок тут только я. Роменсон придвинулся к ней поближе, и я увидел, как он взял Ив за руку. Но она резко выдернула свою руку. После небольшой паузы Роменсон сказал:

— Давай потанцуем. В салоне никого нет. Капитан пьет в баре ром.

— Мне не хочется.

— Ну, пойдем! — настаивал он. — Я не танцевал с тобой целую вечность.

— Хорошо. Только не долго.

За ними закрылась дверь, и я вскоре услышал, как в салоне зазвучала джазовая музыка. Раздраженный, я направился к себе в каюту. Я тихонько открыл дверь и, не зажигая света, прошел. Около двери я остановился и прислушался. В темноте раздался тихий плач — это плакала Вестал. Я бесшумно закрыл дверь, разделся и лег в постель, но даже через закрытую дверь до меня доносился звук ее рыданий. Прошло немало времени, прежде чем я смог уснуть.

Проснулся я около шести часов. Солнце ярко светило в иллюминаторы. Я решил вставать. Побрившись, я надел плавки и вышел на палубу. Голубая вода манила и я, не раздумывая, прыгнул с палубы. Когда я уже отплыл от яхты довольно далеко, то заметил примерно ярдах в тридцати от себя белую шапочку. Сначала я подумал, что это Вестал, но когда пловец в шапочке лег на спину, то я увидел, что это была Ив. Я прибавил скорость и подплыл к ней.

— Привет, — сказал я. — Вы сегодня рано поднялись.

— Доброе утро, мистер Винтерз. Я уже возвращаюсь.

— Не оставляйте меня. Давайте доплывем вон до того плота.

Я с любопытством посмотрел на нее. Без очков она была еще привлекательнее. Ив покачала головой.

— Простите, но мне пора завтракать. С утра у меня всегда много дел.

Она поплыла к яхте.

— О’кей! Позавтракаем вместе, — не сдавался я.

— Мисс Винтерз это не понравится. Я ведь член ее обслуживающего персонала.

— Ну и что? Вы член и моего обслуживающего персонала. Кроме того, мисс Винтерз еще спит, а я не хочу завтракать один.

— А я хочу.

Мы поплыли быстрее. До яхты мы доплыли молча. Ив быстро поднялась по веревочному трапу. На ней был белый купальник, и когда она поднималась, вода стекала с ее стройного тела. Создавалось впечатление, что на ней вообще ничего не надето. Вид ее форм под плотно прилегающим купальником был так впечатляющ, что у меня пересохло во рту. Я даже остановился на трапе. Ив быстро перепрыгнула через борт и, не оглядываясь, прошла в свою каюту, а у меня сердце стучало куда сильнее обычного. Мне вдруг так захотелось Ив, как никогда не хотелось ни одной женщины. Три следующих дня были для меня пыткой. Меня терзала мысль об этой девушке. Я уже думал о ней и днем и ночью.

8.

Я начал расплачиваться за право жить около семидесяти миллионов. Я так возненавидел Вестал, как никогда и никого. Но мне было необходимо постоянно следить за собой. Я не мог допустить, чтобы она начала подозревать, что она мне надоела и ненавистна, как она отвратительна мне. Я понимал, что она с каждым днем будет становиться все более подозрительной и опасной. Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы на яхте не было Ив. Я все время думал о ней, но был бессилен предпринять хоть что-нибудь, чтобы как-то приблизить ее к себе. Вестал неотступно следовала за мной с утра и до вечера. Для меня было настоящей пыткой сидеть с ней на верхней палубе и при этом слышать, как Ив болтает с офицерами палубой ниже. Я только представлял себе Ив в белом купальнике, но не мог спуститься и полюбоваться ее телом.

Мы добрались до Венеции через два дня. Яхта бросила якорь в канале Ди Сен-Марко. Вестал, я, Ив, Вилли, мой слуга, на шлюпке пересекли Великий залив и подплыли к знаменитому «Гранд-отелю». Окна нашего номера выходили на залив. Номер состоял из двух спален, гостиной, двух комнат и комнаты для обслуживающего персонала.

Как только я принял душ и переоделся, я присоединился к Вестал, которая стояла на балконе и любовалась заливом. Она восторгалась, как ребенок, впервые попавший на бал.

— Это великолепно, Чад, не правда ли? Посмотри на эти гондолы, на эти маленькие дворцы! Я ничего подобного раньше не видела! Это великолепно!

«Если бы не ты, то было бы еще лучше», — подумал я.

— Давай возьмем гондолу после ленча и отправимся путешествовать по городу, — предложила Вестал, с улыбкой повернувшись ко мне.

— Давай. Быстро поедим и отправимся.

Весь день и весь вечер мы осматривали город. Мы побывали в церкви Сен-Марко, дворце Дожей, на Мосту вздохов и даже в тюрьме. Мы проехали на гондоле до Сен-Джорджиа, где Вестал восхищалась картинами Тинторетто.

Вернулись мы в отель за час до ужина и, пока Вестал переодевалась, я устроился на балконе и наблюдал за вечерним оживлением на Великом заливе. Я увидел Ив и подошел поздороваться с ней.

— Чем вы сегодня занимались? — спросил я.

Она посмотрела на меня через свои очки. На ней был простой белый костюм. Казалось, он был сшит так, чтобы скрыть ее фигуру.

— По поручению миссис Винтерз я посетила стекольный завод в Мурано, чтобы договориться о вашей экскурсии, — ответила она.

— О, черт! И когда это будет?

— Завтра днем.

Я приблизился к Ив.

— Вы поедете тоже?

— Нет, — она направилась к выходу.

— Подождите!

Я схватил ее за руку. Она освободилась и посмотрела на меня через плечо. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. На какую-то долю секунд я заметил в ее глазах что-то такое, что заставило мое сердце забиться сильнее, а кровь быстрее пульсировать по жилам. Это было то же обнаженное страстное желание, которое я уже видел в глазах Вестал, когда мы сидели в полутемной комнате, только еще более страстное и более откровенное. И это не было плодом моего воображения. Это был взгляд, который говорил мне, что женщина хочет вас. Но все так же быстро исчезло, как и появилось.

— Оставьте меня, — сказала Ив сквозь стиснутые зубы.

Она быстро пошла по лестнице. Сердце мое продолжало бешено стучать. Во мне росло непреодолимое желание обладать этой женщиной. И я теперь знал, что и ею владеют такие же чувства.

Вестал присоединилась ко мне в баре.

— Чад, дорогой, — сказала она садясь. — Я думаю, что будет неплохо взять с собой вечером Ив. Она бы немного рассеялась. Но если ты этого не хочешь, то, конечно, не надо.

Я с трудом заставил себя сохранить на своем лице равнодушное выражение.

— Я не возражаю. Если ты хочешь — пусть идет. Это даже хорошо, что ты так заботишься о ней.

Я погладил Вестал по руке. Это ей понравилось.

— Хорошо, — сказала она покровительственным тоном. — Я люблю Ив, но только она так неопрятна. Сколько раз я говорила ей, чтобы она получше следила за собой, но ее это нисколько не волнует, как видно.

Я посмотрел на ее бриллианты, на ее белое платье, открывавшее худую шею и костлявые плечи, и промолчал.

После обеда мы пошли на стоянку гондол, где нас уже ожидала Ив. Она была в вечернем черном платье с длинными рукавами, с высоким воротником. Казалось, что она специально выбрала этот наряд, чтобы подчеркнуть недостаток вкуса у себя. С гладко зачесанными назад волосами и в очках, в этом платье она была похожа на бедную родственницу сияющей Вестал. Мы выбрали крытую гондолу. Вестал и я уселись рядом, а Ив — на боковое сиденье. Началось наше маленькое путешествие. Вестал непрерывно болтала, я и Ив молчали. Я все время ощущал ее присутствие в полумраке. Казалось, что Ив излучала какие-то притягательные волны. Я бы отдал несколько лет своей жизни, чтобы сейчас избавиться от Вестал и остаться наедине с Ив. Я не понимал, что со мной происходит. Нельзя было сказать, что в тот вечер Ив выглядела неотразимой. Скорее всего, виной моего состояния было в тот момент острое воспоминание: Ив в плотно прилегающем белом купальнике поднимается на борт яхты.