— Я дам тебе три часа, Эйб, — твердо сказал Джонни. — Мы подождем.
Поколебавшись, Эйб покачал плечами, встал из-за стола и снял с крючка шляпу.
— Ну, ладно, попробую.
Когда он открыл дверь, Джонни окликнул его:
— Эйб...
Тот задержался на пороге и обернулся.
— Ну, что еще?
— Без фокусов.
Секунду-другую двое мужчин смотрели друг на друга, потом Эйб выдавил улыбку.
— Конечно, Джонни... не будь таким подозрительным. Я постараюсь поскорее.
За ним закрылась дверь, и они слышали, как его шаги удаляются по коридору в сторону лифта.
— Отличная работа, Джонни, — сказал Генри. — Я сам не сумел бы лучше.
Джонни равнодушно взглянул на него.
— Ты просто не сумел бы... точка.
Тут распахнулась дверь, и ворвались подручные Эйба. Первым появился исполинский негр с плечами шириной с ворота амбара. Его бритая голова блестела от пота, приплюснутые черты лица выдавали грубость и жестокость. В своем районе, где его звали Джамбо, он всем внушал страх. За ним следовал белый по имени Хэнк Борг — тощий наркоман не старше двадцати, с испитым крысиным лицом, изрытым ямками от прыщей. В руке он держал пистолет 38 калибра, а в его змеиных глазах блестела лихорадка безумия.
Генри почувствовал, как по нему прокатила холодная волна леденящего страха. Величина гигантского негра ужаснула его.
Джонни молниеносно схватил портфель и вскочил. Генри видел, как вокруг его рта обозначилась белая полоска. Джонни попятился, не сводя глаз с Хэнка.
— Давай, хмырь, стреляй, — сказал он негромко. — Эйб будет в восторге.
— Ногу перебью, сволочь. — В шепоте Хэнка слышалось рычание. — Клади на место!
Джонни отступил еще на шаг. Теперь стол не мешал ему двигаться свободно.
— Спокойно, полковник, — сказал он. — Нарк не посмеет стрелять. Он просто блефует.
Хэнк с беспокойством взглянул на негра.
— Возьми его... мы теряем время.
Жесткое лицо гиганта расплылось в глупой ухмылке.
— А ну, паренек, подавай-ка его сюда.
Джонни опустил портфель на пол позади себя.
— Подойди и возьми. — Он стоял неподвижно, свободно опустив руки.
Чтобы приблизиться к Джонни, негру нужно было миновать Генри, чье дряхлое сердце отчаянно колотилось, и обогнуть стол. Генри вытянул длинную ногу. Носок его сапога зацепил негра за щиколотку. Тот споткнулся, попытался удержать равновесие, но Джонни подскочил и с размаху опустил сцепленные руки на затылок негра. Кожа лопнула, словно перезрелый помидор, уроненный на пол. Ботинок Джонни обрызгало кровью. Негр хрюкнул, потряс головой и начал с трудом подниматься. По его лицу текла кровь. Джонни подождал, пока ошеломленный гигант поднимается на колени, а потом нанес страшный удар каратэ по его толстой шее. Глаза негра закатились, и он растянулся на потертом ковре.
Джонни повернулся к попятившемуся Хэнку.
— Убирайся! — негромко бросил он.
Хэнк метнулся к двери и исчез.
Взглянув на негра, от которого ползли струйки крови, Джонни поднял глаза на Генри.
— Ты в порядке?
Генри прерывисто дышал и держался за сердце, потрясенный короткими мгновениями насилия. Однако он кивнул.
— Ты уверен?
— Да... я в полном порядке.
Джонни ухмыльнулся.
— Ты — молодец, полковник. Я говорил это раньше и опять скажу. Не всякий решился бы на такую подсечку. Ты подал мне эту обезьяну на тарелочке.
Он ухватил Джамбо за ногу и вытащил из офиса. Волоча огромное тело за собой, он пересек коридор и вышел на лестницу. Выброшенный яростным пинком негр скатился по ступенькам и с грохотом приземлился на нижней площадке.
Эйб, который прятался за поворотами коридора, наблюдал за происходящим, выпучив глаза. Убедившись, что Джонни вернулся в офис, он подошел к Джамбо, дал ему оплеуху и с трудом усадил.
Джамбо застонал, мотая головой.
— Убирайся ко всем чертям, никчемная тварь! — прорычал Эйб и, выпрямившись, заспешил к лифту. Спускаясь, он невесело думал, что теперь в самом деле придется где-то искать кредит.
Через три часа и пять минут он вошел в офис с елейной улыбкой на жирном лице и поставил на стол чемоданчик.
— Вот и готово, Джонни. Пришлось побегать, но деньги я достал.
Джонни открыл чемоданчик и, разделив содержимое на две части, передал одну Генри. Они принялись считать деньги. Всего оказалось сто тысяч пятидесятидолларовыми банкнотами.
— Отлично, — Джонни пододвинул Эйбу два замшевых мешочка. Потом вытащил третий и вытащил тройную нитку жемчуга. Опустив ее в карман, он бросил мешочек Эйбу.
— Эй! Ты что делаешь? — воскликнул Эйб. — Ведь я купил этот жемчуг.
— Нет, не купил. Это плата за подлость. Я же предупреждал: без фокусов! — Джонни шагнул вперед, и Эйб попятился от него, весь съежившись. — Если ты еще раз выкинешь со мной такой фокус, я сломаю тебе шею. — Он повернулся к дверям, кивнув Генри. — Пошли, полковник.
Не глядя на Эйба, Генри двигался вслед за ним к лифту.
Тем временем Лиза и Гарри вернулись домой. Хотя после морской прогулки Лиза выглядела лучше, ее по-прежнему мучили боли. Новые лекарства мало помогали. В раздражении она без конца пилила Гарри за несостоявшуюся сделку с техасцем.
Но Гарри уже перестали волновать ее придирки. Он провел три незабываемых дня и две ночи с Таней, которые стоили всего, что он терпел от Лизы.
Кроме того, он помнил, что через два дня в Сан-Франциско должна состояться ежегодная встреча пайщиков корпорации Коэна. Лиза всегда присутствовала на этих встречах, и Гарри рассчитывал отвертеться от участия, сославшись на запущенные из-за долгого отсутствия дела. Но вышло иначе. Полный оптимизма, он уже предупредил Таню, что две ночи у него свободны, когда Лиза объявила, что плохо себя чувствует и ему придется ехать в качестве ее представителя. Гарри был вне себя, но у него не нашлось ни аргументов, ни предлога увильнуть.
В тот вечер он украдкой выбрался из дома и поехал с Таней к себе на квартиру. В машине он сообщил ей новость.
Таня серьезно кивнула.
— Это судьба, Гарри. Ты веришь в судьбу?
— Конечно. — Однако, в эту минуту его меньше всего интересовала судьба. — Черт знает какая неудача. В общем, такие вот дела. Надо ехать.
— А она останется одна... с сиделкой?
— И со всей прочей прислугой. Ты напрасно за нее беспокоишься.
— Наверное, она ляжет спать в десять тридцать и как всегда примет снотворное? — спросила Таня, не глядя на него. — Ведь правда, у нее очень печальная жизнь?
— Ох, перестань. — Гарри обнял ее одной рукой. — Послушай-ка... по-моему, на тебе слишком много надето.
Таня улыбнулась.
— Это недолго исправить... Она не позовет гостей, пока ты в отъезде?
— Нет. Когда она примет гостей, я должен быть при ней. Ну, все, Таня! Раздевайся.
Гарри вернулся домой около двух часов ночи. Он открыл дверь и тихонько двинулся к своей спальне. Здесь его ждал шок, от которого по его спине побежали ледяные мурашки. Он увидел, что дверь Лизы в дальнем конце коридора открыта и в комнате горит свет.
— Гарри? — Резкий, ворчливый голос наполнил сердце Гарри страхом. Собравшись с духом, он медленно прошел коридор и остановился в дверях.
Лиза сидела в кровати, обложенная подушками. Рядом лежал том «Войны и мира». Ее осунувшееся от боли лицо было бледно, большие глаза блестели.
— Где ты был?
Гарри понимал, что необходимо сейчас придумать какую-нибудь убедительную ложь, иначе не миновать беды.
— Аа, Лиза, — сказал он, входя в комнату и закрывая дверь. — Почему ты не спишь? Снова болит?
— Где ты был?
— Я не мог заснуть. Ходил прогуляться. — Он подошел к кровати и сел рядом.
— Гулял? В такое время... уже третий час. Я тебе не верю!
— Лиза... прошу тебя... — Гарри выдавил улыбку, чувствуя, как по спине у него струится пот. — У тебя достаточно проблем своих. Не хотелось говорить... я плохо сплю. Всякие мысли бродят в голове... В таких случаях лучше встать, одеться и немного пройтись. Потом я сразу засыпаю.