Изменить стиль страницы

Сой вылупился совсем уж глупо.

— Понимаешь, это разные вещи, как оказалось. Если обязанность твоя целиком и полностью, никто кроме тебя больше за нее не отвечает. Ты больше не должен прислушиваться к чужим советам и пожеланиям, касающимся этой обязанности, но в то же время, только ты отвечаешь, если что-то не получится.

Сой кивнул.

— Вот. Тошиминэ умеет отвечать сам. Поэтому и смог сделать то, что сделал. А я… Я бы, наверное, искал помощи. Попытался бы с кем-то эту тяжесть разделить. И наверняка бы ошибся в выборе. Я вообще слишком легко в людях ошибаюсь. Придется как-то избавиться от этой привычки.

Похоже, Сой решил, что над ним издеваются и наконец, немного отстал. Продемонстрировал, что и без столь сомнительного общества обойдется.

Хаски улыбнулся своим мыслям и поспешно догнал Тошиминэ.

Должен же кто-то за этим самоубийцей присмотреть. Особенно тогда, когда у него на лице написано, что очередную самоубийственную глупость он уже придумал.

А может и не глупость, но в том, что Тошиминэ опять предпочтет рисковать исключительно собой Хаски был уверен.

Ленок прикрыл глаза и прислушался.

Да, уже близко. Странное такое ощущение. Теплая и пушистая снежинка на ладони. Чужое беспокойство. Непривычное и неожиданное. Леноку почему-то казалось, что мальчишка будет злиться. Он сам бы злился. До сих пор был в этом уверен. А теперь… Лед ведь его копия, неполная, но очень похожая. И если Лед беспокоится о человеке, чья боль бьется в его голове как птица в клетке, то возможно и этот человек точно так бы беспокоился, а не просто спешил выпустить боль-птицу на волю?

Неожиданная мысль.

— Улыбаешься? — как-то растерянно прозвучало совсем близко.

Ленок открыл глаза и кивнул. Он действительно улыбался. Теплой пушистой снежинке на ладони.

Человекодемон сняв свою тряпку, стал выглядеть еще более жалко, чем в ней. До полноценного демона он не дорос. А человеком быть уже перестал, даже лицо скорее угадывается, чем узнается. Серая личина, а не лицо. И темные провалы глаз. Больше всего похож на оживший труп из страшной сказки, слышанной Леноком в детстве. Даже тело так же усохло, сгорбилось и казалось обтянутым кожей скелетом задрапированным одеждой.

— Оно того стояло? — спросил Ленок. — Думаю, я не ошибусь, если скажу, что женщины, выпивка, хорошая еда, да даже банальное утоление жажды чистой водой в тот самый миг, когда ты впустил в себя демона стали для тебя недоступными радостями. Объясни мне, что ты получил взамен? Что получил настолько ценное, способное все это перевесить?

Человекодемон что-то невнятное пробормотал и поспешно ушел. Словно сбежал. Словно Ленок умудрился его ударить в какое-то особо болезненное место.

— Ничего ты не получил! — жизнерадостно заорал командир фиолетовых. — Жалкий тупица.

Время по капельке утекало сквозь пальцы.

Но ждать было уже недолго. Причем всем. Недодемон был уверен, что еще немного и защитку Ленок держать уже не сможет. Физически. Просто потеряет сознание. Вон уже даже не атакует. Может, выдохся, может, решил поберечь силы для чего-то другого. Просто ждет. Уверен, что сможет заполучить в свои руки тепленькую и живую жертву. Правда, вычерпанную до дна.

Леноку было очень интересно, на что он рассчитывает. Ему ведь нужна сила жертвы, а не пустота. Или достаточно только жизни? Или…

— Этот тупица так и не понял, почему я здесь в сотню раз слабее. Пока я здесь, долина ничем не может мне помочь. И из долины невозможно через меня ничего получить.

Пришлось заставить себя произнести это тихо-тихо.

Привычка рассчитывать не только на себя. Плохая привычка, затратная. Если есть бездонная пропасть, из которой можно черпать энергию, то зачем ее экономить? Правильно? А если пропасти нет под боком?

— Тошиминэ и его хвост, — сказал Ленок, едва сдержавшись от гнусного, неподобающего командиру, да и вообще мужчине хихиканья. — Значит, пошлем кого не жалко, а ты просто присмотри? Лысого демона, Арай. Опять провел, в который раз. Эта парочка просто не умеет черпать энергию из пропасти. У них есть только они. Точнее у одного, а второй не успел привыкнуть к источнику могущества под боком. Значит…

Ленок сменил позу, размял пальцы и улыбнулся своим мыслям.

Мальчишки рассчитывали только на свои внутренние резервы с самого начала. Возможно, они действительно понимают, что способны, а что не способны сделать. И исходя из этого, смогут правильно распределить силы. Или продержаться подольше. В общем, не потратят все на одно затратное действие.

— Я тебе еще это припомню, — пообещал Араю Ленок. — Или ты думал, что я все пойму сам и с самого начала? Тогда ты слишком высокого обо мне мнения.

— Знаешь, в чем твоя проблема? — спросил Ленок, когда человекодемон соизволил вернуться.

Тот в ответ что-то недовольно проворчал. Как старая и больная собака, которой на хвост наступили.

Ленок улыбнулся, устроился поудобнее, дождался, когда закачавшийся из-за резкого движения мир опять станет стабильным и решил объяснить, не дожидаясь вопроса.

— Ты свою жизнь превратил в беспросветную череду неудач.

Недодемон оскалился. Может, улыбнулся, а может и попытался продемонстрировать недовольство. Размышлять над тем, что бы это значило, Леноку совсем не хотелось.

— Знаешь, на самом деле каждый из нас, людей, живет именно в том мире, который для себя создал. Все остальное просто декорации.

— Ты издохнешь, — мрачно пообещал недодемон.

— Еще тебя переживу, — легко пообещал Ленок. — Но сейчас не об этом. Объясню на примерах. Вот если взять Арая. Вокруг него всегда крутятся толпы умной, смелой и обожающей его молодежи. Заглядывают в рот, словно ждут откровения. А это приятно. Это словно купаться в заряжающей тебя энергией теплой воде. Я знаю, со мной тоже так бывает, хоть и не часто. Не умею я этих мальчишек и девчонок притягивать к себе. К сожалению. Мой мир, он несколько хуже. Не такой светлый и жизнелюбивый. Он полон ярости и недовольства. Я вечно гонюсь за теми, кто умнее и талантливее меня. Мне жизненно необходимо хоть в чем-то их превзойти. И да, я понимаю, что это несколько глупо и не очень достойно. Меня спасает одно. У меня есть капелька смирения. Именно она приводит мой мир в равновесие и не дает превратиться в неудачника.

— Смирение? — словно выплюнул недодемон.

— Смирение, — подтвердил Ленок. — Все очень просто. Я не смогу в любой момент, когда только захочу превзойти того же Арая. Или Королеву Пламени. Феринэ я вообще никогда превзойти не смогу. Тот же Рыжий Щенок пока хуже, чем я, исключительно из-за небольшого жизненного опыта. Я это понимаю. И умею вовремя остановиться. Смириться с тем, что меня перехитрили, что я чего-то не понимаю, не могу до конца просчитать, чего-то не могу сделать. В общем, не важно. Я не пытаюсь доказывать и побеждать там, где оно никому кроме меня не нужно. Я просто беру то, что у меня есть и стараюсь сделать то, что должно с его помощью, не замахиваясь на большее, не пытаясь поднять то, что поднять мне не по силам. Это чаще всего очень раздражает. Меня. Зато никто другой упрекнуть не посмеет. Потому, что я в итоге выхожу победителем. Понимаешь? Я побеждаю. Возможно, не так элегантно и легко как мне бы хотелось, но побеждаю. Потому что в битве пользуюсь только тем оружием, которым пользоваться умею. Глупо было бы схватиться за меч и отрубить им себе голову на радость врагу. Вот так вот.

— Жалкий ублюдок, — посмаковал словосочетание недодемон.

— Ага, жалкий, — согласился Ленок. — Но только для себя. А препятствия я преодолеваю. Медленнее чем мне бы хотелось, но преодолеваю. В свободное от полезных свершений время.

Улыбка у командира фиолетовых получилась широкая и искренняя настолько, что недодемона перекосило от злости.

Бороться с самим собой бывает весьма занятно. Заставлять свой разум холодно и спокойно строить четкие логические цепочки, в то время, когда больше всего на свете хочется схватиться руками за жаркий осколок чужого умения-солнца и попытаться превратить его в часть себя. Заставлять себя действовать медленно и обдуманно, когда хочется все побыстрее закончить, желательно одним ударом. И чтобы яркая вспышка была. И гром.