— А когда мы уплываем?

— Я планировал завтра вечером.

— Ты что хочешь лунатизм на воде?

— Я об этом как-то и не подумал, — он не стал расстраивать ее тем фактом, что плаванье продлится всего несколько часов.

— Хорошо, что у тебя есть я.

— Это точно.

— Вот и решено: ужин и ночная Валенсия завтра, а послезавтра утром уплываем.

— Я смотрю, кто-то вообще не спешит к подругам! Интересно, почему?

— Кто-то недавно поведал мне, что очень умный! Поэтому, думаю, и сам в состоянии найти ответ на этот вопрос.

— Мы будем плыть несколько часов, точно не хочешь лететь?

— Интересная альтернатива — быть закрытой на воде или в воздухе. Ну, даже не знаю, что же выбрать.

— Трусиха, и в том, и в другом случаи я буду рядом.

— Заманчиво, но, пожалуй, я оставлю предпочтение яхте.

— Хорошо, тем более на ней первоклассный капитан.

Я встаю и, подойдя к огромному окну, рассматриваю вид ночных огней незнакомого города.

— Заказать ужин? — спрашивает Адан, продолжая сидеть на диване.

— Расскажи мне о ней, — вдруг произношу я, медленно поворачиваясь к нему.

— О ней? — переспрашивает он, прекрасно понимая, о ком я говорю.

— Да, о ней, — я делаю несколько шагов к нему. — О той, после которой ты держишь всех девушек на расстоянии.

«Теперь я для тебя открытая книга!» — смотря на нее, думал Адан.

— Я тебе уже говорил, что ты не перестаешь меня поражать?

— Нет, но спасибо.

— Нечего, особенно, рассказывать. Когда мы встречались, я знал, что лунатик. Но однажды, проснувшись утром, увидел ее всю в ссадинах и засосах, в порванной одежде. Она высказывала мне все о прошлой ночи, но я не мог в это поверить, так как ничего не помнил. После того утра мы больше не виделись, и тогда я впервые узнал, что мои хождения во сне были просто детскими забавами, поскольку теперь я просто притаившийся маньяк.

— Перестань, — подхожу к нему я и прижимаю его голову к своему животу. — Ты другой, вот и все, — глажу его волосы, — а значит, ты просто особенный.

Адан берет меня за талию и, махая головой, водит лбом по рубашке.

— Особенный, — еле слышно произносит он, — но ни одна нормальная девушка не захочет рядом такого, как я.

— Адан, это неправда.

— Разве? — он поднимает на нее лицо.

— Возможно, тебе стоит только попросить!

— Попросить трусиху жить в постоянном страхе? — улыбается он. — Я монстр, но не настолько.

— А если я скажу, что хочу этого?

— Перестань, Миа, — Адан резко встает и отходит. — Я давно решил, что ни одна девушка не заслуживает этого, тем более ты.

— Но…

— Хватит, — он почти прокричал, но я больше его не боюсь, даже в гневе, — давай больше не будем об этом, а оставим все так, как будто этого разговора и вовсе не было.

— Как скажешь, — лишь произношу я. «Я не смогу его переубедить, передо мной такой же трус, как я, и побороть страх он должен только сам!»

Подхожу к нему и обнимаю.

— Прости, я больше не буду касаться этой темы.

— Вот и отлично.

Глава 14

Завтракая на просторном балконе отеля с видом на море, мы сидим под утренним солнцем, закутанные в простыни.

— Ты сегодня был таким мирным ночью, — надпив сок, смотрю ему прямо в глаза.

— А лучше было бы, если бы ты ловила меня по комнате или даже отелю? — игриво отвечает Адан.

— Нет, просто у меня появилась одна теория.

— Поделишься?

— Ты не думал над тем, что только со мной ты можешь хорошо спать?

— Ах, это!

— Я правильно поняла, ты об этом тоже думал?

— Ну, если я скажу, что нет, то совру. Так что — да.

Я начинаю смеяться.

— Поделишься, что тебя так насмешило?

— Я просто подумала, как же ты будешь спать после того, как наше внезапное знакомство закончится. Ведь я теперь вроде твоего снотворного.

— Думаю, ты преувеличиваешь. И я справлюсь.

— Какие у нас планы на сегодня?

— Ты, правда, хочешь знать?

— Не-а, — кривляюсь я.

— Я так и думал.

Закончив с завтраком, одевшись, мы спускаемся в лифте. Выходим на улицу, но, на мое удивление, там нет его машины. Продолжая держать меня за руку, Адан резко поворачивает вправо, и мы идем по улице. Я не спрашиваю, куда, поскольку уже привыкла ему доверять.

Первая достопримечательность, к которой мы подошли, был готический собор с колокольней.

— В этом соборе хранится чаша, более известная как Священный Грааль, — между прочим произносит Адан.

Услышав это, теперь я тяну его вовнутрь, чтобы взглянуть на священную реликвию. Собор украшен статуями святых, витражами и росписями. «Как жаль, что фотографировать нельзя!»

Через королевскую площадь направляемся в зоопарк, почему-то пропустив по дороге музей. Я хотела было спросить его, почему, но передумала. Адан купил нам два рожка ванильного мороженого, и мы сидим на лавочке, окруженные живой природой. Я сразу вспоминаю свою любимую лавочку дома.

— Возможно, когда-нибудь ты приедешь ко мне в гости, и я покажу тебе достопримечательности своей страны.

— Как знать.

Он заводит руку за мои плечи, и теперь голова лежит у него на плече.

— А ты любишь детей? — как всегда, без лишних церемоний спрашиваю я.

— Что?

— Ну, я вдруг поняла: хоть ты и не желаешь жениться, по твоим собственным… — останавливаюсь, чтобы слизать ванильный потек с вафельного рожка. — О чем это я? А да, по твоим собственным, и по моим слегка «надуманным» суждениям, ты же наверняка думал, что тебе нужен наследник, которому ты передашь свою империю?

— Если честно, я думаю, что еще слишком молод, чтобы задумываться о покое.

Рассматриваю множество пар с детьми, гуляющих вокруг, и не отступаю.

— Признайся, что думал?

— Ты имеешь в виду, думал ли я о сыне-сомнамбуле? — я отчетливо слышу нотки горечи. — Конечно, думал.

— А кто в твоей семье еще лунатик?

— Мой дед.

— Вот видишь, — начинаю подбадривать его, — значит, в твоем роду сомнамбулизм передается через поколение, так что особенным после тебя будет только твой внук.

— Возможно, — Адан явно показывал, что не хочет больше об этом говорить, и я решаю прекратить расспрос. — Хочешь, я куплю тебе огромный надувной шарик? — теперь он, как прежде, веселится.

— В форме сердца? — присоединяюсь к нему я.

— Если честно, я думал вон о том самолетике, — он показывает пальцем на продавца надувных шаров.

Перевожу взгляд вслед за его пальцем и рассматриваю яркие, разнообразной формы шары. Отчетливо вижу наверху просто огромный золотистый самолетик с надписью «Испания». Вмиг начинаю непривычно для него заливаться смехом.

— И что, позволь узнать, тебя так развеселило?

— Я просто представила, — приподнявшись, смотрю ему в лицо, — как хожу с этим шариком по городу, а еще лучше — сижу в салоне самолета. Представляю, что обо мне подумают остальные пассажиры.

— Ну, если честно, я думаю, тебя даже не пустят с ним на борт, ты же и так у них в черном списке, как проблемный пассажир!

— Что?

— А ты разве не знала? — Адан изо всех сил пытается изобразить серьезность, но я прекрасно знаю, что он дурачится. — После того, как тебя сняли без сознания с рейса, наверняка твою фотографию разместили во всех аэропортах.

— Право, не знаю, — кокетливо подыгрываю ему, — может, ты не рад, что встретил меня? — опускаю глаза вниз.

— Ты всегда играешь не по правилам, — притягивает он меня обратно к себе. — Ты же знаешь, что это не так.

— Докажи, — поднимаю я резко голову и смотрю на него с азартом.

— Доказать?

— Да! Или тебе сложно?

— Ха! — принимает он мой вызов, и спустя секунду его рот, находясь возле моего уха, произносит. — Ты для меня глоток свежего воздуха, который пробудил меня от повседневного сна, — каждое его слово приятно ласкает, и по затылку спускается приятная волна. — Рядом с тобой я ощущая себя живым, так как мне не надо притворяться, — его голос будто завораживает, и я закрываю от наслаждения глаза. — Ты единственная, кому я могу и хочу открыться. Эта неделя с тобой — моя лучшая неделя жизни, которую я буду всегда хранить в своем сердце.