— Роты у меня нет, вашбродие, я артиллерист, прислан сюда в пехоту для связи, а она куда-то разбежалась. Не знаете ли Вы, куда передвинулся штаб 1-го батальона гвардейского Гренадёрского полка?
Офицер удивлённо посмотрел на Зуева и недовольно пробурчал:
— Титуловать надо, когда разговариваешь с офицером и вообще, вид у тебя совершенно штатский. Из какой ты части?
Вася ответил, назвав себя вольноопределяющимся. Это возымело своё действие. Офицер перешёл на «Вы» и стал гораздо любезнее.
— У Вас не найдётся ли вина или хотя бы воды? Очень пить хочется, попросил он.
— Ничего, кроме чая, в моей фляге нет, — ответил Вася.
Офицер поморщился, но всё же отпил глоток-другой и поблагодарил.
Подошёл Блохин и скомандовал:
— Пошли дальше! Добраться бы до австрийских обозов. Там всем разживёмся. Австрийцы обеспечены гораздо лучше нас. Пойдём правее. Видишь овраг? Наверняка в нём кто-нибудь застрял.
Блохин оказался прав. В глубоком и узком овраге на дороге от дождей образовались большие промоины и несколько австрийских повозок были брошены спешно отступающими частями. У телег уже орудовала пехота, разбирая солдатское бельё, портянки, австрийскую форменную одежду.
Вася узнал, что неподалёку, в болотистом ручье, остановился целый австрийский обоз.
Несколько десятков повозок были облеплены, как муравьями, русскими солдатами, которые растаскивали всё, что попадало под руку.
Тут внимание Васи привлекла небольшая повозка, стоявшая несколько в стороне от обоза. На ней находились два довольно больших металлических ящика. С первого взгляда Вася узнал в них стальные сейфы, в которых обычно хранились деньги или секретные документы.
— Достать бы пару лошадок да привезти на батарею — вот было бы дело! — мечтательно проговорил он.
Вскоре были пойманы и лошади, бродившие тут же по полю и запряжены в повозку. Вася с Блохиным уселись и покатили к батарее.
Здесь они рассказали о брошенном австрийцами трофейном имуществе и Борейко отправил Трофимова с группой солдат, вооружив их карабинами, для охраны.
— Там, где мародёры, всегда может быть и вооружённое сопротивление. Без карабинов идти нельзя.
— Боюсь, что ты допустил ошибку, Борис Дмитриевич, поручив дело Трофимову. Он попросту займётся грабежом, а тебе доложит, что ничего не достал, — предупредил Звонарёв.
— Я пошлю вслед за ним солдат-разведчиков, — решил Борейко.
Вскоре Трофимов скрался из виду и тогда, вслед ему, отправились разведчики Лежнёв и Зуев с приказом издали наблюдать, что он будет делать.
Вызвав к себе Зайца, Борейко рассказал ему про захваченные сейфы.
— Покумекай, как их открыть. Быть может, там полно денег или секретных документов, что важнее всего. Вскрыть их необходимо. Ты не знаешь, как это сделать, Зайчик? — спросил Борейко.
— Дозвольте мне съездить в город. Может, я что-либо узнаю. Жил тут известный медвежатник. Если он здесь, всё будет в полном порядке.
— Вали в город, да поживее. Садись верхом и скачи, чтобы к вечеру был здесь. Как твоего взломщика зовут? Надо же тебе дать в руки бумагу, что ты отправлен по служебному делу, скажешь, потеряли ключ от батарейного денежного ящика и ты везешь слесаря для его починки, — наставлял Зайца штабс-капитан.
— Не извольте беспокоиться, всё будет в полном аккурате, вашбродь. — И Заяц, откозыряв, ушёл.
Тем временем Трофимов со своей командой добрался до брошенного австрийцами обоза.
Трофимову повезло. Во дворе одной из деревень он обнаружил брошенный обоз штаба дивизии или корпуса. В повозке были аккуратно уложены вещи офицерской столовой, много хорошей посуды и серебра — кубки, ножи, вилки, ложки и различные художественной работы рюмки и стопки.
Трофимов приказал тщательно упаковать всё это и усиленно охранять в пути следования к батарее. В других повозках оказался фураж, мешки галет и консервы. Всё это было отправлено под охраной в батарею. Уже стемнело. Трофимов подъехал к телеге, нагруженной ценностями и приказал ей свернуть в ближайший лес. Сидевший на повозке Лежнёв и солдат Михайленко насторожились:
— Вашбродь, страшновато через лес-то. Дюже много дорогих вещей. Сподручней было бы со всеми вместе.
— Поразговаривай у меня, скотина! — закричал поручик, выхватывая пистолет. — Я тебе говорю!
На крик Трофимова подъехал находившийся неподалёку Зуев и передал приказ Борейко направлять все повозки прямо на батарею.
— Это не каасется фурманки, она поедет через лес, — не согласился Трофимов.
— Все, без исключения, повозки, вашбродие! — настойчиво проговорил Зуев. Эта повозка тоже будет направлена на батарею.
— Она поедет туда, куда я прикажу! — взбеленился Трофимов.
— Она отправится на батарею, вашбродие. Я имею такой приказ от командира и его выполню. — И Зуев, взяв лошадей под уздцы, повёл повозку с ценностями к обозу.
Поручик вскинул наган, но в тот же момент Зуев, Лежнёв и Михайленко направили на него свои карабины. Трофимов понял, что его приказание выполнено не будет и, грубо выругавшись, поскакал на батарею.
Борейко сидел в своей палатке вместе со Звонарёвым, обсуждая, где и как наиболее быстро и хорошо можно отремонтировать повреждённые в бою орудия, когда Трофимов влетел а палатку и возмущённо проговорил:
— Я не могу допустить такого безобразия, когда отменяются мои распоряжения!
— Вы это, поручик, с кем разговариваете подобным образом? — холодно и строго справился сразу насупившийся Борейко.
— Надо думать, что с Вами, поскольку никто, кроме Вас, не имеет права в батарее отменять мои приказы, — резко ответил Трофимов.
— В таком случае потрудитесь встать в положение «смирно» — приложить руку к козырьку и почтительно, как и подобает подчинённому, доложить мне Ваши соображения и замечания. За распущенность и недопустимую грубость в обращении со мной я объявляю Вам, поручик Трофимов, строгий выговор. Стать смирно! — рявкнул Борейко.
Трофимов, подобравшись, вытянулся перед ним.
— Доложите, что произошло! — кратко приказал Борейко.
Трофимов, путаясь от волнения, изложил свои претензии.
— Солдаты строго руководствовались моими распоряжениями. За это я объявлю им благодарность.
— Они осмелились грозить мне оружием! — возмущённо проговорил поручик.
— Они строго исполняли мои указания. Я приказал им доставить все повозки сюда, что они и выполнили. А Вас за то, что Вы позволили себе не сразу подчиниться моему приказанию, я завтра же передам в руки военно-полевого суда. Ваше оружие, поручик, — протянул руку Борейко.
Трофимов отстегнул шашку и протянул её штабс-капитану.
— Наган, — приказал Борейко.
Трофимов вынул было наган из кобуры.
— Вместе с ней, — приказал Борейко.
— Вы не имеете права обезоруживать меня на передовой! В двух шагах неприятель. В любую минуту австрийцы могут нагрянуть сюда и мне нечем будет защищаться, — возмущённо проговорил Трофимов.
— Как-нибудь защитим Вас, — насмешливо проговорил Борейко. — Это всё Ваше оружие или что-либо ещё у Вас имеется?
Звонарёв заметил в заднем кармане брюк поручика браунинг и передал его Борейко.
— Есть ли у Вас ещё оружие? — справился штабс-капитан.
— Даю слово офицера, больше ничего нет! — заверил Трофимов, но Звонарёв обнаружил ещё пистолет в одном из боковых карманов брюк.
— Я совсем забыл про него, — пролепетал Трофимов.
— О честном слове офицера тоже, верно, забыли? — усмехнулся Борейко.
— Если бы мы были не на войне, то я вызвал бы Вас к барьеру!
— Отправляйтесь под арест, поручик. Зуев, выставишь двух часовых. Одного к двери, а другого к окну и не спускать глаз с их благородия, распорядился Борейко.
В повозке, отобранной у Трофимова, оказалось два больших несессера с богатейшим набором столового серебра. По выгравированным на нём вензелям и надписям удалось установить, что все эти вещи принадлежали командующему одной из австрийских армий генералу Бем-Ермоли. Он был богатым магнатом австрийской империи и так привык к комфорту, что даже на войне считал невозможным лишиться столового серебра.