- Следующий, кто распустит руки или ноги, лишится возможности делать ставки до конца своих сморщенных дней. А теперь расступитесь.

Как ни странно, они отходят.

Быть может, все и зареклись общаться с жертвами саранчи, но, наверное, близнецы не стали их дискриминировать в рамках своих пари.

Тру выглядит таким же потрясенным, как и я. Он бросает на брата взгляд.

- Чувак, мы же новые Эйч-Би-Оу[2]! - Тру расплывается в улыбке.

Тра протягивает руку и помогает подняться мужчине, в котором я с трудом узнаю Дока. Он как-то странно поджимает руку. Его лицо, на котором и так красовался синяк, теперь так заплыло, что он едва может открыть глаза.

- Ты как? – спрашиваю я. – Что с твоей рукой?

- Они потоптались на ней. И даже не поняли, что натворили.

- Она сломана? – До меня потихоньку доходит, чем обернется такой перелом для хирурга.

- Не знаю. - Его разум еще не осознал, но судя по тому, как бережно Док прижимает руку к груди, тело уже в курсе. – Из-за таких людей, как они, я теряю энтузиазм в отношении спасения человечества.

Док выглядит взбешенным, он обгоняет меня, но спустя пару шагов прислоняется к дереву и пытается отдышаться. Тра придерживает его за локоть.

- У нас есть еще один врач, - говорит мне Тру. - Посмотрим, чем она сможет ему помочь.

- Я с вами!

Ужаленные саранчой по-прежнему здесь. Мне кажется, теперь я вижу их в новом свете. Сморщенные плечи и грудь каждой жертвы продолжают вздыматься от гнева и невыплеснутой злобы. Некоторые рыдают, выплакивая накопившиеся эмоции, вовсе не связанные с потасовкой.

Близнецы помогают Доку перейти улицу, а я не отстаю.

ГЛАВА 20

Я прислоняюсь к стене в помещении, полном пациентов, ожидающих своего приема. Док в приоритете, поскольку врачей в лагере раз, два – и обчелся. Ему вместе с одним из близнецов позволяют пройти без очереди, второй уходит по делам. Мне велели присесть с остальными.

Комната освещена пламенем единственной свечи. При этом окна плотно занавешены. Меня как-то особенно нервирует пребывание в помещении, в котором теней больше, чем света, под аккомпанемент перешептываний и кашля.

Дверь открывается, из-за нее показывается блондинистая шевелюра Тра.

- Каков вердикт? – спрашиваю я. – Перелом?

- Капитальный, - отвечает он, проходя в комнату. – На восстановление уйдет как минимум шесть недель.

Шесть недель. Я словно наглоталась кирпичей.

- А смог бы он ассистировать второму врачу? Стать его руками на время операции?

- Она не хирург. Кроме того, никто не желает становиться миньоном Дока. Для здоровья, знаешь ли, вредно.

- Ага, заметила. - Я кусаю губу, пытаясь обмозговать ситуацию. Но что я могу поделать? Придется вернуться ни с чем. И как нам теперь быть? Док являлся лучшей надеждой и для Пейдж, и для Раффи.

Входная дверь распахивается, в помещение входит Тра.

- Хэй, я нашел твою маму. Передал ей, что Пейдж где-то в роще и что ты вот-вот подойдешь.

- Спасибо. Как она?

- Весьма и весьма взбудоражена. Поцеловала меня, обняла… - отвечает Тра.

- Серьезно? – удивляюсь я. – Знаешь, когда в последний раз она проделывала это со мной?

- Что с нее взять – немногим женщинам по силам устоять перед моими чарами. Так и липнут ко мне по каждому поводу. - Он делает глоток из бутылки с ядовито-зеленым энергетическим напитком, полагая, что выглядит при этом очень сексуально.

Я направляюсь к выходу, не прекращая перебирать в уме альтернативы возращению в рощу с плохими вестями. Берусь за дверную ручку и замираю – что-то не так.

Еще до того, как рассудок всё осознает, по спине пробегают мурашки.

За стеной раздается топот бегущих ног.

Люди в комнате, подобно стаду испуганных овец, жмутся друг к другу, неотрывно глядя на дверь.

Снаружи кто-то кричит.

- Ну что на этот раз? – спрашивает Тру. Его голос пропитан благоговейным ужасом, словно инстинкты берут вверх и велят тоже забиться в угол.

Я бы не хотела открывать эту дверь, но близнецы уже ее распахнули, желая узнать, в чем дело.

На первый взгляд на улице спокойно. Повсюду хлам – перевернутые столы, кресла, одежда, пледы.

Глаза привыкают к темноте, и я понимаю, что груда вещей, сваленная на лужайке, на деле является людьми. Разобраться сразу мешают недостающие куски плоти.

И я говорю не про кусочки-кусочки, я имею в виду конечности. У некоторых тел не хватает голов.

От машины бежит женщина. Ее преследует темная фигура размером с волка.

Пара, притаившаяся в тени аллеи, внезапно подпрыгивает и визжит, словно что-то – и не одно – подкралось из темноты, свесившись с веток, и цапнуло их за волосы.

Затем, как по сигналу, из темноты по периметру кампуса начинают выскакивать тени.

Одну из них я мельком успеваю разглядеть, когда та попадает в луч чьего-то фонарика. Это адская тварь.

Они меньше собратьев из преисподней, но ужасны в такой же степени. Их морды и крылья как у летучих мышей, тела тощие, конечности скелетообразные – маленькие жуткие изверги.

Твари рассредоточиваются – крики наполняют школу.

Двое гостей выделяются габаритами – пятнистые, крепкие, с красными глазками. Вдоль их продолговатых конечностей извиваются мышцы и сухожилия, остальные твари на их фоне выглядят ниже и мельче. Они присели ко мне на хвост по пути из памяти Велиала.

Эти создания в курсе, что я здесь. И они прихватили друзей.

Одна из них запрокидывает морду и издает свой гиеноподобный зов, такой же звучал на острове Ангел. И если история повторяется, к нам скоро пожалуют сотни таких же уродцев.

Из темноты, крича и извиваясь, появляется парень, в его спину вцепились сразу две твари. Он в панике бежит в полное людей здание, принося с собой визитеров из ада.

Внутри раздаются выстрелы. Надеюсь, что цель – не парень, а твари.

Они явились за мной, не за ними. Это я привела их сюда.

Значит, мне их и уводить.

Недолго думая, я бросаюсь бежать во мрак.

ГЛАВА 21

Я работаю ногами на пределе. Крики разлетаются в воздухе, чередуясь с продолжительным затишьем. Словно люди даже не дышат, чтобы монстры их не услышали. От того, что там с ними может происходить, по коже бегут мурашки.

Мой план, если так его можно назвать, состоит вот в чем: нестись, что есть сил, подальше от школы, а затем отыскать авто, на котором можно удрать.

На парковке такого добра полно. Оби и его люди следят за тем, чтобы в зажигании были ключи, а в бензобаке топливо – как раз на случай подобных непредвиденностей. Ну ладно, эту конкретную ситуацию они, возможно, предсказать не могли. Но мыслили в верном ключе.

Оказавшись в машине, я примусь нещадно сигналить, а потом буду гнать к чёртовой бабушке, в надежде, что твари отправятся следом.

Если же нет – я в тупике. А вдруг меня перехватят еще на пути к парковке? И как мне сбежать, когда твари дружно меня атакуют? Просчитывать все варианты мне мешает безумная паника.

А что будет с Пейдж, мамой и Раффи?

Я трясу головой. Соберись!

Слева от меня раздается мужской крик.

Побегу дальше – человек, скорее всего, умрет. Остановлюсь помочь – потеряю шанс отвлечь адских тварей от всех остальных. Легкий выбор? Только не в Мире После!

Секундное замешательство и я продолжаю бег. Мишутка в ножнах бьет меня по ноге, будто настаивая на участии в заварушке. Но я должна как можно скорее попасть в машину и начать отвлекающий маневр.

Распахнув дверцу ближайшего автомобиля, оглядываюсь через плечо.

За мной гонятся тени, они ближе с каждым биением сердца. За ними я вижу людей, спешащих укрыться в зданиях.

Я запрыгиваю в авто и запираюсь изнутри, молясь, чтобы ключи были на месте. В дверцы и лобовое стекло с размаху врезаются адские твари.