- Ну что за сюси-пуси?! Я ожидала чего-то более лестного.

- Ты что, не можешь понять, когда тебе раскрывают сердце и душу? Я тут в любви признаюсь вообще-то.

Я молча смотрю на него. Сердце гулко стучит.

Он нежно касается пальцами моего лица и убирает за ухо прядь волос.

- Послушай, я знаю, что мы из разных миров и относимся к разным народам, но я понял, что это не важно.

- Теперь ты плюешь на ангельские табу?

- Благодаря Хранителям я понял, что ангельские правила для ангелов. Мы все равно станем изгоями. Нам непременно предложат пересадить крылья недавно падших, но… Ангелы совершенны, а нам больше не вознестись на тот пьедестал, с которого мы пали. Ты же принимаешь меня, как есть: и с перьями, и без них, и вообще без крыльев. Даже когда я выглядел словно демон, в твоих глазах не мелькала жалость. Твоя преданность неоспорима. Такая уж ты есть – моя храбрая, верная, прелестная дочь человеческая.

У меня нет слов, сердце вот-вот взорвется.

- Так значит, ты остаешься?! - Со мной?!

Он хочет потянуться ко мне, но морщится от боли, и я сама наклоняюсь к нему. Замерев на расстоянии поцелуя, я наслаждаюсь нашей близостью, жаром, разливающимся по телу, трепетом предвкушения.

Его теплые губы прижимаются к моим, а мои ладони скользят по его сильной груди, напряженному животу, спускаются на поясницу. Я стараюсь не задевать порезы, но он привлекает меня ближе и обнимает крепче. И с ним так хорошо, уютно и безопасно.

Вот бы этот момент длился вечно.

- Ааа, истинная любовь. – Ревун приземляется на борт и катер слегка покачивает. – Как бы меня не стошнило. Ястреб, тебя не мутит?!

- Я всегда был против этой затеи, - отвечает он, опускаясь рядом с товарищем. – Но послушал вас и, вуаля, вечные муки в аду.

- Как царапинки, босс? Заживают? – Ревун демонстрирует блестящие мышцы предплечья, с которого содрана кожа. – Может, сравним и поймем, у кого есть повод для гордости?!

Я не хочу поднимать эту тему, но надо:

- Что насчет ангелов?

- Они найдут Михаила, - отвечает Раффи, - отправятся домой и изберут его новым Посланником. В конце концов, им удастся заставить его занять пост. И пусть это все Михаилу претит, он станет хорошим лидером.

- А мы теперь в безопасности?

- Ангелы скорой уйдут, твои люди смогу начать восстанавливать мир.

- А Хранители?

- Решили остаться со мной. Предубеждений в отношении дочерей человеческих у них никогда не было, с чего, собственно, и начались злоключения этих ребят. Боюсь, люди с ними еще намаются.

- Кто виноват, что женщинам нравимся мы, а не земные мужчины?! – встает в позу Ревун.

- Да ладно? Думаешь, все предпочтут бывшего ангела местным парням?!

Ревун пожимает плечами.

- Мы, может, не так совершенны, как прежде, – говорит Раффи, - зато теперь чуть больше похожи на вас.

Я смериваю его неодобрительным взглядом, но, не выдержав, начинаю смеяться.

- Да-да, это я над тобой!

Раффи резко притягивает меня к себе, и мой смех растворяется в поцелуе. Я таю, прижимаясь к его напряженному телу, ничего не могу с этим поделать – и не думаю, что хочу.

Мой мир сужается до Раффи и наших губ, узнающих друг друга.

ЭПИЛОГ

Я иду по кварталу, в котором мы раньше жили. Передо мной вырастает здание с трещиной во всю стену, на его стене знакомое мне граффити – ангел, рядом с которым слова: «Кто устережет от сторожей?».

К каждой двери прибито перо, измазанное алой красной. Должно быть, одна из банд отвоевала целый район, когда мы покинули дом. Но, думаю, здесь до сих пор – в подвалах и на чердаках – прячутся мирные люди.

Мой дом стал южной границей полуострова – все, что дальше, сгорело в процессе кровавой охоты. Здания закоптились, но, по крайней мере, стоят.

Мою сестру несет на руках саранча. Она кричит всем, кто может ее услышать, что ангелы улетают и можно покинуть укрытия. Ее швы затянулись, и мимика стала свободней. От шрамов, увы, никуда не деться, но тело останется полностью - и даже больше, чем полностью – функциональным.

Пейдж набрала несколько килограммов: от бульонов она перешла к твердой пище. И все благодаря Лейле – она решила помочь в надежде на то, что Раффи замолвит о ней словечко будущему Посланнику. Что бы она ни сделала, результат превзошел ожидания. Пейдж обожает сырое мясо и не переносит овощи, но претензий к происхождению продуктов теперь не предъявляет.

Мама идет позади, гремя по асфальту тележкой, полной пустых бутылок, старых газет, одеял, флаеров и упаковок тухлых яиц. Людей, которые к нам подходят, интересуют как раз они, и только потом листовки. По мнению близнецов, когда в нас появится больше человеческого, нежели крысино-апокалиптического, приоритеты выживших изменятся.

А мама убеждена, что адские твари и демоны скоро придут к власти. В последние дни за ней по пятам следует горстка людей, которые в это верят. Они тоже толкают тележки, забитые аналогичным хламом. Им невдомек, зачем моя мать повсюду таскается с мусором, но мало ли что – яйца-то нам пригодились.

Я оставляю одну из листовок на ветровом стекле брошенного авто и краем глаза замечаю Раффи, парящего на крыльях Велиала. Участвовать в такой «слишком человеческой работе» как распространение флаеров он отказался, но отпускать одних не захотел.

На флаерах афиша очередного мероприятия близнецов. И на сей раз это цирк. Ребята уверены, что шоу уродцев способно нас всех сплотить. К тому же, во время Конца Времен дефицита в артистах не будет.

Раздаются мамины крики. Я резко разворачиваюсь с Мишуткой в руке, готовая обнажить клинок. Но все в порядке: мама забрасывает какого-то мужчину тухлыми яйцами, потому что тот утащил у нее пустую бутылку содовой.

Я поглаживаю медведя и думаю о том, что пора перестать дергаться. Война закончилась. Время объединять выживших и восстанавливать мир.

Но даже Мишутка по-прежнему насторожен. Со времен кровавой охоты Раффи не может его поднять, хотя прогресс налицо – вес клинка становится меньше. Раффи сказал, что когда-нибудь меч поймет, что идеальность ангельской сущности отнюдь не синоним чести, и примет его обратно.

В конце улицы кто-то громко сигналит. Близнецы машут из окон главного приза Шоу Талантов. Вообще-то, кемпер выиграл кто-то другой, а потом он достался братьям. Детали мне не известны, но без азартной игры точно не обошлось, раз уж у Тру и Тра появился новый девиз: «Казино всегда в выигрыше!».

Мама лупит воришку по голове той самой бутылкой, которую он пытался стянуть.

- Мам! – Я бегу к ней, чтобы проверить, удастся ли мне сохранить мир.