Ульса об этом ничего не говорил. Видимо, считал, что всем всё и так понятно, и видят плетения все Одарённые. Может, местным колдунам оно и понятно. Может, родители-колдуны учат детей видеть плетения, едва Дар обозначит себя в ребёнке. А я пришла из мира технологии, где люди плетут либо одежду из ниток, либо хрен-знает-что-и-сбоку-бантик из проводов и шлейфов в системном блоке. Впрочем, интриги плетут и там, и здесь, но это уже не по теме. Главное то, что эта способность у меня наконец-то проявилась. Догадываюсь, в связи с чем...
Догадка оказалась на удивление неприятной, и я поспешила домой. Эти поля принадлежат не домену Масент, а домену Лока, вотчине драгоценного соседа Лугира, глаза б мои его не видели. Этот сосед, в отличие от полупомещика-полуразбойника Дойлена, был на диво хорош собой, начитан, имел изысканные манеры, мог часами поддерживать светские беседы и никогда не позволял себе сказать собрату по сословию "ты". Даже к сыну на "вы" обращался. Казалось бы, прекрасный человек. Но с первой же встречи я его крепко невзлюбила. Мне не понравился его взгляд. Холодно-оценивающий, но не как человека, а как ...денежный эквивалент, что ли. Потом я узнала о загадочной и скоропостижной смерти двух его жён и, как говорят у нас, "забила болт" на любые встречи с этим человеком. А пару месяцев назад... Да, это было в конце июля, кажется. Вон там, где полоса леса отделяет Локу от Масента... Я возвращалась из Ремы и стала невольной свидетельницей омерзительной сцены. То, что господа тут баловались "галантной охотой" - то есть, ловлей и изнасилованием крестьянок - не было секретом. Общественным мнением сие осуждалось, но втихаря этим грешил каждый второй помещик. А тут... Молоденькая, не старше Ирки, бабёнка билась в руках гогочущих Лугировых бандюков... то есть, дружинников, которые сдирали с неё одежонку, и, захлёбываясь от запредельного ужаса, верещала: "Добрый господин, смилуйтесь, не надо!!!" Баба постарше валялась в ногах у владетельного ведьмака, выла, умоляя не губить доченьку, не сиротить внученьку. А два хмыря с сальными ухмылочками и непристойными шуточками подводили к молодой крестьянке вороного жеребца, так сказать, в полной готовности... Что было дальше, я потом вспомнила с большим трудом. Выдернула "Сафари" из нарамной сумки и сделала два или три выстрела... Кажется, два. Оба - в сторону коня, слава богу, а то бы могли в суд поволочь за нападение на ведьмака. Громкие хлопки напугали животину, та с заполошным ржанием встала на дыбы. Державшие молодуху уроды отвлеклись, чем бабёнка и её мать моментально воспользовались. Дёрнули в лес так, что только пятки засверкали. Дружиннички, ругаясь, погнались за ними, но их остановил окрик господина. Этот только брови нахмурил: "Дорогая соседка, - сказал он тогда, - это моя земля и мои крестьяне. Я имею полное право делать с ними всё, что пожелаю, и не мешаю вам заниматься тем же в домене Масент". Если меня не подвела память, то я высказала господину Лугиру всё, что думаю о правах, обязанностях и родословной ведьмака из Лока, уделив особое внимание видовой принадлежности его матери. Сосед лишь укоризненно покачал головой: "Ваши манеры небезупречны, ведьма Стана из Масента. Жаль. Мне хотелось скрестить две разновидности скотов, дождаться результата и предъявить на суд общественности, начав с вас. Увы, придётся ограничить общение с вами". "Говнюк! - рявкнула я. - Появишься на моей земле - тебя самого под коня подложу, и посмотрю, скоро ли сдохнешь!" Разумеется, это нигде не всплыло: пресловутое общественное мнение наверняка осудило бы Лугира, если бы хоть что-то стало достоверно известно. Порча собственного имущества не красит владетеля, хотя втихаря этим тоже грешат налево и направо. Лишь бы не стало известно. Чтобы выдвинуть обвинение против ведьмака, нужны свидетельства двух собратьев по Дару, подтверждённых магическим "детектором лжи". Второго свидетеля у меня не было, увы. А когда я рассказала эту историю Дойлену, тот охарактеризовал нашего общего соседа коротко, но ёмко. Потом добавил: "За такое давить надо". Солидарна. Надо. А кто этим займётся?
Дорога была сухая, хорошо наезженная. Велосипед катился почти как по асфальту. По обе стороны возвышались старые вязы, уже ронявшие листву. Солнце золотым расплавом просачивалось сквозь вяло шевелившиеся под вечерним ветерком ветки. Где-то наверху тихо свистела какая-то пичуга, наверное, синичка... Вот та чёртова прогалина. Каждый раз проезжаю, и каждый раз настроение портится окончательно. Ускоряюсь, хотя дорога тут идёт в гору. Ничего, поработаю на подъёме, отдохну на спуске.
Резкий сорочий стрёкот слева - и боковым зрением замечаю человека, встающего из-за куста с дубиной в руках. Блин... Сердце дало сбой, а затем принялось отплясывать тарантеллу. Будь мой велосипед шоссейным, легла бы на руль и вкрутила, как на гонке с раздельным стартом. Но у меня гибрид с прямым рулём, и отрегулирован под комфортную МТБ-посадку. Да ещё в горку тянусь, чтобы ускориться как следует, нужно ехать практически стоя. А вот этого мне сделать не дадут.
Щит, упакованный в кольцо, сработал "на ять". Спору нет, дубинка не причинила мне никакого вреда. Но едущему велосипедисту любой боковой толчок грозит падением, а щит хоть и погасил инерцию летящего дубья, но исправно передал часть кинетической энергии мне. Центр тяжести у системы велосипед-ездок слишком высок, чтобы пережить такое приключение без падения. Я и упала, врезавшись головой аккурат в ствол молодого вяза... Господи, благослови человека, придумавшего пенопластовый велошлем!
С обеих сторон ко мне бросились шестеро смутно знакомых типов. Видимо, эти посчитали моё падение и глухой звук столкновения с деревом сигналом к действиям... Разбойники? Вряд ли. Разбойничать чуть не на границе двух более-менее благополучных доменов не получится, ведьмаки загнобят. Разве что сами ведьмаки... Ну, так тут как раз два домена, один из них мой, а я - вот она. И вроде как не разбойничаю, скорее, наоборот, вот-вот стану жертвой разбоя... Короткое, "урезанное" морозное заклинание - и двое, подскочивших ко мне первыми, получают по струе воздуха, охлаждённого до минус сотни. Или около того. Запахло Антарктикой в разгар полярной ночи, полыхнуло "полярным сиянием" плетение боевого заклинания, а двое бандитов, получив мгновенное обморожение лиц и конечностей, выбыли из дальнейшей борьбы. Четверо остальных, сообразив, что добыча кусается, притормозили и начали куда-то оглядываться.
На прогалину, чёрт её возьми...
Оттуда доносился нечастый, спокойный перестук копыт. Кое-как выбравшись из-под велосипедной рамы, я полезла в сумку. За своим "Сафари". Там должно быть ещё пять зарядов. Пять оглушительных хлопков, которые так не по нраву местным лошадям. Мелькнула мысль достать из рюкзака один забавный амулет... и тут же у меня руки похолодели от страха.
В рюкзаке листок с заклинаниями, добытыми Игорем. Кто бы сейчас на меня ни наехал, если его найдут - это готовый смертный приговор. И мне, и нашим с Дойленом планам.
- Не трудитесь, любезная соседка, - я услышала знакомый голос. Лугир, чтоб ему... Ну, да, он. Знакомый узор его Дара, который я раньше только ощущала, а теперь увидела, выглядел, как стекло с морозным узором. - После нашей прошлой встречи я велел обучить своих лошадей не бояться резких громких звуков.
- А, господин владетельный ведьмак Говнюк из Локи, - я поднялась на ноги, но "Сафари" убирать и не думала. Он ведь ещё и свинцовыми шариками плюётся. - Ваши лошади, я смотрю, умнее вас: с прошлого раза хоть чему-то научились.
Лугир подъехал поближе. Покосился на воющих обмороженных, потом на меня. А потом обернулся назад... и мне сразу стало не до шуточек.
- Друг мой, полюбуйтесь, - сказал он, тонко улыбаясь. - Какое забавное зрелище: ведьма-иномирянка, готовая сражаться на моей земле.