Ка­ко­во! Как буд­то са­ма стоя­ла ря­дом! И ду­ма­ет­ся, что-то по­хо­жее про­ис­хо­ди­ло 4 но­яб­ря. Прав­до­по­до­бие по­ло­же­ний, как ска­зал бы сам Пуш­кин. Впро­чем, Ара­по­ву мень­ше все­го ин­те­ре­со­ва­ли да­ты. Она пи­са­ла хро­ни­ку чувств, где про­шлое за­час­тую опе­ре­жа­ет бу­ду­щее. Под­мет­ные пись­ма по­яв­ля­лись у нее вся­кий раз, как толь­ко на­до бы­ло про­дви­нуть сю­жет. Од­на ано­ним­ка со­об­щи­ла Пуш­ки­ну, что Дан­тес слиш­ком рья­но уха­жи­ва­ет за его же­ной, дру­гая - по­сле же­нить­бы ка­ва­лер­гар­да - про­сто по­ме­ша­ла по­эту ус­по­ко­ить­ся, и, на­ко­нец, тре­тья, как вид­но из фраг­мен­та, до­нес­ла о тай­ном сви­да­нии. Не­ле­пость явная! Но ведь ано­ним­ка, дей­ст­ви­тель­но, иг­ра­ла в ду­эль­ной ис­то­рии таин­ст­вен­ную роль, так или ина­че при­сут­ст­вуя в ка­ж­дом из пе­ре­чис­лен­ных эпи­зо­дов! И ни­ка­ко­го ра­зум­но­го объ­яс­не­ния это­му в на­уч­ной ли­те­ра­ту­ре по­ка не су­ще­ст­ву­ет.

То же са­мое ка­са­ет­ся и вре­ме­ни про­ве­де­ния встре­чи у По­ле­ти­ки. Вя­зем­ские как буд­то по­мес­ти­ли ее сре­ди ян­вар­ских со­бы­тий. Но са­ми вос­по­ми­на­ния, со­став­лен­ные в ви­де сбор­ни­ка анек­до­тов, на что, кста­ти, ука­зы­вал под­за­го­ло­вок, ни­ка­кой хро­но­ло­ги­че­ской по­сле­до­ва­тель­но­сти не ус­та­нав­ли­ва­ли. Од­на­ко, Ара­по­ва пря­мо от­не­сла тай­ное сви­да­ние и объ­яс­не­ние суп­ру­гов к ян­вар­ской ду­эли, по­сколь­ку смеш­но бы­ло по­ла­гать, что Пуш­кин драл­ся из-за бе­зы­мян­но­го па­ск­ви­ля или чьей-то по­пыт­ки увез­ти своя­че­ни­цу за гра­ни­цу. И Ще­го­лев бе­зо­го­во­роч­но при­нял фан­та­сти­че­ский вы­вод ди­ле­тант­ки, по­ни­мая его ха­рак­те­ри­сти­че­скую точ­ность. Аб­ра­мо­вич же, вос­ста­нав­ли­вая ре­аль­ный ход со­бы­тий, так и не смог­ла вра­зу­ми­тель­но объ­яс­нить, по­че­му ме­ж­ду встре­чей у По­ле­ти­ки и вы­стре­лом на Чер­ной реч­ке про­шло так мно­го вре­ме­ни?!

А как объ­яс­нить мо­тив по­ве­де­ния са­мой На­та­льи Ни­ко­ла­ев­ны? Од­но де­ло ехать на сви­да­ние к му­жу се­ст­ры, как это опи­са­но у Ара­по­вой – тут де­ло се­мей­ное, рас­чет­ли­вое, дру­гое - к хо­ло­сто­му муж­чи­не. Ут­вер­жде­ние Аб­ра­мо­вич, что На­та­лья Ни­ко­ла­ев­на по­па­ла в ло­вуш­ку, по­ло­же­ния не ис­прав­ля­ет. Быть глу­пой или влюб­лен­ной – не все ли рав­но! По­жа­луй, пер­вое по­обид­ней бу­дет! Вот и Цве­тае­ва за­ме­ча­ет: Он – все, она – нуль.

А что ес­ли На­та­лья Ни­ко­ла­ев­на, дей­ст­ви­тель­но, еха­ла к Дан­те­су как к род­ст­вен­ни­ку или поч­ти род­ст­вен­ни­ку? Ведь, что ни го­во­ри, от­но­ше­ния ка­ва­лер­гар­да и Ека­те­ри­ны Гон­ча­ро­вой до свадь­бы мог­ли зай­ти сколь угод­но да­ле­ко. И, видимо, за­шли: их пе­ре­пис­ка, опуб­ли­ко­ван­ная С.Ви­та­ле, по­зво­ля­ет го­во­рить об этом уве­рен­но.

На­та­лья Ни­ко­ла­ев­на, при­гла­шая к се­бе в дом сес­тер, долж­на бы­ла по-ма­те­рин­ски по­сред­ни­чать в их лич­ных де­лах. Мо­ло­день­кий Ка­рам­зин оши­бал­ся, ко­гда пи­сал о Ека­те­ри­не, что

та, ко­то­рая так дол­го иг­ра­ла роль по­сред­ни­цы (свод­ни), ста­ла, в свою оче­редь, лю­бов­ни­цей, а за­тем и суп­ру­гой[31].

На са­мом де­ле «свод­ни­ча­ла» На­та­лья Ни­ко­ла­ев­на, стре­мясь вы­дать сес­тер за­муж. Тес­ное со­труд­ни­че­ст­во сес­тер Гон­ча­ро­вых сло­жи­лось еще в де­ви­че­ст­ве, ко­гда по бед­но­сти они пе­ре­да­ва­ли друг дру­гу па­ру чу­лок для по­оче­ред­но­го вы­ез­да в свет. Во­круг же­ны по­эта ви­лись хо­ло­стые муж­чи­ны, но она долж­на бы­ла не от­пу­ги­вать их, а, на­обо­рот, во­вле­кать в об­щий раз­го­вор с се­ст­ра­ми.

В пись­ме Дан­те­са есть зна­ме­на­тель­ная фра­за: «ты дол­жен от­кры­то к ней об­ра­тить­ся и ска­зать, да так, чтоб не слы­ша­ла се­ст­ра». Ка­ва­лер­гард знал, что се­ст­ра бу­дет ря­дом – все­гда ря­дом! – но не на­зы­вал ее имя, по­сколь­ку при­ем­ный отец по­ни­мал, о ком идет речь. И это еще раз кос­вен­но под­твер­жда­ет, что Ека­те­ри­на бы­ла лю­бов­ни­цей Дан­те­са!

Сум­ми­ро­вав све­де­ния, по­лу­чен­ные от Фри­зен­го­фа и Вя­зем­ских, Ара­по­ва пред­по­ло­жи­ла, что на встре­чу На­та­лья Ни­ко­ла­ев­на бы­ла вы­зва­на пись­мом Дан­те­са. Ко­неч­но, в нем на­пря­мую не го­во­ри­лось о судь­бе се­ст­ры, но по все­му вы­хо­ди­ло, что об­щее со­стоя­ние по­клон­ни­ка и же­ни­ха дош­ло до край­ней точки, за ко­то­рой мая­чи­ла пер­спек­ти­ва его самоубийства. Из ого­вор­ки ка­ва­лер­гар­да - «ос­те­ре­гай­ся упот­реб­лять вы­ра­же­ния, ко­то­рые бы­ли в том пись­ме» - по­нят­но, что пись­мо та­кое, дей­ст­ви­тель­но, су­ще­ст­во­ва­ло. Сле­до­ва­ло вме­шать­ся и раз­ря­дить си­туа­цию. Но как это сде­лать, ес­ли по­всю­ду за то­бой сле­ду­ют се­ст­ры? Се­ст­ры-на­перс­ни­цы, се­ст­ры-со­пер­ни­цы.

Ста­ло быть, На­та­лья Ни­ко­ла­ев­на со­гла­ша­лась не на тай­ное лю­бов­ное сви­да­ние, а на дру­же­скую встре­чу без по­сред­ни­ков – раз­ни­ца су­ще­ст­вен­ная, но как ее объ­яс­нить не­по­свя­щен­ным. Тут ведь при­шлось бы го­во­рить о по­зо­ре се­ст­ры! Да и кто по­ве­рит в ис­крен­ность чувств же­ны по­эта, ко­гда са­ми чув­ст­ва на­хо­ди­лись в смя­те­нии.

Дан­тес нра­вил­ся На­та­лье Ни­ко­ла­ев­не. Он умел льстить жен­ско­му са­мо­лю­бию. Как пи­сал Н.М. Смир­нов, при­ятель по­эта,

кра­си­вой на­руж­но­сти, лов­кий, ве­се­лый и за­бав­ный, болт­ли­вый, как все фран­цу­зы, Дан­тес был вез­де при­нят дру­же­ски, по­нра­вил­ся да­же Пуш­ки­ну… На­та­лья Ни­ко­ла­ев­на, быть мо­жет, не­мно­го тро­ну­тая сим но­вым обо­жа­ни­ем, не­взи­рая на то, что ис­крен­но лю­би­ла сво­его му­жа, до та­кой сте­пе­ни, что да­же бы­ла очень рев­ни­ва, или из не­ос­то­рож­но­го ко­кет­ст­ва, ка­за­лось, при­ни­ма­ла во­ло­кит­ст­во Дан­те­са с удо­воль­ст­ви­ем[32].

Смирнов несколько сгущает краски: ведь рев­но­ва­ла Наталья Николаевна к же­не Смир­но­ва Алек­сан­д­ре Оси­пов­не, уро­ж­ден­ной Рос­сет, с ко­то­рой по­эт был осо­бен­но дру­жен. Ей пер­вой он по­ка­зы­вал свои но­вые про­из­ве­де­ния! Тут раз­ви­ва­лась ин­три­га, оп­ре­де­лив­шая, в свою оче­редь и слож­ные от­но­ше­ния На­та­льи Ни­ко­ла­ев­ны к Дан­те­су.

На­до ли го­во­рить, что ни­ка­кой друж­бы ме­ж­ду муж­чи­ной и жен­щи­ной не су­ще­ст­ву­ет, что скры­тое тер­пе­ли­вое уха­жи­ва­ние од­ной из сто­рон мо­жет длить­ся го­да­ми, при­ни­мая вид дру­же­ско­го жерт­вен­но­го уча­стия, что удоб­ст­во та­ких от­но­ше­ний мни­мое, срод­ни вя­ло­му нар­ко­ти­че­ско­му опь­я­не­нию, и гро­зит не­из­беж­ной рас­пла­той.

На­до ли го­во­рить, что все это в тео­рии! А на прак­ти­ке, как при­ят­но об­ма­ны­вать­ся на свой счет, по­ла­гая, что на твою до­лю вы­па­дет ис­клю­че­ние, что в нуж­ный мо­мент бу­дут най­де­ны нуж­ные сло­ва, тем бо­лее, что и род­ной че­ло­век под­дер­жи­вал яко­бы дру­же­ские от­но­ше­ния с дру­гой жен­щи­ной!

Ко­гда, по­сле ян­вар­ско­го, а за­тем и фев­раль­ско­го объ­яс­не­ний Дан­тес пред­ло­жил ей друж­бу, На­та­лья Ни­ко­ла­ев­на при­ня­ла ее, как бы в оз­на­ме­но­ва­ние их обо­юд­ной го­тов­но­сти со­про­тив­лять­ся пре­ступ­ной стра­сти, и ра­ди ин­те­ре­са се­ст­ры, бе­зо­го­во­роч­но влюб­лен­но­го в ка­ва­лер­гар­да. На­ив­ная?! От­нюдь. Смя­тен­ная – ку­да вер­нее! Рас­чет­ли­вая Вя­зем­ская

пре­ду­пре­ж­да­ла Пуш­ки­ну от­но­си­тель­но по­след­ст­вий ее об­ра­ще­ния с Гек­кер­ном. «Я люб­лю вас, как сво­их до­че­рей; по­ду­май­те, чем это мо­жет кон­чить­ся!» — «Мне с ним ве­се­ло. Он мне про­сто нра­вит­ся. Бу­дет то же, что бы­ло два го­да сря­ду».

Впро­чем, кня­ги­ня не скры­ва­ла, что тон та­ких от­но­ше­ний за­да­вал­ся по­этом:

Пуш­кин сам ви­но­ват был: он от­кры­то уха­жи­вал сна­ча­ла за Смир­но­вою, по­том за Сви­сту­но­вою (ур. гр. Сол­ло­губ). Же­на сна­ча­ла страш­но рев­но­ва­ла, по­том ста­ла рав­но­душ­на и при­вык­ла к не­вер­но­стям му­жа. Са­ма она ос­та­ва­лась ему вер­на, и все об­хо­ди­лось лег­ко и вет­рен­но[33].

Ка­кое ко­вар­ное, пре­да­тель­ское по от­но­ше­нию к дру­гу обоб­ще­ние! Но кто ска­зал, что друж­ба ме­ж­ду Вя­зем­ской и Пуш­ки­ным бы­ла сча­ст­ли­вым ис­клю­че­ни­ем, а не раз­ви­ва­лась по тем же за­ко­нам ута­ен­ной стра­сти?! Вот она и вы­рва­лась на­ру­жу, как вул­ка­ни­че­ская ла­ва, и все по­ле­те­ло ку­ба­рем. Ко­неч­но, по­эт, был ви­но­ват, что дру­жил с жен­щи­на­ми, но эта друж­ба нис­коль­ко не ох­ла­ж­да­ла его от­но­ше­ний с же­ной, а, на­обо­рот, бу­до­ра­жи­ла их. По­сле же­нить­бы Пуш­кин не столь­ко уха­жи­вал за жен­щи­на­ми, сколь­ко по­зво­лял им уха­жи­вать за со­бой. Это нис­коль­ко не про­ти­во­ре­чи­ло ин­те­ре­сам се­мьи, а лишь ин­три­го­ва­ло На­та­лью Ни­ко­ла­ев­ну.