– Понимаю. Я достаточно сталкивалась с представителями других рас. Правда, никогда не пыталась объединить их под одним знаменем.

– Они сами признали меня своим военным вождём. Как я уже говорила, все эти племена пострадали от урмиан и некоторые из них нашли дорогу на Пандиону благодаря вратам эойев. А некоторых мы сюда привели. Пандиона планета не маленькая и с благодатным климатом. Есть те, кто уже смирился со своим изгнанием-бегством и хочет просто жить здесь дальше, но таких немного. Правитель обычно старается вернуть себе свою власть и свои земли.

– А ты считаешь себя королевой Хангар-Тану?

– Королевой альти-лурду. Ведь я дочь короля Леана и королевы Армины, единственная наследница. Мои родители мертвы… Сколько бы воды с тех пор ни утекло, форма правления у альдов не изменилась. Здесь, в изгнании, у них всегда было то, что в твоём мире называют монархией. Пандиона – что-то вроде объединённого королевства, где под властью одного правителя объединилось множество племён. Здесь всегда лидировали альти-лурду. Мой супруг Гелиан был полукровкой, но чистокровных альдов вообще осталось мало. Как я уже говорила, потеряв мужа, я не потеряла трон, к тому же здесь все знают, что я прямая наследница последних хангартанских королей альти-лурду. И мы не утратили прав на наши земли на Хангар-Тану. Юго-запад всегда принадлежал саху, и мы на него не претендуем. Правда, сколько бы наши лазутчики ни обследовали Хангар-Тану, они ни разу не сталкивались с саху. Теперь я знаю, кто они такие. Манойи… Поняла это, когда встретилась с ними в Лабиринте. Возможно, все саху-манойи Хангар-Тану сейчас в амфасхане, а когда проснутся, никому неведомо. А, возможно, уже не проснутся никогда. Это очень древняя раса, и не исключено, что их очередное амфасо, этот особый кокон, оказался их саркофагом.

Антема нахмурилась и замолчала. Я поняла, что она вспомнила о другом саркофаге. О том хрустальном гробе, где странным сном спит её дочь. Я хотела было заговорить об этом, но интуиция подсказывала мне, что лучше не сейчас. Может, лучше поговорить об этом с Селеном? Главное, что она жива и находится в защитном коконе.

– Я видела сфинкса. Он там действительно был, или мне привиделось?

– Он там действительно был. Они периодически залетают сюда из Маатлана. Кстати, Анде уже сказали о тебе, и она не сегодня завтра сюда наведается.

– А когда я смогу поговорить с Селеном?

– Завтра утром. А сегодня лучше отдохни. У тебя тут целый набор видеопродукции, – Антема кивнула на металлическую шкатулку с прозрачными дисками и кристаллами. – Изобретение Селена и его команды. Правда, кино только документальное.

– Да, мне уже объяснили. Девушка-прислужница… Я только не спросила у неё, как выбрать нужный фильм.

– К сожалению, тут не всё подписано. Ты можешь просто, как говорится, пройтись по каналам. Для этого достаточно поднести кристалл под луч любого света и нажать на какую-нибудь из его граней. Но вообще-то это не всегда срабатывает. Иногда это зависит от расположения того мира, на который настроена грань, особенно по отношению к окружающим его космическим телам. Например, Каран очень редко удаётся увидеть. А сделать туда врата смогли только один раз. Иногда это зеркало-экран можно превратить во врата перехода, но это очень непросто. Нужен хороший трансфер, и лучше, если он будет в руках сильного мага. А сделать зеркальные врата на Хангар-Тану вообще не удаётся.

– Каран? Я что-то слышала об этом мире.

– Там творится что-то странное. И ужасное. Хотя в данный момент там не опасно. Настоящая жуть на этой планете начинается, когда восходит ночное солнце, но это бывает через длительные промежутки времени. Селен в свою бытность на Никте общался с неким бессмертным существом и узнал от него, что Каран – мир, родственный Хангар-Тану.

– Кажется, я знаю, о ком ты. Я и Дия тоже общались с Астерием.

– Да, именно так он его и называл. Так вот одно из солнц Карана – порождение Великого Змея, сотворившего Хангар-Тану. Мы… Мой народ считал это выдумкой злобных саху, но, похоже, тут они не сочиняли. Ещё до того, как Змей сотворил Хангар-Тану, он летал по вселенной и сеял свои споры, и из его семени возникло одно из солнц Карана. Это солнце содержит излучающую свет материю, которая имеется и в недрах Хангар-Тану. Её называют то вечным светом, то живым огнём… Мэнни тоже кое-что нам об этом рассказала, правда, совсем немного. Её бывшие соратники интересуются планетой Каран, поскольку ищут новый источник излучения, дающего жизнь. Источник, которым они владеют сейчас, иссякает, и у них есть сведения, что на Каране можно раздобыть аналогичный. Селен намерен их опередить, но пока говорить об этом бессмысленно. Пока это солнце Карана не взошло, а до его восхода над планетой его излучение не обладает достаточной силой. Но нас, с тех пор, как мы там побывали, куда больше интересует другое. Мы видели там разных существ, заключённых в материю, похожую на стекло или лёд… Нет, ничего общего с застывшим вечным светом, из которого состоит саркофаг Спящей Девы. Эти существа, как и она, погружены в глубокий сон, но говорят, они пробуждаются с восходом ночного солнца. И среди них есть лурд. Уж не знаю, как он попал в этот мир. Мы бы хотели освободить его, но не знаем как.

– Так он же проснётся, когда взойдёт это ночное солнце…

– Это будет нескоро, – вздохнула Антема. – Хотелось бы разбудить его раньше. Освободить его из плена. Когда я думаю о нём, мне кажется, что это чья-то спящая душа. Частица чьей-то души… Мы, альти-лурду – особое племя. У альда и его лурда одна душа на двоих. У нас всегда так считали. Селен говорит, что это преувеличение, но… Я не чувствую себя целой, Терри. С тех пор, как я потеряла Аррино, я живу, словно человек, у которого ампутировали руку. Её заменили отличным протезом. Просто замечательным, таким, который действует не хуже, чем настоящая рука, но любой человек всё же предпочёл бы иметь руку, а не самый лучший в мире протез. Я всё думаю о Дионе. Он очень странный ребёнок. К нему тянутся все звери и все гибриды. Он постоянно среди них, но он одинок. Кто знает, может, этот спящий лурд, пленник Карана, – частица души моего сына.

– Осмелюсь заметить, твой сын показался мне здоровым, полноценным ребёнком. Просто он такой… задумчивый, меланхоличный. Такой характер.

– Надеюсь, ты права. Но этот лурд не даёт мен покоя.

Я ничего на это не сказала, но загадочный спящий лурд тоже слегка выбил меня из колеи. На Хангар-Тану считали, что вывести принцессу Дию из царства мёртвых может только её лурд… Стоп! Даже Антема понимает, что не все легенды имеют тот смысл, какой им приписывают. У Дии никогда не было лурда, и тот спящий на Каране лев не может быть частью её души. У неё и так душа львицы.

– Кстати, Терри, этот замечательный кот, которого ты недавно видела, оттуда. То есть этот кот родился уже здесь, но мы привели гелонов с Карана. И привели бы ещё, если бы опять сумели туда попасть. Эти кошки очень независимы, но сразу признали нас, альти-лурду. Они не так умны, как лурды, далеко не так сильны – они же небольшие, но… Лурдов становится всё меньше и меньше, и я не уверена, что магия Селена поможет повысить их рождаемость, так что гелоны для нас – хоть какая-то замена лурдов.

– А ты…

– Нет! – ответ на вопрос, который я даже не успела задать, прозвучал так резко, что Антема сама смутилась.

– Нет, – тихо сказала она, помолчав. – У меня никого нет, хотя все лурды и гелоны меня любят. Мой Аррино погиб, пытаясь защитить меня от урмиан. Он не раз спасал мне жизнь, но не смог спасти меня от этих тварей. А я не могу его забыть. Его никто не заменит.

«Арри, Арри!» Этот детский голос до сих пор звучал у меня в голове. Знала бы она, что её Аррино мог погибнуть гораздо раньше. И тогда её бы не было на свете – ни в том мире, ни в этом. Ни её, ни её детей. Когда-нибудь я расскажу ей об этом, но не сейчас.

– Между прочим, кристалл с Караном подписан, – немного порывшись в шкатулке, Антема достала продолговатый восьмигранник, на самой большой грани которого была нацарапана надпись латинскими буквами «Karan».