Налетел ветер, и роща наполнилась звоном. Так вот кто этот таинственный музыкант. Ветер, играющий золотой листвой. Хорошо, что кроны высоко – продираться сквозь такие заросли опасно.

Миновав чудо-рощу, я обнаружила, что в этом мире растут не только золотые деревья, но и каменные цветы. Огромные – примерно с человека – бутоны на толстых коротких стеблях радовали глаз сочными красками. Большинство были разбиты. Разноцветные осколки, переливаясь в лучах солнца, сверкали на сером камне, словно остатки сломанной мозаики. Весь этот мир вдруг показался мне сломанной мозаикой, которую когда-то давно некие божества ради забавы сложили из драгоценных металлов и камней. Потом сюда пришли их враги и всё разрушили, чтобы набить карманы драгоценностями. Кто-то нашёл дорогу в прекрасную страну Эльдорадо, и вот теперь она разграблена.

Справа от меня за «цветником» начиналась дорога, вымощенная, кажется, таким же камнем, из которого состояли огромные цветы. Она была делом рук человека, но цветы нет. Я знала это точно, хотя и не знала, откуда у меня такая уверенность. Дорога вела через каменистую пустошь к горной цепи. На одной из вершин виднелся замок. Он не был разрушен, но выглядел заброшенным. Я не поняла, какого он цвета. Сначала он показался мне грязновато-лиловым. Когда через несколько минут облака над ним раздвинулись, солнце окрасило его в золотисто-розовый, но даже на таком расстоянии можно было заметить, что на его стенах темнеют пятна – скорее всего, копоти.

Горы выглядели так, словно кто-то накрыл их гигантским серым, сто раз залатанным покрывалом. Среди заплаток преобладали грязно-жёлтые и коричневые, но кое-где вкраплялись серый и чёрный. У меня вдруг возникло страстное желание сорвать это покрывало, чтобы увидеть спрятанную под ним красоту. Я знала – под всем этим налётом разрухи и запустения скрывается истинный облик этого мира. С ним что-то случилось, но ощущения безнадёжности у меня не было.

Как бы уныло ни выглядел замок на вершине, там вполне мог кто-то жить, но, прикинув, на каком примерно расстоянии отсюда он находится, я решила, что не пойду туда. Встречу ли я по дороге источники питьевой воды, ещё неизвестно, зато очень даже могу встретить того, с кем лучше не встречаться. К тому же внимание моё привлекла очередная чудо-роща, которая начиналась неподалёку от каменного цветника.

Эту рощу можно было бы назвать серебряной. Впрочем, деревья, состоящие из металла, похожего на серебро, скорей напоминали застывшие фонтаны… Та-а-к… Кажется, это я уже тоже видела, только не так близко. Или я на Хангар-Тану, или этот мир очень на него похож. Второй вариант почему-то казался мне сомнительным.

Итак, я снова здесь. В том самом мире, где совершила роковую ошибку, последствия которой расхлёбываю до сих пор. В этом сказочном мире возможно всё, наши мечты одеваются плотью. И если ты вызвал кого-то к жизни, ты за него в ответе. Нельзя терять веру в чудо, иначе спящая красавица так и не проснётся. Она так и останется в том хрустальном гробу, который таинственная река уносит всё дальше и дальше по водам вечности.

За долиной серебряных фонтанов простиралась каменная пустошь, местами покрытая глубокими трещинами, а за ней начинался мёртвый лес, угрюмо ощетинившийся голыми сучьями. Твёрдые, как камень, деревья упирались узловатыми корнями в рыхлый светло-серый, местами почти белый камень.

Единственным ярким пятном в этой мёртвой роще были руины странного сооружения, похожего на святилище. Что-то вроде ступенчатой пирамиды из материи янтарного цвета, похожей на вулканическое стекло, на вершине которой красовался прозрачный кокон с застывшей в нём фигурой ящера. Возможно, я бы и не заметила это строение в чаще коричневато-серых деревьев, если бы не оплетающие его снизу доверху красные цветы. Не каменные, не металлические, а настоящие, они напоминали лилии. Их чёрные стебли тянулись на несколько метров от святилища, обвивая стволы и ветви мёртвых деревьев, и тёмно-красные бутоны, похожие на сгустки крови, казались мне вампирами, которые высосали из этой рощи все жизненные соки. Медно-коричневый дракон с жёлтыми глазами и золотистым гребнем казался живым. Казалось, ещё немного – и он зашевелится, высвобождаясь из своего кокона. А когда вырвется на свободу, набросится на меня. А может, подбежит ко мне и, ласкаясь, как собака, попросит о помощи. Возможно, он тоже жертва того, что тут творится.

Занятая этими размышлениями, я не сразу заметила действительно живого ящера, который смотрел на меня из-за сухих ветвей неподвижными светло-жёлтыми глазами. Как и дракон на вершине пирамиды, он был ростом с крупного дога или пони, а в длину больше – из-за мощного хвоста. Он вообще очень походил на хозяина святилища, только цвета был серовато-коричневого – почти как окружающие его мёртвые деревья. Я потому его не сразу и увидела. Возможно, в золотой роще он стал бы жёлтым. Животных-хамелеонов полно в разных мирах. Не говоря уже о людях-хамелеонах.

У меня было такое чувство, что бог пирамидального святилища действительно ожил. Вернее, послал ко мне одного из своих смертных двойников. Уж не знаю, зачем он это сделал, но на всякий случай я достала из-за пояса свой плейм. С виду это оружие напоминало старинный дамский пистолет. Оно было снабжено двумя видами пуль, в том числе разрывными, а также в случае надобности переключалось на режимы «лучемёт» и «парализатор». В данный момент мой плейм был настроен как парализатор. Одним из достоинств этого оружия являлась его устойчивость к внешним воздействиям. Ему не повредило даже путешествие через Тартар.

Поблизости затрещали сухие сучья, а полминуты спустя сердитый юношеский голос крикнул:

– Только попробуй выстрелить! Я держу тебя под прицелом!

Из зарослей вышли двое парней лет по шестнадцать-семнадцать. Смуглые и темноволосые, они были одеты в коричневые туники, серые леггинсы и лёгкие полусапожки. Оба целились в меня из огнестрельного оружия, неизвестного мне, но похожего на пистолеты, продававшиеся во всех охотничьих магазинах Арианы. Такие же стволы болтались у ребят на поясе рядом с кинжалами.

– Брось оружие! – велел один из парней, высокий и кудрявый.

Благодаря подаренной мне Аменемхетом крошечной серёжке, которую я сейчас носила в мочке левого уха, я понимала любой язык и на любом могла изъясняться. Конфликтовать с первыми попавшимися мне туземцами-гуманоидами мне не хотелось, так что я выполнила их требование.

– Вы же понимаете, что я целилась не в вас…

– Мы не слепые. Отойди на два шага от этой штуковины!

Я отошла. Подняв мой плейм, кудрявый принялся рассматривать его с интересом ребёнка, получившего новую игрушку. Его коренастый приятель с прямыми жёсткими волосами продолжал держать меня под прицелом. Ящер по-прежнему неподвижно смотрел на меня из-за ветвей. Не думаю, что парни разоружили меня только из-за того, что я целилась в этого зверя, но они явно испугались, что я его убью. Уж не занесён ли он у них в Красную Книгу? Судя по тому, в каком состоянии находится их мир, они тут поздновато задумались об охране окружающей среды.

– Я никому не желаю зла, – сказала я. – Извините, что целилась в вашего священного зверя. Он выглядит довольно грозным, и я просто приготовилась защищаться, если он вздумает напасть. Моё оружие сейчас даже не в том режиме, чтобы кого-то убить. Но если ты будешь бестолково вертеть его в руках, то можешь перевести в более опасный режим и…

– Как будто ты не знаешь, что хему никогда не нападает первым, – перебил меня кудрявый, перестав однако вертеть в руках мой плейм. – Сколько тут ещё ваших? Они далеко?

– Я не знаю, каких «ваших» ты имеешь в виду. Я одна, и вы трое – первые, кого я тут встретила.

– Надо же! – присвистнул коренастый. – Тамплиеры сейчас охотятся в одиночку? Ты хочешь, чтобы мы тебе поверили?

– Хочу, – пробормотала я, слегка выбитая из колеи словом «тамплиеры».

Я уже знала, что некоторые члены Ордена Храма теперь служат Спящей Деве. Когда-то я гордилась званием тамплиера. Потом поняла, что среди рыцарей Храма мерзавцев примерно столько же, сколько и в любой другой организации. Но я любила свою работу и хотела верить, что эта организация имеет смысл. Теперь я уже мало во что верила и мало чему удивлялась, и всё же мне стало не по себе от мысли, что это звание носит кто-то ещё, тем более что вряд ли здешние тамплиеры имеют репутацию защитников. Эти парни, которые держали меня под прицелом, но отнюдь не казались злодеями, явно боялись тех, кого называли тамплиерами.