— Марта, вы приготовите для Дианы гостевую?
— Она и так всегда готова. Пойдём, деточка, я тебе всё покажу и дам купальный халат. Ты ведь, наверное, хочешь принять душ?
— Конечно… — Диана хотела ещё что-то сказать, но вместо этого раскашлялась.
Ещё бы! Сколько они продержали её в этом холодильнике?
— Марта, доктор Джонс не уехал из города?
— Нет, живёт по тому же адресу.
— О нет, не надо никаких докторов, — закатила глаза Диана. — Я пробыла в этой каме… Я там совсем недолго пробыла…
— Но температура была ниже нуля…
— Не больше минуты. Она там постепенно понижалась, и я не успела так уж сильно замёрзнуть…
— Ну да, я видела. У тебя может быть воспаление лёгких.
— Не может. Терри, если бы я заболевала, я бы это почувствовала.
— А кашель от чего?
— Не знаю, может, из-за пуха, — Диана кивнула на открытое окно, за которым виднелись цветущие тополя. В Деламаре и его окрестностях эти деревья уже отцвели, а тут, на северо-западе, только-только начинали.
— Где это температура была ниже нуля? — спросила Марта, которая слушала наш разговор, удивлённо переводя взгляд с меня на Диану и обратно.
— Да… я купалась в горной речке. Я закаляюсь.
— В горной речке! — всплеснула руками экономка. — Да ведь так можно всё себе застудить. Терри, тебе надо получше следить за девочкой.
Ага, уследишь за этой девочкой. И вообще-то академия Тампль выпускает специальных агентов, а не гувернанток для взбалмошных благородных девиц.
— Температуры нет, — констатировала Марта, пощупав Диане лоб. — Но я всё же приготовлю тебе горячую ванну и сварю глинтвейн. Тебе, Терри, он тоже не помешает. У вас у обеих какой-то измученный вид… Терри, ты опять где-то служишь? Что это за форма?
— Патруль времени, — ответила за меня Диана. С такой серьёзной миной, что Марта на некоторое время впала в лёгкое замешательство.
— Где ваши вещи? — спросила она, видимо, решив, что я снова на какой-то секретной работе, о которой нельзя рассказывать.
— Мы налегке. Я что-нибудь найду для нас у себя в шкафу.
— Хорошо, — кивнула экономка, давая понять, что она хорошая прислуга, а посему принимает всё как есть и не собирается докучать нам лишними вопросами. — Я приготовлю ужин.
Я отправила Джонни сообщение, что мы с Дианой в порядке. С той защитой, которую он установил на моём компасе, быстрое сообщение перехватить невозможно, но я на всякий случай заблокировала обратную связь.
Не знаю, как у меня хватило сил принять душ. Есть не хотелось, но знаменитого глинтвейна Марты, некогда спасавшего меня и от простуды и от депрессии, я выпила с удовольствием. Сегодня он помог мне только в одном — быстро отключиться.
Я надеялась, что ночь пройдёт без снов, но около трёх часов я проснулась с ощущением такого ужаса, что включила свет. Я не помнила, что мне снилось, и, наверное, это следовало считать благом, но я всё равно не могла избавиться от тревоги и страха. Качающиеся за окном тени казались чудовищами, которые явились за мной из Тартара. Я знала, что это всего лишь тополя, но я также знала, что бездна рядом. Тьма опять подбиралась ко мне, только вот тут не было благородного дракона, который унёс бы меня от неё подальше. Я старалась не спать, ибо сон приближал меня к этой тьме, но он упорно ловил меня в свои сети. Я встала и ходила по комнате, пока от слабости не подкосились ноги. Меня лихорадило. Я не могла понять, почему свет погас, если я его не выключала. Я пыталась зажечь его снова, но безуспешно. Я уже не видела очертаний комнаты. Меня окружали холод и бесконечная тьма, которая вот-вот растворит меня в себе, если я из неё не вырвусь. А я знала, что не смогу вырваться, так как у меня не было сил. Неужели мне суждено погибнуть, не успев никому помочь? Я должна её спасти… Я не хочу кануть в небытие, оставив её без защиты! Хранители времени, вы сведёте со мной счёты потом! Она не виновата!
— Не думаю, что она невинная жертва обстоятельств, — сказал Гедеон Фалкао, выплывая навстречу мне из темноты. — Боюсь, ты нажила большие проблемы, Теодора…
Я думала, он поможет мне выбраться из тьмы, но он отвернулся и пошёл прочь.
— Монсиньор! — окликнула его я.
Он остановился, и я увидела его гордый орлиный профиль, словно выхваченный из тьмы лучом зловещего оранжевого света. Ночное солнце… Оно освещает все области мира по ту сторону бытия. Сейчас я увижу то, что смертному видеть не дано, и тогда мне точно не вернуться обратно. Я снова обратилась к магистру, но он замер, стоя вполоборота ко мне, и черты его лица странным образом изменились. Теперь он не просто напоминал мне хищную птицу. Передо мной был бог с головой сокола. Хранитель времени, заманивший меня в ловушку, чтобы отдать на растерзание чудовищам подземного царства. Всё, больше я её не увижу! Диана, Диана! Я мчалась сквозь ледяную мглу, среди миров, сверкающих, словно драгоценные камни, и пылающих комет, над океаном, из которого поднимались и тянулись ко мне зубастые чудища, над бездной, из которой неслись голоса — то похожие на грозный львиный рык, то звонкие, как пение трубы. Порой они переходили в звенящий шёпот, но все как один повторяли это имя: Диана, Диана… Тьма вокруг меня то сгущалась, то слегка рассеивалась, открывая моему взору мрачные картины: пустынные города, словно выжженные каким-то страшным, неземным, огнём, бескрайние воды, в глубине которых белели руины величественных построек — останки погибших континентов и царств… Иногда надо мной восходило ночное солнце, заливая всё вокруг тревожным желтовато-оранжевым светом. Я ждала, когда его лучи станут ярче и теплей, но оно светило всё более тревожно, мрачно, а потом вокруг меня запылал багровый огонь, который становился всё темней и темней, пока не превратился в клубящуюся тьму. Она пожирала меня, терзая моё тело жгучей болью. Я сгорала в этом ледяном пламени, и у меня не было сил не только вырваться из него, но даже закричать. Каждый вдох и выдох давались мне с нестерпимой болью. Умирающее солнце смотрело на меня, и его лик в обрамлении огненных лучей-волос был страшен и невыносимо прекрасен. Как лицо той, что умирала у меня на руках. Той, которую я убила… Ты не будешь счастлива никогда, никогда! Ты будешь только терять… И её ты не спасёшь! Ты никогда её не получишь… Диана! Диана!
— Да здесь же я, здесь…
Демонический лик посветлел, а окружающие его золотые пряди засияли так, что я зажмурилась. Меня больше не сжигал ледяной огонь. Теперь мне было просто тепло — как от солнечного света или близости любимого существа. Ощущение, словно обнимаешь солнечный луч…
— Терри, я здесь и никуда не денусь. Пожалуйста, не сжимай меня так, а то у меня уже кости хрустят.
Проснувшись окончательно, я перестала прижимать к себе "солнечный луч" и услышала вздох облегчения. Впрочем, она не ушла. Она продолжала лежать на моей правой руке, внимательно глядя на меня. Золотые пряди рассыпались по смятой подушке, в разрезе ночной сорочки светились в лучах солнца хрупкое плечо и маленькая грудь с бледно-розовым соском… Я снова закрыла глаза. Я испытывала не столько желание, сколько ту нежность, которая мучает нас ещё больше, чем страсть…
— Что ты тут делаешь? Твоя комната тебя не устраивает?
Мой голос прозвучал резко, но она не обиделась.
— Устраивает всё, кроме звукоизоляции. Я проснулась от твоего крика и решила, что-то случилось. Ты горела как в огне и металась. И успокоилась, только когда я легла рядом. Правда, несколько раз опять начинала стонать и метаться… Ну у тебя и силища! Обнимаешь, как мужчина, но ощущение всё равно совсем другое.
— Извини, я не хотела. Я же не соображала, что делаю…
Чёрт возьми, надеюсь, я не делала ничего такого, что…
— Терри, можно? — раздался за дверью голос Марты.
— Да! — откликнулась Диана, прежде чем я успела сказать "нет". — Мы уже проснулись!
Вот зараза!
— Я только хотела узнать, что вам сварить на завтрак — кофе или шоколад?
Марта стояла на пороге комнаты с непроницаемым лицом, но было видно, что ей немного не по себе.