Вот паршивка! Она ничего не говорила про это ожерелье. И опять засветилась! А я теперь вертись, как вошь на гребешке, отмазывай её.

— Монсиньор, а вы уверены, что Диана де Лавальер взяла эту вещь в гробнице Анхесептамон? Ожерелье могло попасть к ней другим путём. Например, она могла приобрести его у настоящего грабителя, а потом заложить.

— Леди Доримена дан Линкс, с которой я имел беседу, считает, что Диана вообще склонна к воровству. К примеру, она украла кое-что у своей близкой подруги. Но это ещё пустяки по сравнению с другой её страстью. Леди дан Линкс сочла своим долгом предупредить Храм, что эта девушка обладает даром путешествовать во времени и намерена использовать этот дар исключительно ради своей выгоды.

— Монсиньор, — я старалась, чтобы мой голос не дрожал от гнева. — Вы верите преступнице, причастной к гибели историка Джеймса Лестера. Кое-какие доказательства у меня есть, и я вам их предъявлю. И клевету на эту девушку Доримена дан Линкс возводит как раз потому, что Диана случайно узнала историю гибели Лестера. Кроме того, по словам близкого друга Дианы, она отвергла домогательства Доримены дан Линкс, так что у той имеется не одна причина сводить счёты с леди Лавальер…

— Теодора, я никому не верю на слово, — мягко перебил магистр. — Всё это требует тщательного расследования. Слишком много странных событий так или иначе связано с леди Дианой, поэтому проигнорировать слова Доримены дан Линкс я не могу. Как не могу проигнорировать и сообщения нескольких анонимов о твоём участии в авантюрах леди Лавальер. Возможно, я бы проигнорировал эти доносы, не знай я о твоём даре. А об этой девушке вообще рассказывают много странного. В том числе её близкая подруга, да и вся эта семья, которая давно её знает. Они считают, что от неё можно ждать чего угодно.

— Эта девушка просто чересчур импульсивна, а такие всегда подставляются. В отличие от тихушников вроде её близкой подруги, которая без зазрения совести строит карьеру на чужом открытии. На открытии, которое урмиане отняли у Джеймса Лестера. Они поспешили убить его, пока он не сделал заявление. У юной леди Лавальер доброе, благородное сердце. Она считает, что способна спасти всех, кто попал в беду, а если спасать уже поздно, то хотя бы восстановить справедливость. Уверяю вас, монсиньор, все эти зловещие истории с гробницей Анхесептамон — не её вина. Она случайно узнала то, что не должна была знать, и теперь в опасности. Вам известно, как мстительны и безжалостны урмиане.

— Да, — кивнул Гедеон Фалкао. — Более того, у Храма давно есть подозрение, что урмиане практикуют выход за грань. Я не исключаю, что они причастны ко всем этим тайнам гробницы Анхесептамон, но интуиция подсказывает мне, что Диана де Лавальер вовсе не такая наивная и невинная жертва обстоятельств, какой ты стараешься мне её представить. Теодора, кто бы ни начал эти игры со временем вокруг гробницы Анхесептамон, твоё содействие в этом деле было бы очень кстати.

— Вы как всегда можете на меня рассчитывать, монсиньор, но мне хотелось бы, чтобы Храм поделился со мной сведениями, которыми я не располагаю. Уверена, Храм знает не только о существовании одной очень секретной лаборатории урмиан, но и о том, где она находится.

— У нас есть предположение, где она может быть. На территории частного владения лорда дан Хорна. Этот урмианин пробрёл остров Кинта пару лет назад… Да, это в опасной зоне, рядом с Тартаром. Океанология — одно из увлечений Хорна, так что на его острове построен целый исследовательский центр по изучению глубоководных тварей, включая аскиров. Они изучают их как в естественных условиях, так и в лабораторных. Они их периодически отлавливают. Остров и океан в радиусе километра вокруг Кинты постоянно окружён силовым полем. Вся эта площадь является частным владением Хорна, и запретить ему огораживать свою частную собственность мы не можем. Тем более что океан в том районе является зоной, запретной для купания, подводного плавания и мелкого судоходства, а люди, как известно, часто нарушают правила, даже когда это опасно для жизни. Эту часть океана всё равно пришлось бы накрывать полем, и королевству даже выгодно, что Хорн взял это на себя. Верхний защитный купол убирают, лишь когда на остров кто-нибудь прилетает, а бывает это нечасто. Все, кто работает в океанологическом центре Хорна, живут на острове. Никаких других лабораторий на Кинте нет, но они вполне могут быть под водой. Однако мы не можем туда попасть. Силовое поле окружает эту часть океана не только на поверхности, но и под водой. Хорн заявил, что это ограничивает передвижение аскиров. Находясь за подводным ограждением, они не отплывают далеко от Тартара. Они вообще-то и так от него далеко не отплывают, но помешать Хорну хозяйничать в его владениях мы не можем. Нашим людям так и не удалось провести подводную разведку в районе Кинты, но судя по съёмкам, сделанным с большого расстояния, и ещё кое-каким данным, там есть подводные сооружения весьма внушительных размеров. Где Кинта, ты знаешь. Только ты можешь пройти сквозь силовое поле и прогуляться там под водой.

— Наверное, проникнуть в эти подводные сооружения можно из лабораторий на острове. — Я произнесла это небрежно, чтобы магистр не догадался, как мне не хочется путешествовать под водой. Даже в неполном тайминге. Чего я только ни делала, чтобы избавиться от этой фобии, и я способна преодолеть свой страх, и всё же по возможности стараюсь избегать погружения в морскую бездну.

— Боюсь, что нельзя, — покачал головой магистр. — Нашим людям удалось проникнуть в островной научный комплекс, и они его неплохо изучили. Никаких мини-порталов. А если таковые и есть, то найти их очень трудно. Ты можешь пойти таким путём, но, боюсь, это займёт больше времени, чем если ты сразу займёшься подводными поисками. Наши люди выяснили, что работники исследовательского центра Хорна периодически погружаются в батискафах и маленьких подлодках. К подводным исследованиям у них допущены только проверенные люди. Лишь одному из наших агентов под прикрытием удалось добиться участия в подводных работах, о чём он нам сообщил. Больше мы от него никаких сообщений не получали. Больше мы вообще сэра Хэмптона не видели.

Магистр нахмурился и пару минут молчал.

— Насколько я понимаю, ты способна перемещаться невидимо. И можешь быть неуязвимой для окружающей среды.

— Всё так, монсиньор, но это непросто. На случай, если меня выбросит в полный тай… Если я не смогу слишком долго оставаться невидимой и неуязвимой, мне нужен костюм для глубоководного плавания.

— Его доставят, когда скажешь.

— Желательно немедленно. Во всяком случае, как можно быстрее.

Гедеон Фалкао вскинул брови, потом кивнул и, нажав кнопку на браслете, отдал все необходимые распоряжения, после чего мы открыли в интернете карту, чтобы я уточнила координаты острова. Магистр казался невозмутимым, но я чувствовала — он хочет задать мне какой-то вопрос. Он задал его перед самым уходом.

— Меня радуют твоя готовность и мобильность, но… Скажи, Теодора, у тебя тут личный интерес?

— Не буду отрицать, монсиньор.

— Я давно знаю о твоих… предпочтениях, но… Боюсь, в данном случае ты рискуешь нажить большие проблемы.

А то я не знаю.

— К тому же эта девушка… Теодора, — непривычно мягкий тон говорил о том, что магистр пытается подсластить пилюлю. — Если вдуматься, она ещё опасней всех этих воинственных сверхчеловеков с их машиной времени, если, конечно, она у них есть. Её сила, её власть над временем и пространством не может не внушать страх. Особенно учитывая её незрелость. Такой дар не может оставаться без контроля…

— Я не позволю превратить её в подопытную крысу.

Я не только выдержала пронзительный взгляд Гедеона Фалкао, но и заставила его отвести глаза. Вы должны считаться со мной, монсиньор. Возможно, теперь я ваше единственное оружие против урмиан. Он не мог этого не понимать и ничем не выдал своего гнева. Впрочем, похоже, он его и не испытывал. Его взгляд стал грустным… Даже каким-то пустым. На мгновение я увидела перед собой не подтянутого, моложавого магистра Ордена тамплиеров, а старого человека с душой, похожей на кладбище давно отгоревших страстей. Я знала, что он понимает меня и сочувствует мне. И знала, что в случае чего способен принести и меня, и Диану в жертву своему долгу. Как уже принёс в жертву многих, включая самого себя.