— А вот это уже интересно! — еще одна поразительно обаятельная улыбка адресовалась уже мне. — Я слышал, его светлость очень разборчив при приеме на работу. Как тебе удалось?..

Постепенно мы разговорились. Кто бы ни был этот Топо, он мне определенно нравился. Веселый и дружелюбный, но не самоуверенный, весьма и весьма интересный собеседник... Профессионал?

Пока мы беседовали, я заметил, что его взгляд то и дело опускался к моей грудной клетке. Наконец он наконец набрался смелости:

— Откуда это? — спросил он, указывая на шрамы, на месте одной из моих рук.

— Жизнь в Цитадели опасна, — я шевельнул антеннами, обозначая кривую усмешку. — В прошлом месяце мне пришлось побегать наперегонки с лутинами. Это оказалось труднее, чем хотелось бы... в результате я лишился руки.

— Даже представить себе не могу, каково это — потерять руку! — сказал Топо, зябко передернув плечами. — Как ты вообще смог привыкнуть?

— Непросто было привыкнуть к четырем лишним рукам после изменения. Обратный путь дался... легче.

— Ты интересный... человек, Дэниел д'Алимонте.

Как один больной лист может убить все растение, так одна эта фраза изменила настрой прежде приятного разговора. Откуда этот Топо сын Арто, кем бы он ни был на самом деле, может знать мое полное имя?!

— Как... ты назвал меня?

— Что? Д'Алимонте? Разве это не твое имя?

— Да, мое. Но немногие на этом свете знают его. И лишь трое из них обитают в Цитадели, и ни одним из них ты не являешься. А потому, мне очень интересно, от кого ты его услышал?!

— За свою жизнь каждый из нас узнает множество... разного. Тебя не должен удивлять тот факт, что я знаю твое семейное имя, — очень серьезным тоном ответил мыш.

— Повторю вопрос, Топо, сын Арто. Я назвал свое имя в Метаморе троим. Лорду Хассану, Джеку де Муле и Копернику. Ни одного из них нельзя назвать болтуном. Так каким образом ты узнал его?! — мой голос зазвенел от напряжения.

— Не стоит считать меня врагом, Дэн, — тон мыша стал успокаивающим, в то же время оставаясь очень серьезным. — Я скажу тебе все, затем я и пришел сюда. Но это будет непростой разговор. Ты готов?

Я сцепил свои пять рук на груди, откинулся на спинку скамьи и некоторое время приводил в порядок разбежавшиеся мысли.

— Говори, я слушаю.

— Что ж. Ты сказал, что в стенах Цитадели я не мог услышать твоего семейного имени. Так это или нет, не могу сказать, но могу уверить тебя — я узнал его не здесь. Да и не мог бы, потому что прибыл в Метамор прошедшей ночью.

— Это невозможно! — воскликнул я, подаваясь всем телом вперед и опираясь двумя руками о край стола. — Ты не мог измениться так быстро, проклятью Насожа нужно время!

— Неужели все метаморцы такие необразованные? — патетично воскликнул мыш. — Вы и в самом деле думаете, будто во всем мире вы — единственные морфы? Или это только ты такой? — в голосе мыша звучала легкая досада. — Эта весьма неприятная местная магия пока еще не овладела моим телом. И видят боги, я собираюсь быть очень далеко отсюда, задолго до того, как она им овладеет.

— Так. Очень интересно... — я вновь откинулся на спинку скамьи и сцепил руки на груди. — И откуда же ты взялся такой, мышь-морф не из Цитадели?

Налив еще стакан вина, Топо сделал неторопливый глоток и только потом продолжил:

— На самом деле, ответ на твой вопрос очень прост. Не каждый перевертыш в этом мире должен благодарить за свое состояние Насожа и кучу неумелых магов. У некоторых это способность есть от рождения. Вот только обычный человек видит их очень редко, потому что большинство из нас не желает встречаться с людьми. Думаю, причины такой скрытности тебе прекрасно известны. А вот я решил остаться на виду.

— Так что же ты тогда такое?

— Ты слышал о легендарном вервольфе? Считай, что я его не столь известный двоюродный брат, — сказал мыш с ухмылкой.

— Веремаус?

— Ты быстро уловил, — ухмыльнулся Топо.

Это было уже слишком. Я сидел в Молчаливом Муле, слушал странного морфа, говорившего, что он существо из легенды. Разумеется, я слышал про оборотней, -  мифических перевертышей, превращающихся в волков под светом полной луны, - но всегда считал их сказками, страшилками для детей.

К тому же я слышал, что теперь на дальнем юге матери используют истории про «демонов» из Цитадели Метамор.

— Для шутки это чересчур серьезно, — буркнул я, пошевелив жвалами. — Я не желаю подвергать сомнению твою честность, но... Ты можешь доказать, что твои слова — правда?

— Это не шутка и не обман. Если желаешь, могу укусить тебя и подождать, пока ты обзаведешься усами и хвостом. Думаю, это стало бы абсолютным доказательством, но боюсь, такой поступок не совсем приемлем. Что ж... придется положиться на это.

С этими словами Топо достал из внутреннего кармана свернутый пергамент и положил на стол передо мной.

Взяв свиток, я сразу же обратил внимание на скрепляющую его массивную печать. На воске была оттиснута эмблема, которую я никак не ожидал снова увидеть на своем веку.

— Я был послан сюда специально, чтобы найти тебя и доставить это послание.

— От графа Каррас? — проскрипел я, взмахнув письмом.

— Да.

— И ты надеешься уверить меня в том, что этот жестокий ублюдок потерпит морфа при дворе? Я знаю, что он не выносит магию любого типа.

— То, что один человек принять не может, другой приветствует с распростертыми объятиями. Граф Мишель Каррас, человек, ответственный за изгнание твоей семьи, мертв. Да здравствует граф Айтено Каррас, лорд и правитель земли Карреас.

— Это... интересно, — выдохнул я. — Но нельзя ли чуть подробнее?

— Немногим более года назад Мишель Каррас скончался. Это избавило землю Карреас от его тирании, но он не оставил прямого наследника. Чтобы избежать борьбы за власть, собравшийся совет вассалов, вняв настоятельному совету короля, решил возложить графскую корону, со всеми прилагающимися к ней ленными, вассальными, имущественными и иными обязанностями и правами на голову племянника графа, Айтено Каррас. Я служу Айтено Каррас.

— И чего же этот новый «граф» хочет от меня? — я шевельнул антеннами, обозначая усмешку. — Я уверен, он сейчас очень занят, стараясь удержать на месте корону... вместе с головой.

— Я знал о твоем отношении к семье Каррас, — подмигнул мне мыш. — Но не стоит делать скоропалительные выводы. Молодой граф — человек иного склада, нежели его дядюшка. Скажем так. Его превосходительство в данный момент в меру его сил пытается компенсировать несправедливости и беды, причиненные его дядей. Твоя семья входит в число тех, кому он желает возместить ущерб.

Я недоверчиво хмыкнул:

— И молодой граф ожидает, что письмо с извинениями уладит все? Пффф... Да если бы и так, оно должно было попасть в руки моему отцу, не мне.

— Это более чем просто извинение, — сказал Топо, указывая на зажатый в моей руке лист пергамента. — Граф Айтено хочет смягчить обиду, причиненную много лет назад. Посланник милорда уже навестил твоего отца, передав ему личное письмо графа с извинениями, а также небольшую пенсию, которая скрасит его старость. Тебе же я принес предложение, которое твой отец не может принять из-за преклонного возраста. Его светлость граф Айтено предлагает тебе пост, являющийся твоим по праву, пост от которого твой отец был отрешен более тридцати лет назад. Он приглашает тебя вернулся в земли Карреас, и принять на себя обязанности управляющего личными землями графа.

— Очень щедро с его стороны, — проскрипел я, — И я даже предполагаю истинные причины, зачем это ему. Но я хотел бы услышать кое-что и от тебя. Объясни мне Топо, сын Арто, почему было сделано это предложение? Граф не может не знать, что морфы Метамора не слишком популярны в Мидлендсе.

— Так же как и оборотни. Подумай об этом. Разумеется, Айтено знал, что ты живешь в Цитадели Метамор. И даже не имея возможности уточнить, чем именно ты стал после изменения, он знал — весьма вероятно, ты больше не человек. И все же он сказал мне: неважно кем ты будешь, ребенком, женщиной, животным — ты должен получить это письмо. Это что-нибудь говорит о милорде, не так ли?