Этому бывшему кавалеристу я честно признался, что никогда ещё не скакал на лошади.

— Да… — вздохнул он и задумался. Как же нам исправить твою неправду?.. — Он посмотрел на меня внимательно, подумал ещё немного и решил: — Ну, не беда! Сегодня ночью, как только взойдёт луна, я приведу двух осёдланных лошадей.

Попробую тебя немного научить, чтобы ты и вправду мог скакать на коне. Только правдой можно исправить неправду.

Всю ночь Александр Лукич Птушко — так звали того дядю — учил меня сидеть в седле. Сначала мы ездили не быстро, потом — порезвее, а уже совсем под утро скакали во всю прыть.

А когда на другой день в костюме Роберта Гранта я проскакал перед киноаппаратом, режиссёр прокричал мне вслед сразу все свои любимые слова:

— Прекрасно! Отлично! Молодец!

Так я исправил свою первую неправду. Но оставалась ещё одна неправда: ведь я же сказал, что умею плавать.

В горах, где я скакал на лошади, не было такой воды, где бы я мог научиться плавать, но я каждое утро уходил подальше, ложился животом на траву и махал руками, как будто плыву. На траве у меня получалось очень здорово, а как получится на воде?..

А может, всё-таки пойти к режиссёру и честно сказать: «Я не умею плавать»?

Но мне было стыдно, что я и тут обманул его, и тогда я решил, что поплыву во что бы то ни стало и исправлю свою вторую неправду, ведь сумел же я научиться скакать на лошади!

Я учился плавать всё время. Ну, например, чищу над раковиной зубы и фыркаю, будто плыву; стою под душем, а сам машу руками, как будто переплываю речку; мама соберётся купать меня в ванне, а я и тут стараюсь не сидеть спокойно, а плыть.

— Пожалуйста, не балуйся, — говорит мама. Она же не знает, что я хочу исправить свою неправду.

Даже ночью мне снилось, что я плыву через море. Берегов не видно, свищет ветер, вздымаются огромные волны, а я плыву себе спокойненько да ещё пою песню из нашего фильма:

Но утром я вспоминал, что всё ещё не умею плавать, и снова начинал тренироваться.

А потом мы приехали к морю, и мне стало страшно. Море оказалось даже больше, чем в том моём сне.

Довольно далеко от берега, прямо из воды, торчало большое, ветвистое дерево. Оно было не настоящее, его построили специально для съёмок нашего фильма. На ветвях этого дерева должны были спасаться путешественники, которые попали в наводнение.

Тут я совсем растерялся: ведь завтра мы должны будем вплавь добраться до этого дерева, а я ещё не знал, умею ли плавать, ведь я ещё не пробовал.

Я так волновался, что даже плохо спал в ту ночь. А когда утром проснулся, решил рассказать всю правду. Но перед съёмкой все так торопились, что даже не могли меня хорошенько выслушать.

Я догнал режиссёра.

— Владимир Петрович, я хочу вам сказать…

Но он не дал мне договорить, крикнул:

— Потом, потом!.. — и убежал куда-то.

Что же мне было делать?..

— Тётя Надя, — сказал я костюмерше, которая одевала меня в костюм Роберта, — я не умею плавать.

Но она как раз в эту секунду надевала на меня рубашку и слова «НЕ» не расслышала, ей показалось, что я сказал: «Тётя Надя, я умею плавать!» — и она похвалила меня:

— Молодец, ты у нас всё умеешь, настоящий Роберт!

Не успел я опомниться, как меня уже посадили в лодку и повезли на глубокое место к дереву.

— Скорее, скорее! — кричали с берега, потому что надо было успеть всё снять, пока солнце не ушло за тучи.

Я ещё хотел сказать старику лодочнику, что совсем не умею плавать, но он оказался глухой.

А в это самое время режиссёр закричал в рупор:

— Мотор! Начали! Роберт, прыгай!

И я… прыгнул.

Я прыгнул потому, что началась съёмка.

Я прыгнул потому, что Роберт, был храбрый мальчик.

Я прыгнул потому, что не хотел, чтобы меня считали обманщиком.

Как только я оказался в воде, мои руки сами заработали как бешеные, а от ног полетели невероятные брызги. И вдруг я понял, что… плыву. Плыву! Плыву!!!

— Молодец! — закричал режиссёр в свой блестящий рупор. — А теперь заворачивай к дереву! Плыви к дереву!

Когда съёмки окончились, все стали пожимать мне мою мокрую руку, а режиссёр сказал:

— Превосходно, прекрасно, великолепно! Оказывается, ты плаваешь просто как рыба! Ну, что ты мне тогда хотел сказать?

«Говорить или не говорить?» — подумал я и сказал:

— Я вам хотел сказать правду, что раньше говорил неправду.

— Не понял. — Режиссёр поднял брови.

— Я не умею плавать, — честно признался я.

— Но это же неправда! — удивился режиссёр. — Ты плаваешь, как дельфин!

Тут я чуть не заплакал от досады:

— Нет, это правда, что раньше я вам сказал неправду! Потому что только теперь моя неправда стала правдой, честное слово! И честное слово, я вам сейчас говорю правду, что тогда сказал неправду!..

— Всё понятно, — сказал режиссёр, но, кажется, ничего не понял. — Иди грейся, ты замёрз и весь дрожишь. — И он крикнул своим помощникам: — А ну-ка закутайте нашего Роберта потеплее и напоите этого героя горячим какао! Он честно сдержал своё слово — и на коне скачет прекрасно, и плавает великолепно!