— Ваш муж сейчас заберет вас, — произнесла молодая женщина.

— О нет! Вы же ему ничего не сказали?

— Доктор поговорил с ним, — испуганно ответила медсестра.

Люси хотела сесть на кровати, но не смогла. Голова казалась такой тяжелой, словно отлитой из свинца, в висках молотила адская боль.

В этот момент в дверь постучали. Не дождавшись ответа, в палату вошли Харакеке и Том. У обоих были заплаканные глаза. «Значит, они уже все знают», — подумала Люси и почувствовала, как по спине пробежал мороз.

Том подошел к кровати. Он выглядел очень постаревшим, его рука дрожала, когда он коснулся щеки Люси, но потом он вдруг схватился за сердце и застонал. Он был бледным как мел.

— Быстро, позовите доктора! — отчаянно закричала Люси и вскочила с кровати, чтобы помочь Тому сесть на стул.

Но едва ей это удалось, муж испустил дух. Доктор лишь констатировал смерть. Люси словно окаменела. У нее больше не осталось слез.

— Я оставлю ее здесь на ночь, — сказал врач Харакеке.

— Нет, я хочу домой, — тихо запротестовала Люси. — Помогите мне лучше уложить мужа на кровать. Я хотела бы попрощаться с ним. И, если можно, перевезите сюда тело сына. — Люси указала на соседнюю кровать.

— Если вы так хотите, то я все устрою, — вздохнув, сказал доктор и быстро вышел из палаты.

— Люси, пожалуйста, это для тебя слишком, — вмешалась Харакеке.

— Нет-нет, все правильно, — резко возразила Люси, и ее глаза тут же закрылись. Она соскользнула на пол. Харакеке склонилась над ней, но Люси уже открыла глаза и удивленно смотрела на нее.

— Что случилось? — спросила она как ни в чем не бывало.

— Ты просто упала в обморок. Я помогу тебе перейти на кровать. Тебе нужно срочно лечь, — озабоченно произнесла Харакеке.

— Нет, это был наш отец, — прошептала Люси. — Это наказание за то, что я…

— О чем ты говоришь? Ты ведь больше никогда не видела отца. Он тебя наверняка давно простил, — ответила Харакеке.

Люси закусила губу. В этот момент ей было тяжело как никогда, но открыть сестре тайну о том, что тогда произошло на строительной площадке, она не смогла. Люси медленно поднялась и зашаркала к стулу между кроватями.

— Садись! — шепнула она и указала на место рядом с собой.

Тем временем внесли тело ее сына. Харакеке молча взяла сестру за руку. Она не знала, сколько они просидели в палате, обнявшись. Она даже терпела христианские молитвы Люси, хотя сама охотнее попрощалась бы с обоими по обычаям маори. Харакеке удивлялась лишь тому, что ее сестра не проронила ни слезинки.

Вдруг она вспомнила о записке, которую ей недавно передал врач, когда они были в палате Томми. Она собралась было сказать о ней Люси, но та, казалось, пребывала в совершенно иной реальности. И тут любопытство Харакеке взяло верх, и она, немного поколебавшись, прочитала записку.

«Не упрекай ее ни в чем. Она ничего не могла поделать. В этом всем моя вина, потому что я потребовал от нее, чтобы она рассказала Джону правду до того, как выйдет за него замуж. Иначе она никогда бы не схватилась за руль и не повернула лодку. Тогда гик не ударил бы по другому борту. Все произошло очень быстро. Скажи ей, чтобы она поступила по совести. Главное, чтобы она…»

Здесь строка внезапно обрывалась. Харакеке задумалась. Стоит ли вообще передавать сестре это послание? И вдруг Люси твердо произнесла:

— Сейчас я хочу уйти!

Она встала и задержала взгляд на сестре.

— Что это? — спросила она и указала на записку Томми.

— Это… хм… это так, это… — заикалась Харакеке, но Люси взяла бумагу из рук сестры и пробежала глазами последние строки.

— Боже мой, — простонала она, дочитав до конца. — О Господи!

— Ты знаешь, что все это может означать?

— Джоанна спровоцировала несчастный случай! Во всем виновата Джоанна! Она отняла у меня ребенка! Мой отец использовал ее как инструмент! — Люси отчаянно зарыдала.

Харакеке взяла сестру за руку.

— Тебе не стоит так говорить. Ты ведь знаешь, что я никогда не любила эту девчонку, но ты не должна показывать, что она виновата в несчастном случае. По крайней мере это было последним желанием Томми. Он не хотел, чтобы ты ее упрекала.

Люси постепенно перестала всхлипывать.

— Ты права. Я не буду подавать вида. — Она высвободилась из объятий Харакеке и последний раз взглянула на Томми: — Я клянусь тебе!

— Но ты поняла, о чем там еще идет речь? Что он от нее требовал? Что она должна сказать Джону Кларку? Что это за… — Харакеке обмерла. — Ради всего святого, надеюсь, это не связано с теми слухами!

— Какими слухами?

— Ах, да ничего такого, я… — Харакеке отвернулась.

Но она не умела врать, и Люси это знала.

— Пойдем, расскажешь мне по дороге домой, — вздохнула Люси.

— Но разве мы сначала не навестим Джоанну? Я думаю, кто-то должен сообщить ей о том, что случилось.

Люси снова тяжело вздохнула.

— Завтра. Я не хочу видеть ее сейчас… — Потом она развернулась и помахала сыну и мужу так, словно они ненадолго уходят из дома, скоро вернутся и все будет, как прежде.

Но осознание того, что все изменилось, накатило на Люси в тот миг со всей силой, так, что ее затошнило. Она воздела руки к небу, проклиная отца, да к тому же так громко, что в палату сбежались медсестры.

Харакеке и персоналу не оставалось ничего иного, как вытащить Люси из палаты. В коридоре Харакеке подхватила ее под руку и отвела к выходу. Там навстречу им вышел врач. Он испугался, что Люси уходит из госпиталя.

— Я должна. Иначе я сойду с ума. И пожалуйста, ничего не говорите моей дочери. Подождем, пока она завтра вернется домой.

Врач растерянно взглянул на нее.

— Она уже знает. Очевидно, она хотела навестить брата, и тут медсестра ей все рассказала. Мне пришлось дать ей успокоительные пилюли. Она должна немного поспать.

Люси молча развернулась и выскочила на улицу. Она успела добежать до кустов, где ее вырвало. Харакеке, едва сдерживая слезы, протянула ей платок. Все это время она старалась не плакать и быть опорой для сестры. Теперь она, совершенно обессилев, громко всхлипывала.

Наконец сестры молча отправились домой. Когда они свернули на Камерон-роуд, Люси вдруг остановилась и вопросительно взглянула на сестру.

— Ну, говори уже. О каких слухах ты упомянула?

Харакеке вздрогнула. Она не ожидала этого вопроса. Она лихорадочно обдумывала, что бы соврать.

— Какие слухи? — не унималась Люси.

— Ах, да глупая болтовня, — попыталась выкрутиться Харакеке, но взгляд Люси не предвещал ничего хорошего.

Помявшись, она все-таки сказала:

— У Джоанны какие-то отношения с Бертрамом Томасом, но наверняка все это выдумки. Я бы сказала, на это не стоит обращать внимания, — добавила Харакеке и уже хотела отправиться дальше.

Люси не двигалась с места.

— Это правда. К сожалению! И это же можно понять из послания Томми, — произнесла она. — Она ждет ребенка от этого мерзавца.

— Ты имеешь в виду доктора Томаса?

Люси кивнула.

— И Томми требовал от нее, чтобы она все рассказала Джону. Он его друг. Томми хотел защитить его от лжи своей сестры. Они поскандалили, Джоанна рванула руль, гик ударил Томми, и его выбросило за борт.

— И если все было именно так, что нам теперь делать?

— Ничего, — ответила Люси. — Мы будем вести себя с Джоанной так, словно ничего не знаем.

— Но если она выйдет замуж за Джона, родит ребенка от другого и ее отношения с этим подлецом так и останутся тайной, тогда мы тоже будем в этом виноваты… Джон Кларк такой дружелюбный парень! Нужно предупредить его, что он женится на любовнице другого мужчины…

— Кто говорит о том, что она останется любовницей другого?

— Можешь быть уверена, они и дальше будут развлекаться.

— Тут я другого мнения. Я могу поклясться, что в будущем доктор Томас никогда не встретится с Джоанной!

Харакеке растерянно взглянула на сестру, но потом на ее лице промелькнула улыбка.

— Я понимаю, но ты должна подождать, пока все уляжется… Я имею в виду похороны и…