— Как вам известно, миссис Уоткинс, ребенок, которого я ищу, — моя родная дочь. Я решил, что ни миссис Боуэн, ни ее муж, ни ваша христианская миссия не смогут должным образом позаботиться о ней. Я забираю ее домой.

«В качестве рабыни, наверное. Или и того хуже», — подумала Нерис.

— Боюсь, вы опоздали. Девочка уже уехала из Шринагара и вскоре она покинет Индию.

— Вы не имеете права отнимать у ребенка родную страну и отрывать его от своего народа.

Нерис попыталась возразить, но Рави продолжил:

— Идет война. Наверное, вы думали, что никто не обратит внимания на сироту, когда их тысячи в Индии.

Нерис больше не пыталась спорить с ним. Вернулись слуги. Дом был пуст, и им не понадобилось много времени, чтобы обыскать его сверху донизу. Еще двое мужчин прочесывали близлежащие улицы в поисках Приты и Райнера, но Нерис не переживала: Райнер не даст Захру в обиду. Рави бросил последний взгляд на Кэролайн:

— Ты до сих пор думаешь, что смогла перехитрить меня?

Она ничего не ответила, Нерис почувствовала, как дрожит ее рука. Рави резко развернулся и вышел из комнаты, его люди не отставали от него ни на шаг. Как только он ушел, Нерис заключила Кэролайн в объятия.

— Не волнуйся, с Захрой все будет хорошо. Райнер никому не позволит обидеть ее.

Судя по всему, Кэролайн от страха не слышала, что говорила ей подруга. Она дрожала, кусала губы, следы зубов отпечатывались на них. Безумие, коренящееся в несчастливой личной жизни и бедах, обрушившихся на нее, пожирало ее сознание. Нерис не знала, что делать. Она лишь крепче обняла подругу. Но ни объятия, ни теплые слова не могли помочь ее горю.

— Сядь, — шепнула Нерис. — Я приготовлю тебе чай, а потом провожу домой.

Нерис усадила Кэролайн в кресло Приты. В дверном проеме появилась маленькая фигурка Фариды. Девочка с горящими глазами подошла прямо к Нерис, та наклонилась и, обняв ее за плечи, сказала:

— Молодец, Фарида. Захра в безопасности. Ты защитила ее от плохих людей.

В ответ Фарида накинулась на Нерис с кулаками.

— Захра… Я хочу Захру! — рыдала девочка.

Она почти никогда не плакала, но сейчас дала волю слезам. Нерис обхватила ее тонкие запястья и сказала:

— Я знаю, знаю, но Захра должна была уехать. Надеюсь, она скоро вернется, но я не знаю когда.

Девочка вырвалась и выбежала за дверь. Нерис с тяжелым сердцем посмотрела ей вслед. Им всем будет нелегко, но хуже всего придется верной и искренней Фариде.

Под ярким полуденным солнцем женщина в простом белом сари быстро шла по улицам Старого города. У нее на руках плакал ребенок, но никто на улице не обращал внимания на такое банальное зрелище. На некотором расстоянии от нее, по тому же маршруту шел широкоплечий, крепко сложенный белый мужчина. Через пустыри и тихие переулки они вышли к дому профессора Пандита, который собирал вещи, чтобы навсегда покинуть родной город.

Когда Кэролайн и Нерис подходили к бунгало Боуэнов, им навстречу выбежал взволнованный мальчик-слуга:

— Мадам, быстрее! Сагиб болен. Госпиталь.

Джулия Данкелей тут же выглянула из-за забора. Ее муж вызвал доктора, пока Кэролайн не было дома. Она сказала, что поедет в госпиталь вместе с Кэролайн, но Нерис вежливо, но твердо остановила ее. Военный госпиталь располагался в низком сером здании, окруженном большим садом. За последние несколько недель Ральфу пришлось неоднократно побывать там. Медсестра провела двух женщин в дальний угол длинной палаты, в которой лежали раненые бойцы. Чувствовавшие себя хорошо читали или играли в карты. Ральф спал. Кожа его покрылась желтыми пятнами. Дышал он тяжело через открытый рот. На тумбочке рядом с кроватью стояла металлическая миска. Кэролайн села на стул. Нерис сказала ей, что подождет на улице. Дверь, ведущая на веранду, была открыта, и Нерис вышла подышать свежим воздухом — в палате пахло лекарствами и болезнью. На веранде в бамбуковых креслах сидели мужчины и курили трубки. Нерис нашла свободное кресло, села и на несколько благословенных секунд прикрыла уставшие глаза. Нужно было обдумать все, что произошло сегодня. Через какое-то время подошла Кэролайн. Она выглядела как лунатик: глаза широко открыты, взгляд пустой, бессмысленный.

— Доктор сказал, что печень отказывает. Он очень болен.

Грузный доктор, соединив кончики пальцев и не глядя в глаза жене капитана Боуэна, рассказывал ей о подорванном здоровье ее мужа. Вследствие пребывания в плену нарушилось функционирование важнейших органов, и теперь он балансирует на грани между жизнью и смертью.

— Мы должны молиться о том, чтобы в ближайшие дни кризис миновал, но, увы, я не могу делать никаких прогнозов. Время покажет.

Если Ральф выживет, его жизнь уже никогда не будет прежней, ему до конца дней придется придерживаться определенных правил.

— Уверен, вы поймете меня, — сказал доктор. — Никаких волнений, строгая диета и ни капли алкоголя. Ему будет нелегко. К счастью, у Ральфа есть вы. Он не сможет обходиться без вашей помощи. — Доктор легонько похлопал Кэролайн по плечу. — Новый удар для вас, но будем надеяться, что ваш муж обязательно поправится и вы с ним будете жить долго и счастливо. Обещаю, мы сделаем все, что в наших силах.

Нерис осторожно вела Кэролайн мимо цветочных клумб. Кэролайн смотрела себе под ноги. Казалось, все свои силы она тратила на то, чтобы просто идти. Они почти дошли до больничных ворот, как вдруг Кэролайн дернулась и начала смеяться.

— Теперь он не сможет убить Рави Сингха, да? Но на всякий случай я выброшу его пистолет в озеро.

— Все хорошо, Кэролайн. Я поговорю с майором об оружии, — успокоила ее Нерис.

Как бы она хотела, чтобы Миртл и Арчи сейчас были рядом!

На дне узкого ущелья лежал искореженный красный «форд». Мелкие осколки стекла блестели на серых камнях. Бронетранспортер индийской армии стоял на обочине, на триста футов выше разбитой машины. Трое солдат осторожно спускались вниз, цепляясь за камни и кусты. Возле останков «форда» никого не было видно, и единственное, что они слышали, было громкое жужжание мух. Солдат нагнулся и заглянул в кабину лежавшего вверх колесами автомобиля. На крыше собралась целая лужа крови. Мухи роились над ней. Еще больше крови было на приборной доске, с зеркала заднего вида свисал обрывок белого женского платка. Через кабину солдат пробрался в кузов «форда». Там лежало несколько раскрытых чемоданов с одеждой и коробки с разноцветными шарами, кольцами и другими мелочами. Все вещи сильно пострадали при ударе. Из тернового куста другой солдат вытащил детский кожаный башмачок. Тел не было, ценных вещей тоже — только развороченные чемоданы. Солдаты перебросились парой фраз и начали подниматься к остальным членам патрульной команды. Это был малонаселенный район — каменистая бесплодная земля была непригодна для сельского хозяйства и выпаса животных. Зато здесь было много пещер, в которых повстанцы из «Азад Кашмира»[38] устраивали склады оружия. Но полновластными хозяевами этих мест были стаи диких собак. Волки тоже наведывались сюда. Ниже по склону начинались пастбища, и пастухи обычно вырывали волчьи ямы, чтобы уберечь свой скот от клыков хищников. Один из военных пожал плечами. Несчастный случай, грабеж или убийство — это было не их дело. У них и так хватало забот. Радист сообщил об инциденте на базу, указал координаты. Бронетранспортер и солдаты продолжили патрулирование.

В каюте было шесть коек и один маленький иллюминатор. Женщина с ребенком заняла нижнюю койку слева, ту, где были занавески. Юнга принес их вещи, мужчина, сопровождавший женщину, дал ему чаевые. Когда они остались втроем, он осмотрел каюту и крошечную ванную комнату.

— Интересно, кто будет плыть с вами? — сказал мужчина.

В любом случае это будут женщины. Вероятно, тоже индианки, монахини или стипендиатки, получившие возможность учиться в Англии.

Ребенок хватал женщину за руки. На нем была простая рубашка-курта, волосы коротко подстрижены.