Дело о пожаре разбирала комиссия обновленного исполкома и бессменного Корнаухова, который произнес возвышенную речь, после чего погорельцам выделили два грузовика стройматериалов. И здесь появился третий слух: будто бы хозяева сгоревшего дома в пепле нашли чудом уцелевшие деньги и кое-какое золотишко, будто бы Иван Алексеевич и его жена нарочно прибеднялись, а на самом деле богаче многих (между тем, все богатство стариков состояло из коровы по кличке Глашка).

Этот, сомнительный в высшей степени, слух художник Филатов отметал безоговорочно.

— Ну, зачем им богатство?! — возмущенно спрашивал он посельчан, рассуждая с чисто художнической точки зрения. — Детей у них нет, кому все оставлять?! А живем один раз!..

Посельчане соглашались с художником, но припоминали другие погрешности в поведении сторожа.

— Он всегда старался быть поближе к начальству, когда здесь киношники снимали фильм, так и лез в камеру и хочет попасть на радио…

Посельчане никак не могли смириться с подвалившими сторожу стройматериалами и его будущей новой избой. Они успокоились только когда внезапно умерла жена сторожа — она так рьяно взялась за строительство, что надорвалась и «приказала мужу и односельчанам долго жить». Иван Алексеевич похоронил жену крайне скромно — в халате и тапочках (больше ничего не было), но после похорон увидел сон, в котором жена укоряла его: «Почему не купил платье и туфли?».

Спустя две недели в деревне умерла старуха, и в ее гроб Иван Алексеевич положил новое платье и туфли, «чтоб передала жене на том свете». Этот жест у некоторых (из числа молодежи) вызвал усмешки и шутки, которые как-то сразу охватили всех провожавших покойницу, и похороны на время превратились в забавный спектакль. «Ничего страшного, — решил про себя художник Филатов. — Это от перенапряжения, людям нужна сбивка. Кстати, стоило б и мне черкануть пару писем умершим родителям и положить к старушке».

В конце лета в той же деревне Филатов покупал яблоки. Как-то в одном дворе увидел девчушку подростка, она грызла огромное ярко-красное яблоко и слизывала сок, стекавший по пальцам; рядом с девчушкой стояла корзина, полная не менее живописных яблок — они так и просились на холст… Девчушка доела яблоко, запустила сердцевину в траву и, согнув подсолнух, начала гадать: «Любит — не любит, любит не надолго, на одно лето»…

— Неужели у тебя уже есть жених? — поинтересовался Филатов, облокотившись на штакетник.

Девчушка смутилась, пробормотала: «Здрастье!» и побежала к старухе, которая что-то готовила под навесом. Неожиданно Филатов услышал, что девчушка назвала старуху «мамой», а вышедшего на крыльцо деда — «папой».

Филатов купил у стариков яблоки вместе с корзиной — для натюрморта, и позднее еще несколько раз наведывался — за яблоками и подсолнухами, одалживал кухонную утварь для большей красочности натюрмортов, и все удивлялся, как глубокие старики умудрились родить дочь? А потом узнал, что старики — приемные родители, что несколько лет назад в деревне произошла трагедия.

В то лето у стариков сняли комнату отдыхающие с Украины — молодая супружеская пара с ребенком. Женщина оказалась легкомысленной, завела с кем-то роман и с каждым днем все чаще куда-то исчезала, а однажды вообще не пришла ночевать. Муж этой особы целую неделю молча переносил измену, но после той ночи его рассудок помутнел: он купил в сельмаге хозяйственный нож и, как только блудница появилась во дворе, убил ее на глазах стариков и дочери.

Суд состоялся в райцентре. Многочисленные свидетели подтвердили непристойное поведение убитой (свидетельницы даже описывали ее порочный вид), долгое терпение мужа и его невменяемость в тот роковой день. На суд оказали немалое давление члены исполкома и «непотопляемый авианосец» Корнаухов (так чрезвычайно удачно его окрестил художник Филатов и был абсолютно прав). Суд приговорил обвиняемого к семи годам лишения свободы; осиротевшую девчушку оставили у себя старики. Отбыв заключение, отец приехал за дочерью, но она не захотела с ним уезжать, потому что «он убил маму».

Как и все жители деревни, приемные родители девчушки (ее звали Зиной), несмотря на преклонный возраст, тоже выпивали, но только «лекарственные» домашние наливки собственного изготовления. Выпив, дед со старухой припоминали какие-то давнишние обиды и ссорились, и Зине приходилось их примирять. В праздники старики устраивали обильные выпивки, которые, соответственно, переходили в обильные ссоры, но вновь, благодаря девчушке, завершались мирно, даже с повышенным излиянием нежности (опять-таки соответственно накалу ссоры). Часто, после таких праздничных событий, старики, в знак семейного торжества, провозглашали «день раздачи вещей», когда дарили односельчанам часть урожая, семена. Этим «днем» старики хотели показать, что главное в жизни — любовь к ближнему и доброта.

В конце концов Зина призналась Филатову, что жениха у нее нет, что она гадала подружке, но если жених и появится, она все равно больше будет любить «маму и папу», и что еще она любит свою собаку Русю, у которой «басистый лай», и мечтает съездить в город, «чтобы сходить в театр». В ответ на эти откровения, Филатов написал портрет девчушки, изобразил ее неким романтическим корабликом в море пьяного буйства и неимоверных страстей.

Вполне естественно, что в нездоровой деревенской атмосфере (имеется ввиду не земная атмосфера вокруг деревень — эта как раз была здоровой, даже лечебной, имеется ввиду атмосфера внутри деревень, дикие пристрастия жителей), так вот, в этой атмосфере Филатов не благодушествовал; он ходил по деревням, делал зарисовки, но постоянно был начеку, в ожидании чьей-либо выходки и последующего мордобоя. Нешуточные деревенские страсти растеребили художественную душу Филатова и в него вселились разного рода мученичества. Вначале это были мелкие безобидные страстишки: по вечерам он стал яростно сражаться в шашки с соседом «академиком теоретиком», а после баталий, нервно курил и долго не мог заснуть. Потом страстишки усилились и превратились в безотчетные страсти. Ни с того ни с сего Филатов влюбился в одну из дачниц, глупую, но очень красивую, которую сам же называл «не женщиной, а изображением»; влюбился, да так безудержно, что предложил дачнице расписаться, а когда получил отказ, решил немедленно уехать в город.

Его провожали Зина и ее собака Руся.

Спустя некоторое время, уже поздней осенью, Зина прислала Филатову письмо, в котором сообщала, что «мама с папой» купили ей новый портфель, а Руся «научилась считать до трех»; сообщала также, что сторожу Ивану Алексеевичу поставили новую избу и он устроил новоселье, но так много выпил, что его увезли в больницу и там он умер… А его корову Глашку отдали в районное стадо, но она каждый вечер подходила к своему дому, пыталась открыть рогами уже заколоченные ворота. А потом Глашка пропала. Целую неделю ее искали и обнаружили на кладбище… она паслась у могилы своих хозяев. В конце письма Зина передавала привет от «мамы с папой» и просила Филатова приехать зимой, потому что у них «зимой очень красиво»…

Туманы

Как известно, нас окружают сотни примет, которые безошибочно указывают на предстоящие события. К примеру, животные испытывают беспокойство, предчувствуя стихийные бедствия, и чем сильнее их беспокойство, тем разрушительней будет стихия. Или народная примета: если вечером спокойный закат и в низинах стелется туман, это явный признак хорошей погоды назавтра.

Но немало вполне достойных людей, для которых существуют и другие приметы — имеющие тайный смысл. Некоторые уверены, что вообще вся наша жизнь состоит из мистических предзнаменований, просто не всем дано их разгадать. Особо суеверные и мнительные люди крайне серьезно относятся к каждому своему сну — да что там! — каждое дуновение ветерка истолковывают, как предвестник удачи или беды. По моим наблюдениям, эти чувствительные люди частенько накручивают себя до галлюцинаций — попросту видят то, что хотят видеть.