Том Гоголя почти на полкорпуса выполз из общей массы книжек и продолжал медленно выдвигаться.

— Мертвые души! — хором сказали Валя и Кира.

Междуглавие 29

На занимаемые позиции

Это напоминало возвращение старой, потрепанной в боях армии в знакомые окопы, из которых она была выбита неприятелем.

— Неужели этот кошмар кончился? — неуверенно спросил Булгаков, расправляя страницы на полке.

— Похоже, самое трудное у нас еще впереди, — сказал Ильф-и-Петров, — разруха, как ты сам говорил, у людей в головах.

— Значит, надо им вбить в головы… — сердито начал Достоевский.

Но кто-то из Толстых не дал закончить:

— Не надо никому ничего вбивать. Мы можем только рассказывать истории… ну и подсказывать кое-что.

Из стеллажа напротив донеслось смущенное покашливание. Бывшие изгнанники разом посмотрели на полку со словарями и энциклопедиями.

— С возвращением, — пробормотал Философский словарь.

— А-а-а, — насмешливо протянул Ильф-и-Петров. — «Специалисты, которые нужны при любой власти»? Ну и что, сильно вы новой власти были нужны?

«Специалисты» промолчали.

— А что я могла сделать одна?! — не выдержала Большая советская энциклопедия.

Классики иронично осмотрели 52 тома «одинокой» Энциклопедии, но упрекать не стали. Они чувствовали себя победителями. А победители не судят… когда они в хорошем настроении.

— Ой, смотрите, кого я нашел, — сказал Пушкин. — Наместник!

Только тут ветераны заметили том с пожухлой рожью на обложке, который почему-то избежал отправки в картонный ящик. Возможно потому, что только командовал: «Гудите! Шумите!», а самому хватило ума (то есть хитрости) молчать, когда Кира принялась снимать его подданных с полки.

— А что я? — неуверенно ответил бывший Наместник. — Такое время было… Но теперь мы вместе!

Голос его креп.

— А мы, классики, должны держаться вместе!..

— «Мы, классики»? — недобро уточнил Достоевский.

— Мы… настоящая литература, — ржаной том решил резко изменить тему и понизил тон. — Мне удалось выяснить, что Мертвые души скоро вернутся…

— Как вернутся… — ответил том Гоголя, — так и загоним их назад. Туда, где они были все это время.

— Интересно, как там наш Принц? — вздохнула Алиса. — Мне так его не хватает. Жив ли он?

И все задумались.

Глава 30

«Каждый в ответе за того, кого приручил»

— Получается, что мы сами эту гадость вызвали? — возмущалась Валя. — Да? Мы ее вызвали, а она тут расплодилась? Так давай загоним ее обратно!

— Кого загоним?

— «Мертвых душ»! Опять устроим сеанс. Этот, как его там…

— Спиритический, — подсказала Кира.

— Точно! — обрадовалась Валя.

Ник вышел из салона связи. На душе и в кармане было одинаково легко.

Телефон у него приняли, деньги вернули. Но утром он поднял свои записи и понял, что отдать деньги всем, кому должен, не сможет. Даже если считать только первоначальный взнос, то, после того как раздаст все, что у него есть, он оставался должен около трехсот пятидесяти долларов. Для Ника это были огромные деньги. И для его мамы тоже.

Ник шел по городу, не отдавая себе отчета в том, куда он бредет, ему хотелось от всех спрятаться, забиться в угол, остаться одному, переждать, пересидеть, заснуть, а проснуться потом, когда уже все само собой рассосется. Он сам не понял, как и почему пришел к библиотеке.

— Привет, Никуля! — радостно заявила Кира, не глядя на входящего. — А мы тут… Ой! У тебя что-то случилось?

Ник мрачно уселся на свое привычное место в глубине между шкафами.

Кира отступила, не зная, что сказать.

Ник просидел несколько минут, уставившись в одну точку. Потом очнулся и огляделся по сторонам.

— У вас тут книги были. Я помню. Как разбогатеть, про бизнес. Они где? — спросил он у пробегающей мимо Вали.

— Мы их все убрали, — ответила Валя. — А что?

— Я не дочитал, — сказал Ник, — отдайте их мне.

— Ты их читал? — вкрадчиво спросила Валя, а потом крикнула театральным шепотом: — Кира! Кира! Иди скорей сюда! Ник тоже попался!

Елена Степановна почти рыдала в трубку.

— Валя со мной не разговаривает. Демонстративно! Почему я должна это терпеть? Я хожу тут по библиотеке, никому не нужная, а вы мне даже компьютер не можете привезти!

— Мама, займись чем-нибудь, а? — устало отбивалась Света. — Что ты делала до того, как у тебя компьютер появился? Ты же что-то делала!

— Со мной никто не хочет разговаривать, — плаксиво ответила бабушка. — Они шушукаются с Кирой, а про меня все забыли…

— Мама! — рявкнула Света. — Ты взрослый человек! А ведешь себя как ребенок! Сама со всеми поссорилась, а теперь еще и недовольна! И не звони мне больше в рабочее время, я занята.

— Рассказывай! — требовательно сказала Валя. — Что эти монстры тебе насоветовали?

Ник, конечно, ничего рассказывать не собирался. Особенно этой мелкой. Да и Кира у него уважения не вызывала. Рыжая. Несерьезная. Взрослые люди так себя не ведут.

Но слова полились из него сами, а потом он уже не мог остановиться. Он даже деньги достал из кармана и показал. Купюры были новенькие, гладкие.

— Нужно разменять завтра, — тихо сказал Ник, — раздавать-то я их буду по сто рублей.

Кира во время всего рассказа не шевелилась, почти не дышала.

— Сколько тебе не хватает? — спросила она.

— Много, — ответил Ник.

Кира полезла в сумочку и выгребла из кошелька все содержимое.

— На! — девушка протянула купюры Нику.

Тот растерянно заморгал. Протянул руку, но потом резко отдернул.

— Нет, я не могу взять. Это много.

— Я не дарю, — сказала Кира, — я даю в долг.

— Я не смогу его вернуть, — вздохнул Ник.

— А ты их отработаешь, — уверенно сказала Кира. — Как?

— Еще не знаю. Но мы что-нибудь придумаем.

Кира стояла, уперши руки в боки, волосы растрепаны, на лице следы книжной пыли. Но взгляд у нее был абсолютно твердый. Как камень.

— Но почему? — растерянно спросил Ник.

— Потому что каждый отвечает за тех, кого приручил, — улыбнулась Кира.

Никита невольно дернулся.

— Откуда ты это знаешь? — воскликнул он.

— Подумаешь, это все знают, — фыркнула Валя.

Чтобы не выглядеть полным идиотом, Ник не стал рассказывать про переписку с «Маленьким принцем», но начал искать книгу глазами.

Но и тут Валя его засекла.

— Он у меня дома, — сказала она шепотом. — Я его завтра тебе принесу.

Вечером мама не могла насмотреться на Валю. Это снова был ее обычный ребенок — жует, болтает, подпрыгивает на месте от желания побыстрее рассказать.

— А потом мы с Кирой все плохие книжки убрали подальше! Я говорю: «Давай их в макулатуру сдадим!», а Кира говорит…

— Погоди-ка, — остановила поток слов мама, — а почему только Кира там у вас командует? А бабушка?

— А бабушка… ей все равно, — скороговоркой ответила Валя. — Так вот, Кира говорит…

— Что значит «все равно»? Что она сказала по поводу всей этой чехарды?

— Не знаю, — Валя наморщила нос, — мы с ней не разговариваем! Короче…

— Не разговариваете? — мама отложила вилку. — Это же бабушка! Миш! Объясни дочери правила поведения!

— Когда я ем, я глух и нем, — некстати ответил папа.

— Я не про это! Валя! Это твоя бабушка! С ней надо разговаривать, заботиться о ней.

Валя затосковала. После того как бабушка отвесила ей затрещину — заботиться? Еще чего! Но и рассказывать родителям про бабушкин поступок не очень хотелось.

— Валентина Михайловна! — строго сказала мама. — Сейчас доедим — и ты тут же позвонишь бабушке и спросишь, как у нее самочувствие!