— Предположим, что мы отправимся в эту поездку. Нам понадобится лодка и три гребца, провиант на несколько недель и… Очень хорошо было бы иметь ружье. Но все это стоит очень дорого.

Юлия подняла голову. В ней забрезжила слабая надежда.

— И это все? Отлично! Я могу раздобыть деньги, но об остальном придется позаботиться тебе. Я не знаю, где можно купить оружие.

Вико снова ухмыльнулся:

— Договорились.

— Договорились.

У Юлии камень упал с души. Она уже боялась, что он не согласится.

Однако следующей преградой оказалась Сузанна. Она не соглашалась с тем, чтобы ее сын отправлялся в столь опасное путешествие. Сузанна была рада, что Вико целым и невредимым вернулся из диких джунглей, а теперь ему снова придется туда отправиться?

— Об этом не может быть и речи! Джульетта, при всем уважении к вам я не могу этого разрешить. И все из-за того, что вам хочется снова увидеть своего бухгалтера.

— Жан не мой бухгалтер. — Юлия не рассказывала ей, что произошло на плантации из-за Питера. — Без Жана я могу потерять Розенбург!

Сузанна пожала плечами:

— Это меня не касается!

— Нет? — Юлия повысила голос. Она могла понять тревогу Сузанны и ее заботу о Вико, но здесь, в конце концов, речь шла о большем. — А что будет с этим домом? Что будет с городским домом и огородом? Все это является частью плантации. Если я потеряю Розенбург, то потеряю и все это. Раз уж мы об этом заговорили… Именно плантация позволяла вам все эти годы вести ту жизнь, к которой вы привыкли. Карл давал вам такую возможность. Вы в долгу перед людьми, которые там работают, и должны помочь им, чтобы плантация не попала в руки Питера.

Сузанна сложила руки на груди и повернулась к Юлии спиной. Юлия знала, что она затронула больную тему. Сузанна никогда не согласится с тем, что тоже является частью плантации.

— Я не хочу потерять еще и своего сына, — ответила Сузанна. Теперь она говорила очень тихо.

У Юлии потеплело на сердце.

— Я тоже этого не хочу. Я сделаю все, чтобы мы были оснащены как можно лучше. Вико получит все необходимое, чтобы безопасно довести нас туда и вернуться назад. — И, помолчав, она добавила: — Речь идет о нашем будущем. Если я не попытаюсь, то…

Сузанна молча кивнула.

Следующие дни были посвящены подготовке к поездке. Юлия пошла к Валерии и попросила у нее денег. Это далось ей нелегко — ей было стыдно. Но другого выхода не было.

— Я все верну, Валерия.

— Ах, Джульетта, речь ведь идет и о Мартине, и о плантации. Я дам тебе деньги, но с одним условием.

Юлия с удивлением посмотрела на Валерию. Она не могла даже предположить, о чем Валерия может ее попросить.

— Видишь ли, Джульетта, моя мать — уже старая женщина, и когда-нибудь… я останусь одна. Мне уже сейчас страшно при мысли об этом. Я дам тебе деньги, если ты пообещаешь, что я потом смогу переселиться к вам. У меня больше никого нет. А стареть в одиночестве… Я очень этого боюсь.

Юлия была потрясена такой откровенностью, однако была польщена оказанным ей доверием. Она улыбнулась:

— Разумеется. Мы рады будем видеть вас в любое время.

Юлия вручила Вико деньги, необходимые для подготовки к поездке. Юноша отнесся к этому поручению очень серьезно. Он дал Юлии задание приобрести те товары, которые ему как мулату нельзя было покупать, а сам занялся покупкой лодки и наймом трех крепких парней, которые должны были грести. Эти парни обрадовались такой работе, потому что все равно хотели отправляться на золотые прииски, а для такой поездки им пришлось бы очень долгое время откладывать деньги и сидеть на голодном пайке.

Вико пригласил Юлию в порт, чтобы показать ей лодку. В первый момент женщина пришла в ужас. Это была не лодка, а ореховая скорлупка. Юлия думала, что они отправятся в дорогу на одной из больших лодок, которые нужно было тянуть канатом с берега, но это была всего лишь обычная лодка-корьял, едва вмещавшая пять человек с небольшим багажом.

Вико заметил ее встревоженный взгляд.

— Не беспокойтесь, маленькие лодки крепче, чем большие. А поскольку нам придется преодолевать несколько порогов и даже водопадов, то эта лодка — именно то, что надо.

— Водопадов? — Юлию затошнило.

— Да, водопадов и… хм… Вам надо бы… — Вико смущенно посмотрел на ноги Юлии. — Вам надо бы купить себе пару крепких сапог. Потому что именно водопады нам придется обходить пешком, и тогда хорошие сапоги очень вам пригодятся.

Сапоги! Этого еще не хватало. Юлия вздохнула.

Именно сапоги и оказались настоящей проблемой. Женщины в колонии не носили сапог. Прошла целая вечность, прежде чем Юлия нашла сапожника, который смог предложить ей пару сапог, которые, однако, были сделаны для мужчин и болтались у нее на ногах. Ей придется надеть толстые чулки, чтобы не потерять свою обувь.

Усталая Юлия наконец отправилась домой. Она приказала кучеру остановиться у еще одного магазина — ей нужно было купить кое-какие мелочи. И вдруг чей-то голос позади нее воскликнул:

— Джульетта Леевкен! Как прекрасно, что я встретила вас!

Это была Мария Марвийк. Юлия тоже была удивлена, встретив тут, в городе, соседку, ведь до сих пор она не видела в Парамарибо никого из знакомых, кроме Валерии.

— О, добрый день! — ответила Юлия любезно, хотя у нее, собственно говоря, не было никакого желания затевать длинную беседу с Марией Марвийк.

— Ваши негры уже успокоились? Мы слышали, что у вас были проблемы. — Соседка сразу же перешла к делу.

Юлии с трудом удалось скрыть удивление.

— Наши негры? — осторожно переспросила она.

— Да, мы слышали, что среди них вроде бы есть бунтовщики.

— Нет, это какое-то недоразумение. Все в порядке, — ответила Юлия.

Мария, очевидно, не знала, что Юлия давно уже не была на плантации. Юлия заставила себя еще немного поболтать с Марией Марвийк о пустяках, а затем торопливо вернулась в городской дом.

Мысли о плантации не оставляли ее. Что случилось в Розенбурге? В какой-то момент Юлия уже готова была выбросить из головы планы о путешествии и вернуться на плантацию. Но если бы там были серьезные проблемы, то ее обязательно поставили бы в известность. Однако, с другой стороны, даже если бы там и возникли проблемы, то что она могла сделать, ведь она была в руках Питера? Юлия хотела спасти Розенбург, но для этого ей была необходима помощь. Сначала она найдет Жана, а потом сразу же поедет в Розенбург.

В городском доме Фони уже упаковывала вещи Юлии. Багажа было больше, чем ожидалось.

— Фони, я не могу взять все это с собой. — Юлия заглянула в сумки. — Немного нижнего белья и одно запасное платье. Этого должно хватить.

— Как, только одно платье? — Фони, ничего не понимая, покачала головой.

— Я ведь отправляюсь не на увеселительную прогулку.

Юлия вытащила из багажа те немногие вещи, которые хотела взять с собой, и дала Фони указание убрать остальные.

Когда Юлия стояла перед маленькой котомкой, которая на несколько недель должна была вместить все ее вещи, ей вдруг стало очень страшно. Она, правда, не рассчитывала на роскошь, но багаж ее действительно был очень скромным.

Через два дня Юлия уже стояла в порту, готовая к отплытию. Вико спрятал ее маленькую котомку под одной из скамеек в лодке и выделил женщине место на корме.

Эрика и Сузанна пришли в порт, чтобы попрощаться с отъезжающими. На их лицах отражалось сомнение в успехе предприятия. Но обе отказались от дальнейшей критики. Сузанна между тем уже поняла, что поездка Юлии должна была пойти на пользу плантации, а Эрика не могла отговаривать подругу от этой затеи, ведь она сама недавно совершила очень рискованное путешествие, чтобы найти своего мужа.

Их объединяла надежда на то, что скоро они снова увидятся.

Глава 12

Амру больше не говорила ни слова. Кири серьезно беспокоилась о домашней рабыне. С тех пор как умер ее муж, замученный на дереве по приказанию масры Питера, Амру выполняла свою работу равнодушно, ни с кем не говорила ни слова и игнорировала белых господ. Кири надеялась, что Амру не навлечет на себя еще и немилость масры Питера. Дети тоже страдали из-за этого. Масра Генри и масра Мартин, очевидно, видели в Амру кого-то вроде бабушки, у которой всегда находилось для них ласковое слово и которая вытирала им рты или пальцы. С тех пор как Йенка не стало, Амру относилась к детям так, словно те стали невидимыми. Масра Генри часто плакал, когда протягивал к негритянке свои ручонки, а та проходила мимо него, даже не удостоив малыша взглядом.