— Скажи, что чувствуешь то же, что и я, — слегка хриплым и сбивающимся голосом попросил он, легонько целуя моё лицо.

В этот момент я почти возненавидела эльфа за такие глупые вопросы в такой волнительный момент, и попыталась притянуть его к себе для продолжения поцелуя, но Трой был непреклонен, и лишь отрицательно покачал головой.

— Ты не готова, — заявил самовлюблённый эльф, вызвав у меня волну возмущения.

— Готова! — отдышавшись, запротестовала я.

Трой обхватил руками мою голову, вынуждая смотреть исключительно в его глаза.

— Я разобрался в своих чувствах, и точно знаю, чего хочу, но сомневаюсь, что ты сделала то же самое. Я хочу быть уверенным, что ты никогда не пожалеешь о своём выборе, Нарина. Ты совсем не знаешь меня.

После этого меня ещё раз поцеловали, на этот раз почти невесомо, и в кончик носа, и наглый эльф гордой походкой покинул кухню, оставляя меня одну сидеть на столе и стыдливо прикрывать расстёгнутым корсетом обнажённую грудь.

— Ненавижу эльфов, — с горечью прошептала я и спрыгнула со стола.

В комнату я шла быстро и решительно, чеканя шаг и оцарапывая отросшими когтями украшенную росписью стену.

Глава 11

Следующие три дня пролетели почти незаметно. Во-первых, потому что нападений, как ни странно, не было. Рин уверял, что это своего рода затишье перед бурей. А во-вторых, не было наших уже привычных сеансов восстановления памяти с Троем.

Ничего примечательного не происходило. Обычные будни обычной пленницы, а именно так я начала себя ощущать под неустанным контролем опекающего меня Рина. Эльф был так рад тому, что его Мудрейший дядюшка, на радостях от того, что заграбастал себе в личное пользование настоящего мага жизни, даже разорвал его помолвку с истеричной особой эльфийской наружности, что, казалось, был готов обнять весь мир, и особенно меня. Рин просто излучал благодарность, и всяческим образом пытался оказывать мне знаки внимания, на которые я, впрочем, никак не реагировала. Нет, эльф не собирался заключать со мной настоящую помолвку, и уж тем более жениться, просто радовался, что избавился от выбранной для него родителями Лил, семейная жизнь с которой иначе как адом ему не представлялась.

Идана мы продолжали держать взаперти, чтобы притупить проснувшиеся в нём животные инстинкты. Рин предположил, что он уже слишком долго находится в теле животного, и эльф всерьёз опасался, что человек, запертый в грызуне, может лишиться своей человеческой части. После его слов опасаться начала и я. За советом обратилась, естественно, к книге, которая клятвенно заверила меня в том, что как только он станет человеком, рассудок к нему полностью вернётся, только вот помнить о своей жизни в теле суслика он мало чего будет. Что, кстати, не могло не радовать. Каково будет жить парню с воспоминаниями о том, как он заигрывал с суслихой? Она в свою очередь с завидным упрямством насвистывала под окном комнаты, в которой мы заперли Идана, какие-то замысловатые мелодии. Иногда от свиста невозможно было уснуть, но Рин накладывал звукоизолирующее заклятье, и ночи проходили более-менее спокойно.

Ещё несколько раз меня снова мучила головная боль, со всплывающими сквозь темноту картинками. На них всех была я, с короткими волосами, и почти всегда — с той самой темноволосой девушкой, которая присутствовала при моём фееричном плевке огнём. Как ни странно, я её вспомнила. Причём, вспомнила отчётливо, вплоть до мелочей. Я точно знала, что эта девушка — моя лучшая подруга, и её имя Милара. Судя по всему, мы с ней общались довольно долго и часто. Я вспомнила даже её привычки и любимые фразы, но так и не вспомнила, откуда её знаю.

Книга всячески пыталась подлизаться ко мне после своего не очень-то хорошего поступка. Давала советы, отвечала на многие вопросы, и даже пыталась поддержать меня морально…

— Странное у тебя название, — начала беседу со своей бумажной подругой я, — Прямо к моей ситуации подходит.

«Я подхожу ко всем ситуациям,»- словно шутя, ответила книга.

— И названия у тебя всегда разные?

«Всегда,»- покладисто согласилась она.

— И знаешь ты всё-всё на свете? — я получала удовольствие от непринуждённого общения пусть даже не с человеком, а с книгой.

«Почти,»- гласила надпись на шестой странице.

— Даже знаешь, кто я? — хитро прищурилась я.

«Дракон,»- коротко ответила книга, которая, по всей видимости, так же получала удовольствие.

— Ты артефакт?

«Нет, я что-то большее,»

Этот ответ на заданный из праздного любопытства вопрос меня заинтересовал не на шутку. Всё же, не каждый день сталкиваешься с таким интересным экземпляром.

— Запертая душа? — неуверенно спросила я, припомнив что-то, неведомо откуда взявшееся в моей голове.

Книга ответила не сразу

«Когда-то была душой, сейчас я скорее храню частички душ каждого своего владельца,»- вскоре вывела она.

— Расскажешь?

На секунду я подумала, что на этом наша милая беседа и закончится, потому что книга захлопнулась, и явно не собиралась раскрываться снова, но я ошиблась, и вскоре страницы снова привычно зашелестели, открываясь передо мной.

«Давным-давно, в те времена, когда смешанных рас ещё не было, и вас — драконов-оборотней, в помине не существовало, землю населяли духи. Были духи жизни, духи смерти, любви и ненависти, духи-разрушители и духи-помощники. У всех духов был единый создатель, Лиар. Он не был богом, просто главенствовал над духами. Всё было мирно, духи делали свою работу, но вскоре хрупкий мир на небесах разрушился, и многие ангелы пали на землю. Так среди людей появились демоны. Вся беда в том, что демоны были сильнее духов, и легко могли исполнять все их обязанности. Так демон смерти был в тысячи раз сильнее духа всё той же старухи с косой.

Глава демонов уничтожил Лиара (убить его было невозможно, поэтому он заковал его паутиной сильнейших заклятий и сбросил в самую глубокую точку Большого океана), дабы занять его место и править над духами, а когда духи взбунтовались, и выразили свой протест, не желая подчиняться демону, он уничтожил и нас. Всех духов заточили в предметы, таким образом, чтобы выбраться из них было невозможно.

Я- дух-помощник. Моё призвание — помогать заблудшим душам, но время, проведённое в заточении, сыграло и со мной злую шутку. С веками я начала терять себя, всё больше качеств перенимая у существ, в руки которых попадала. Они были разными: и хорошими, и злыми, но каждый из вас — заблудшая душа, которую необходимо направить. И если раньше я помогала и сподвигала людей только на хорошие дела, то сейчас, когда от моей истинной сущности мало чего осталось, я просто пытаюсь скрасить свои серые будни, потому что умереть я не смогу никогда.»

К концу прочтения я пребывала в состоянии полнейшего шока, а из глаз почему-то начали капать нежданные слёзы. Мне просто очень сильно было жаль духов, и в частности эту книгу. Существовать вечность в бумажном переплёте — не лучшая доля для того, кто когда-то был почти всесилен.

«Потеряшка не должна унывать!»- тут же вывела надпись моя бумажная подруга, вызывая у меня кривую усмешку.

— Выходит есть и другие такие же как ты?

«Мы все живы, если это можно назвать так. И, дракоша, ты первая, кому я рассказываю эту историю.»

Даже не знаю, почему, но на меня нахлынула волна гордости, и я просто не удержалась от вопроса:

— Почему?

«Ты не такая, как все, тебе хочется доверять, и, наверное, помогать,»- как мне показалось немного смущённо ответила книга.

Теперь я уже даже не пыталась скрыть улыбку.

— Значит, ты скажешь мне, что делать дальше? — с надеждой спросила я.

«Доверься тёмному, он действительно тебя ценит.»

После этого странного, и, безусловно, откровенного разговора, я стала относиться к книге иначе. Теперь я без зазрений совести задавала ей интересующие меня вопросы и даже не обижалась, когда она их игнорировала. Всё же я решила, что хороших владельцев у книги было больше, чем плохих.