– Вздор. – Она тоже сложила руки на груди и с вызовом посмотрела ему в глаза. – Во время своего выходного Том не был у вас на службе, так что его нельзя уволить за неправильное поведение. А поскольку я на самом деле сначала об этом ничего не знала, вы не отошлете меня обратно в Йорк. – Джиллиан довольно кивнула, как будто только что решила непростую математическую задачу.

– А мне показалось, вы утверждали, будто это была полностью ваша идея.

Она пожала плечами.

– Ну, я действительно сказала это, когда думала, что вы можете уволить Тома. Но теперь я вижу, что вы оставите его у себя, и считаю, что вправе признаться в моем неучастии во все этой затее.

Стивен строго поднял бровь, стараясь выглядеть устрашающе.

– Я не говорил, что Том может остаться.

– Но вы это, конечно, обязательно скажете, потому что вы – человек в высшей степени справедливый. И, несмотря на ваше уязвленное самолюбие и весь этот ваш – она сморщила свой носик – напыщенный графский вид, вы знаете, что у Тома был выходной и что он, следовательно, мог делать все, что ему вздумается.

– Графский вид!? Что, черт побери, это все должно означать?

Она указала пальцем прямо ему в грудь.

– Вот именно, милорд. Графский вид.

Стивен набрал побольше воздуха в легкие и, с трудом сдерживаясь, сурово произнес:

– Мальчик был со мной, а раз он был со мной, то должен был вести себя соответственно.

Джиллиан кивала, с безмятежной улыбкой глядя на него, словно успокаивала капризного ребенка.

– Ну конечно, должен был бы, милорд. Однако Том был не с вами. Он был со мной. А я великодушно решила простить его за этот проступок.

Стивен почувствовал, как от такой наглости у него глаза лезут на лоб.

– Вы решили!?

– Именно я, милорд. Потому что я тоже справедливый и разумный человек. – С этими словами она одарила его своей обворожительной улыбкой и выплыла из комнаты.

Стивен с отвисшей челюстью стоял и смотрел ей вслед, пока ее развевающиеся белые юбки не скрылись за углом. Из всех невозможных, упрямых, своенравных женщин, с которыми ему приходилось встречаться, мисс Аманда Виндхэм была, безусловно, номером один. Она была… Он сделал глубокий вдох. Она была… Мозг его забуксовал, стараясь подобрать подходящее определение этой неподражаемой женщине.

Это же надо придумать такое: заявить ему, что она приняла решение не увольнять Тома! Она!

Он рухнул в свое кресло и внезапно разразился безудержным хохотом, который продолжался целых пять и три четверти минуты.

– Я предупреждал вас, милорд. Я говорил вам, но вы меня не послушали.

Джиллиан задержалась у дверей библиотеки, заинтригованная тем, кто это осмелился разговаривать со Стивеном в таком снисходительном и высокомерном тоне.

– Но в тот момент, Видон, вы сказали, что это был самоуверенный и агрессивный ход.

Джиллиан подошла к двери еще ближе, чтобы услышать ответ Стивена; в голосе его безошибочно угадывалась непреклонная твердость.

– Разумеется, милорд, – отозвался незнакомый мужчина, совершенно никак не отреагировавший на опасную интонацию Стивена. – Это был ход агрессивного военного человека, но, как я уже говорил вам и ранее, сельское хозяйство – это вам не война…

– Конечно, война! – вспыхнул граф. – Постоянно воюешь с насекомыми, плохой погодой, низкой плодородностью почвы…

– А также лелеешь свою землю, орошаешь ее слезами, относишься к животным, как к своим собственным детям…

Джиллиан сдержала смешок, представив себе Стивена, пытающегося накормить маленького грязного теленка. Этот незнакомец явно плохо знал графа.

Видимо, Стивен подумал о том же.

– Это просто смешно.

– Я говорю с вами откровенно, а вы отказываетесь меня слышать. – Джиллиан тихо охнула от такой дерзости и еще ближе прильнула к замочной скважине. – Вы должны простить мне мою самонадеянность, милорд, однако у вашего брага, да упокой Господь его душу, я пользовался большим доверием, так что привык открыто высказывать свое мнение. Эта идея о смене выращиваемых культур, как и ваши усовершенствования на угольных шахтах, представляет собой еще одно подтверждение того, что вы не способны принимать решения, касающиеся ведения большого хозяйства.

У Джиллиан отвисла челюсть от такой наглости со стороны человека, который, должно быть, числился у Стивена как управляющий или, возможно, поверенный, который вел его дела. Но Стивен продолжал упорно молчать, тогда как этот неприятный тип продолжал свои разглагольствования.

– Разумеется, в этом для вас нет ничего зазорного, – говорил он. – Вы человек военный. И видите этот мир со своей точки зрения.

По крайней мере, хоть это было правдой. Были моменты, когда Стивен – в буквальном смысле этого слова – пытался командовать ею и другими в манере, которая больше подходила для солдат на учебном плацу. Однако при одном только взгляде на разных уникальных личностей, проживавших в его доме, и дураку было бы понятно, что военный порядок здесь просто в принципе невозможен. Тем не менее, Стивен продолжал упорно стоять на своем.

– Возможно, милорд, это дерзость с моей стороны, однако я предложил бы вам поступить на службу в министерство внутренних дел. У них наверняка найдется для вас работа.

– А вы получите полную свободу делать с моими имениями все, что вам вздумается, – холодно произнес Стивен низким голосом.

– Для этого-то меня и нанял ваш покойный брат.

Стивен молчал, и Джиллиан затаила дыхание, ожидая, что он вот-вот взорвется. Кем бы ни был это зарвавшийся управляющий, его определенно необходимо было осадить, и Стив был как раз человеком, способным сделать это.

Она отчетливо представила себе, как граф медленно подымается из своего кресла, склоняется над письменным столом, пока не оказывается с этим пронырой практически нос к носу. Стивен делает глубокий вдох, но не торопит момент, дожидаясь, когда маленький человек начинает отчаянно потеть от страха. А теперь Стивен произнесет те самые слова, которые враз собьют спесь с этого напыщенного поверенного.

Джиллиан ждала, трепеща от нетерпения.

– Как вы уже успели заметить, – с легкими нотками удивления в голосе сказал Стивен, – я вам не мой покойный брат.

– Что? – Джиллиан буквально ворвалась в двери; ярость, возобладавшая над здравым смыслом, затуманила ее сознание. – Вы просто не можете оставить его работать на вас, резко бросила она, – после всего того, что он вам наговорил!

Она быстро повернулась, чтобы увидеть этого наглеца, и тут у нее от удивления снова отвисла челюсть. Управляющий оказался полной противоположностью тому, что она ожидала увидеть: он вовсе не был маленьким пронырой с хитрыми глазками. Лучше всего к нему подходило слово «громадный». Но еще больше подошло бы определение «огромная гора мышц с рублеными чертами тяжелого лица».

Этот мужчина определенно не был стряпчим. Он выглядел как человек, который много и тяжело работал под палящим солнцем, который ежедневно сталкивался со всеми испытаниями и трудностями фермерской жизни. Видимо, он был управляющим в одном из больших имений графа, решила она.

– Мистер Видон, разрешите мне представить вам мою подопечную, мисс Аманду Виндхэм, – ледяным тоном прокомментировал ее появление граф.

Джиллиан быстро взглянула на своего попечителя. Одет граф был, как всегда, безукоризненно, но на этот раз в лучах послеполуденного солнца первым делом бросалась в глаза не его прекрасная фигура, а треугольное лицо, скованное, как ей показалось, тонкими штрихами напряжения.

– Мисс Виндхэм.

При звуке своего имени Джиллиан переключила внимание на этого пугающего вида мужчину, который поднялся со своего места и учтиво, но в то же время довольно неуклюже поклонился ей. При этом он занял собой практически все пространство между своим стулом и письменным столом графа.