Глава 3

— Истратила все деньги, — сказала Клер.

Паркер сидел на кровати, опираясь спиной на подушку; посмотрев на нее, он понял, что она уже забыла про все свои страхи. Конечно, она поверила его словам, но еще больше, чем его слова, от мрачных мыслей ее отвлекли сделанные ею покупки. Обе руки Клер были заняты пакетами. Со счастливым выражением лица она бросила их на свою кровать. Сырой ветреный день вызвал появление на ее щеках здорового румянца.

— Сейчас посмотрим, — сказал Паркер.

— Сразу все, — ответила она. — Я устрою тебе показ мод.

— Хорошо.

Порывшись в пакетах, она выбрала два из них и вошла в ванную комнату, оставив дверь открытой. Оттуда крикнула ему:

— Народу было полно. Я уже отвыкла от этого.

Он слушал ее, но не настолько внимательно, чтобы отвечать. Его мысли были заняты утренней троицей и тем человеком, который звонил после них; он думал о том, когда же они появятся снова и как на этот раз будут себя вести.

Из ванной Клер крикнула:

— Думаешь, легко было найти подходящий цвет? Никогда нет того, чего хочешь.

Следует ли ему отправить Клер в Майами одну? Но если ничего не произойдет, поездка будет испорчена.

— Но это стоит этих денег! — крикнула Клер; улыбаясь, она вышла из ванной, одетая во что-то темно-фиолетовое и золотое. Приподняв руки, сделала медленный разворот. — Как ты находишь?

Паркер смотрел на нее, и радость оттого, что принадлежащая ему женщина так красива, снова охватила его.

— Ты выглядишь потрясающе! — ответил он.

— Все дело здесь в том... — начала было она, но тут зазвонил телефон.

Клер остановилась посреди пируэта с нелепо поднятой рукой. Посмотрела на телефон.

Паркер поднял трубку:

— Да?

— Прошу прощения, что наш разговор прервался. Этого нельзя было избежать. Они чуть было не увидели меня. — Тот же самый масленый голос.

— Вы были здесь, в вестибюле? — спросил Паркер.

— Да, конечно. Мне пришлось бросить трубку и следить за ними, пока они не ушли. Но сейчас я снова здесь.

— Внизу?

Клер покачала головой, словно пытаясь убедить себя, что ничего особенного не происходит.

— Мне подняться?

— Я спущусь, — сказал Паркер. — Встретимся в баре.

— Не лучше ли встретиться там, где не так много народу?

— Сюда я вас не приглашаю, — сказал Паркер.

Мужчина вздохнул.

— Хорошо. На мне будет красный галстук. Я не знаю, как вы выглядите, так что вам самому придется подойти ко мне.

— Хорошо. Я буду минут через пять.

— Жду.

Повесив трубку, Паркер встал.

Клер спросила:

— Это тот же, что звонил прежде?

— Да. Я спущусь вниз и поговорю с ним. — Вынув из-под подушки пистолет, он засунул его в левый задний карман брюк.

Когда Клер увидела пистолет, ее глаза расширились от удивления.

— Его у тебя раньше не было.

— Я скоро вернусь. Запри комнату на ночной замок. Никому не открывай.

— Ты знал, что с этим не покончено, — сказала она, глядя на него. — Знал, что они придут снова.

— Всякое может случиться. Я долго не задержусь. — Надев пиджак, он вышел.

Глава 4

В баре царил полумрак; стойка находилась у задней стены, остальное пространство прямоугольного помещения было занято невысокими столиками, рядом с которыми стояли низкие широкие кресла; всюду преобладал коричневый тон, оттеняемый более рельефно еще и латунными светильниками.

Паркер сел за первый столик справа, сразу за дверью. На столе стояла чашка с арахисовыми орешками; он взял горсть, съел несколько штук и посмотрел на расположенное за стойкой бара зеркало, в котором увидел человека в красном галстуке, сидевшего у ее самого дальнего края.

На вид лет тридцать. Костюм неопределенно-коричневого цвета, немного потрепан, но сшит хорошо. Смазливое, безвольное лицо с коричневато-рыжими усами, делающими его похожим на британского воздушного аса времен Первой мировой войны. Такого же цвета и волосы, длинные, но уже довольно редкие, зачесанные назад с немного облысевшего порозовевшего лба. В стакане с долькой апельсина напиток вишневого цвета. По тому, как он постоянно посматривал на себя в зеркало, не переставая водить дном стакана по стойке, можно было догадаться, как сильно он нервничает.

В баре было не больше десятка посетителей. Убедившись, что никому из них нет дела до человека в красном галстуке, Паркер отрицательно покачал головой наконец-то появившемуся в этой части бара официанту, встал, подошел к стойке и сел за нее.

Человек увидел его в зеркале. Губы изогнулись, образовав под усами маленькую букву “V”; так обычно улыбаются люди, показывающие порнографические открытки. Раздалось мурлыканье:

— Мистер Уолкер. Приятно познакомиться.

— Не понял, как вас зовут. — Паркер решил не утруждать себя игрой с зеркалом. Повернув голову, он посмотрел на профиль этого человека, сидящего от него на расстоянии вытянутой руки. Вокруг все тихо переговаривались о чем-то своем.

— Хоскинс. — Продолжая смотреть в зеркало, человек кивнул: — Здравствуйте.

— Что вам надо, Хоскинс?

— Ну вот... Вы так сразу. — Улыбаясь все той же улыбкой, Хоскинс покачал зеркалу головой и пригубил напиток. Поставил стакан на стойку. — Не следует торопиться, мистер Уолкер, сначала мы должны узнать друг другу поближе.

Паркер старался сдерживать себя. Если бы не Клер, он встретился бы с Хоскинсом в своем номере, и тогда тому пришлось бы быстро выложить всю информацию. Но сейчас поговорить с Хоскинсом наедине негде, а на глазах у публики он лишен возможности ускорить беседу.

Отвернувшись от Хоскинса, Паркер заказал проходящему мимо бармену виски с содовой. Снова посмотрел на Хоскинса:

— Приступайте же к делу.

Хоскинс, чуть наклонив голову, продолжал улыбаться, словно ему сделали комплимент и он не может оправиться от некоторого смущения. Затем он повернул голову, чтобы взглянуть уже на самого Паркера, а не на его изображение в зеркале, и улыбочка мгновенно исчезла с его лица. Он спросил:

— Что же вы сказали им?

— Что не понимаю, что происходит.

Хоскинс сделал нетерпеливый жест.

— Да не этим, — сказал он. — Гонору и его компании?

— Кому?

Улыбочка появилась снова.

— Я должен знать, вы уже работаете на них? Вы обещали им свою помощь? Это так?

— Нет, не так, — ответил Паркер.

— Вы ответили им “нет”?

— Я ничего им не ответил.

Хоскинс был доволен.

— Хорошо, — сказал он. — Пусть они подождут, пусть понервничают. Знаете, именно в этом была моя ошибка: я слишком легко согласился. Я был слишком нетерпелив.

— Так вы вышли из игры?

Хоскинс удивился:

— Если б я все еще был их человеком, они не пришли бы к вам, разве это непонятно?

— Да, вы правы, — сказал Паркер. Он все ждал, что Хоскинс скажет что-то такое, что придаст всей этой тарабарщине хоть какой-то смысл. Если не торопиться, то этот слабак в конце концов выложит все. Нужно лишь терпение, а его-то Паркеру как раз всегда и не хватало.

— Но ведь там вполне достаточно на двоих, — продолжал Хоскинс. — Они сказали вам, сколько?

— Нет.

Хоскинс мрачно кивнул:

— Одни только намеки, да? Никогда ничего прямо не говорят. Ну так вот, я уверен — там не меньше миллиона! Не меньше! Подумайте сами. Неужели полковник решился убежать с меньшей суммой, разве не так?

— Наверное, — высказал предположение Паркер. Полковник и Гонор, о ком говорил Хоскинс, это одно и то же лицо? И был ли полковник среди тех троих, что ворвались сегодня в его комнату?

— Вы же понимаете, там хватит на двоих. Двое умных людей должны работать вместе. Двое белых людей. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Возможно, — сказал Паркер, но в этот момент бармен, поставивший перед ним виски с содовой, спросил:

— Простите, вы мистер Уолкер?

— Да.

— Вам звонят, сэр. Я принесу телефон.

Когда бармен отошел, Хоскинс явно занервничал, подозрительно спросил: