Мелисанда оглянулась. От горящих повозок веяло жаром. К счастью, прямо у тропинки не было деревьев и пожар не перекинулся на лес. Затем Мелисанда увидела рулон белого льна, скатившийся с одной из повозок. Похоже, раубриттеры его не заметили. Льняная ткань — вот что ей сейчас было нужно.

Схватив рулон, она оторвала пару полосок ткани. Между телами девушка заметила бурдюк с вином. Очистив рану, она пропитала ткань вином и сделала перевязку. Купец был в сознании, но, похоже, не понимал, что происходит вокруг. Он не сопротивлялся.

Тем временем шевельнулся еще один купец. Вскоре стало ясно, что нападение пережили четыре человека. Мелисанда обработала их раны как могла, наложила на сломанные конечности шины.

Но как доставить пострадавших в Урах? Все телеги сгорели, от черного пожарища еще исходил жар. К тому же раубриттеры забрали всех лошадей.

Мелисанда вытерла пот со лба и окинула место побоища задумчивым взглядом. Над телами уже роились мухи, в воздухе чувствовался сладковатый запах смерти. Но приступ паники прошел. Нужно было спасти этих четверых.

Мелисанда решительно принялась обыскивать мертвых. Она почти ничего не нашла: разбойники неплохо постарались.

И только одного человека, которого придавило лошадью, они не ограбили. Мелисанде потребовались все силы, чтобы вытащить труп из-под коня, но в отблесках огня она что-то заметила, и работа показалась ей не бесполезной.

Перевернув мужчину на спину, она нашла то, что искала. Легкий одноручный меч. Мелисанда внимательно осмотрела клинок. Ценная вещь. И мощное оружие. По крайней мере, для того, кто умеет им пользоваться. Она опустилась на колени, перекрестилась и помолилась Господу, чтобы Он простил ее за мародерство. Затем она встала, подбежала к корзине, оставленной на обочине дороги, и спрятала туда меч. Вернувшись к убитому, она осмотрела его седельную сумку. Пергамент, чернила, перья, щетка, которой можно счистить старую краску с пергамента, даже увеличительное стекло. Мелисанда держала в руках настоящее сокровище. Еще она нашла несколько документов, перевязанных лентой. Похоже, убитый был писарем. При виде перьев и кисточек в ее голове промелькнула шальная мысль. Вначале она испугалась: меч, возможно, когда-то спасет ей жизнь, но какое у нее право на эти письменные принадлежности? Однако внутренний голос звучал все настойчивее, и Мелисанда, несмотря на угрызения совести, взяла все это. Забравшись в заросли, она спрятала корзину и поспешно вернулась к тропе. Что теперь?

В этот момент по долине разнесся звон колоколов церкви Святого Аманда. В городе подняли тревогу. Наверное, кто-то заметил столб дыма, поднимавшийся над Ульмским трактом.

Мелисанда с облегчением вздохнула. Скоро прибудет помощь. Может быть, ей спрятаться? Нет, не стоит. В Урахе ее знали. Ей не угрожала опасность.

Вскоре она увидела, как по холму спускается дюжина всадников. Когда они подъехали поближе, Мелисанда узнала знакомых: мастера Фриделя, мясника, у которого они с Идой иногда покупали продукты, и мужчину, торговавшего на рынке в Урахе гончарными изделиями.

Девушка вышла вперед:

— Хорошо, что вы прибыли так быстро! Тут четверо раненых, которым срочно нужна ваша помощь.

Кто-то из мужчин ткнул в ее сторону пальцем:

— Ведьма! Это она подожгла караван!

У Мелисанды душа ушла в пятки.

— Держите ведьму! Она не должна уйти!

Всадники окружили ее.

— Вы с ума посходили?! Ну что за суеверный народ! Присмотритесь, это же Мехтильда! — Зычный голос мастера Фриделя перекрыл гул недовольных. — Она работает на хуторе Вайгелина. Расскажите-ка мне, как бы она сумела перебить всех этих мужчин, если у нее и оружия-то нет?! Вот идиоты…

Всадники притихли и смущенно переглянулись. Преодолев страх, Мелисанда поведала им о случившемся. Прибывшие, в свою очередь, сообщили ей, что в город прибежал с полей крестьянин и рассказал, что увидел дым над Ульмским трактом. После этого собрался отряд добровольцев, чтобы выяснить, что здесь случилось. Мастер Фридель послал своих спутников в город за телегой — надо было перевезти раненых и убитых. Мясник еще раз опросил Мелисанду, выясняя мельчайшие подробности страшного происшествия. Тем временем городской цирюльник[35] — он тоже вызвался добровольцем — осмотрел раненых.

Через некоторое время он присоединился к Мелисанде и мастеру Фриделю.

— Раны обработаны идеально. Похоже, ты не в первый раз это делала, девочка.

— Я раньше подрабатывала врачеванием, — пояснила Мелисанда. — Ида и Герман об этом знают.

— Врачеванием, значит. — Цирюльник с интересом уставился на нее. — Скорее, ты была фельдшером[36] и помогала раненым на поле боя. Ты накладываешь повязки в точности, как мастер Лингард, городской мастер-хирург.

Мелисанда потупилась.

— Да. Человек, учивший меня врачеванию, много лет проработал полевым лекарем. Поэтому я знаю, как обрабатывать такие раны.

Взяв ее под руку, цирюльник отвел девушку в сторону.

— На твоем месте я был бы осмотрительнее. Мне-то все равно, но в гильдии лекарей есть люди, которым не понравится, что какая-то девчонка, к тому же еще и служанка, знает их дело не хуже, чем они. Ты же слышала, как быстро можно превратиться в глазах людей из милосердной девушки в ведьму. Будь осторожна, а то когда-нибудь сгоришь, как эти телеги.

***

Конрад Земпах спустился по крутой лестнице в подвал Шелькопфской башни. Хеннер Лангкоп последовал за ним. Советник вынужден был признать, что отсутствие аппетита имело и свои преимущества: ему стало легче ходить, исчезла одышка.

В подвале, как всегда, пахло гнилью, кровью и экскрементами. Конрад с невозмутимым видом вошел в пыточную, где его уже ждали обвиняемый, стражник и новый палач. Арестант, худой старик, у которого и без пыток дрожали руки, якобы ограбил мясника в Плинзау. Земпах не мог себе представить, как этот весьма пожилой и слабый человек мог унести тяжелый груз, но он в своей жизни видел уже многое, чтобы не считать такое невозможным.

Советник посмотрел на мастера Экария, нового палача. Тот был толстым — настолько, что все его тело начинало трястись, стоило палачу сдвинуться с места. Кроме того, он всегда был на подпитии. По крайней мере, за три недели, проведенные в Эсслингене, его ни разу не видели трезвым. Даже на работе. И это давало о себе знать. Нет, мастер Экарий исполнял свои обязанности. В этом отношении он был человеком надежным. Проблема состояла в том, как именно он справлялся со своими обязанностями. Ему не хватало точности, изящества. Вначале Земпах подумал, что с этим палачом допросы с пристрастием станут еще увлекательнее. Но его ожидания не оправдались. Грубый дознаватель орудовал жомом для пальцев и раскаленными щипцами, будто камни обтесывал. Не оставалось ни времени, ни возможности насладиться подробностями, страхом в глазах обвиняемых, тонкой механикой инструментов, особенностями их воздействия.

Земпах невольно вздохнул. Мельхиор был несравнимо лучше. Но теперь его официально объявили мертвым. Городской совет решил, что дальнейшие поиски бессмысленны, а слухи о пропаже палача в городе Эсслингене нужно прекращать. Иоганн Ремзер неделю назад вышел на рыночную площадь города и зачитал объявление: мол, тело Мельхиора было найдено в лесу. Палача задрали дикие звери. Труп сожгли на месте, а пепел развеяли.

К сожалению, Земпах нисколько не продвинулся и в расследовании касательно мастера Генриха. Правда, он еще раз допросил пивовара, но мастер сохранял спокойствие и невозмутимость. Более того, он даже предложил Земпаху обыскать его дом. Конечно, Конрад не стал унижаться и отказался. Если у Генриха и была еретическая Библия, то он хранил ее в тайнике.

Но Земпах решил и дальше приглядывать за пивоваром. Рано или поздно его усилия окупятся, в этом советник не сомневался.

— Простите. — Запыхавшись, писарь скатился с лестницы, ведущей в подвал. — Меня задержали.