— Ты чего такой серьезный, дружище? — Фридель добродушно хлопнул Венделя по плечу.

Вендель посмотрел на Антония. Телохранитель уселся немного в стороне и настороженно наблюдал за посетителями трактира.

— У меня был тяжелый день. В отличие от тебя я помогаю отцу. Вот если бы ты по нескольку часов в день считал тюки с солью, говорил с работниками, вел учет расходов и прибыли, то к вечеру тоже уставал бы.

Фридель усмехнулся.

— Ты просто не умеешь договариваться со своим стариком. — Он поморщился. — Я вот, признаться, тоже со своим не совладаю. Отец решил, что я должен идти в обучение к моему дяде. Так что скоро моя сладкая жизнь закончится. — Парень вздохнул. — Зато у тебя она только начинается. Что, не терпится невесточку-то оприходовать?

— Ждет не дождется, — вмешался Ганс, прежде чем Вендель успел что-то сказать. — Не видишь, сидит да облизывается.

Вендель не собирался оставаться в трактире надолго, но когда он выглянул в окно в следующий раз, уже сгустились сумерки. Время пролетело незаметно. Друзья шутками и веселыми историями отвлекли его от горестных раздумий, и Вендель был им за это благодарен. Он поднялся.

— Мне пора домой.

Друзья пытались спорить, но он только отмахнулся.

— Пойдем, Антоний. Пора.

Его телохранитель вздохнул с облегчением. Конечно, все это время он волновался, что скоро стемнеет.

В переулке было тихо и безлюдно. Вскоре ночная стража начнет обход города.

Вендель свернул налево, но Антоний удержал его.

— Может быть, нам пойти другим путем? — предложил он. — Так, конечно, короче, но переулки узкие и темные, а квартал пользуется дурной славой.

— Не будь трусом, Антоний! — Вендель упрямо пошел кратчайшей дорогой к дому.

Вздохнув, телохранитель последовал за ним. Какое-то время они молча петляли по узким переулкам. И вдруг из какого-то дома выскочил мужчина и встал перед Венделем. Вендель хотел отойти в сторону, чтобы пропустить незнакомца, но тот обнажил меч. Невзирая на полумрак, Вендель разглядел злорадную ухмылку на лице противника.

Антоний схватил Венделя за плечо.

— Назад! Скорее!

Но когда они оглянулись, то оказалось, что путь к отступлению им перекрыл еще один вооруженный мужчина.

Антоний и Вендель тоже обнажили оружие. Спина к спине они стояли в переулке — каждый перед своим противником. Вендель тяжело дышал. Да, он обучался искусству фехтования, но давно не тренировался биться на мечах, а после пыток был уже не так силен, как прежде. Антоний был прав. А Вендель не послушал его, отмахнулся, хотя телохранитель предупреждал о возможной опасности. Он думал, что в Ройтлингене ему ничто не угрожает. Но это оказалось не так.

Вендель перехватил меч покрепче, следя, чтобы мышцы не свело судорогой. Он не был хорошим фехтовальщиком, однако так просто сдаваться не собирался.

Сзади послышался звон клинков. Бой начался.

— Держитесь прямо за мной, Вендель! — выдохнул Антоний. — И с вами все будет в порядке.

В тот же миг противник Венделя занес клинок. Юноша уклонился, как его учили, и смертоносный удар не достиг своей цели.

Вендель замахнулся в ответ, но противник ловко ушел от его выпада.

Еще один удар — и вновь в последний момент Венделю удалось увернуться. Он успел краем глаза взглянуть на Антония: тот уже оттеснил своего врага к стене дома. Судьба нападавшего была предопределена — с Антонием ему не справиться.

«Сейчас все кончится», — подумал Вендель. Он легко повернулся, пропуская противника мимо, и нанес удар. Похоже, мужчина не рассчитывал на такой финт, и потому лезвие полоснуло его по шее. Удар был слабым, но у Венделя был острый меч. Из раны хлынула кровь. Нападающий в ужасе застыл на месте, зажав рану левой рукой. Вендель знал, что нужно ударить еще раз, чтобы противник больше не мог сопротивляться. И действовать быстро, пока тот не пришел в себя. Но Вендель не мог пошевельнуться. Точно в кошмарном сне, он стоял и смотрел на кровь, текущую из шеи врага. До него донесся жуткий вой, поразивший его до глубины души. Вой приближался, и Вендель понял, что это кричит не человек, а пес. Скулит и плачет. Потом вой перешел в захлебывающийся лай. Страшный кровожадный зверь шел по следу своей добычи.

Нападавший успел оправиться от потрясения и решительно занес меч. Вендель видел, как поднимается рука врага, но стоял, не двигаясь, и потрясенно смотрел на кровь, текущую из раны. Почему никто, кроме него, не думает об этом кошмарном звере и не пытается скрыться? Неужели они не слышат его лая? Парню хотелось зажать уши, чтобы не слышать этого невыносимого воя.

Вендель увидел приближающийся клинок. Лай оглушал его, казалось, у него вот-вот расколется череп. И в этот миг Вендель понял, что зверь лает вовсе не в переулке. Этот звук существует только в его голове.

А потом вокруг стало темно.

***

Наконец они прибыли к подножию Адлербурга — усталые, вспотевшие, голодные. Эберхард фон Закинген, закрыв глаза рукой от солнца, разглядывал замок. Что ждет их там?

В лучах полуденного солнца Адлербург казался мрачным и величественным, его темные, будто чужеродные башни тянулись в синие небеса. Высокие стены без окон казались почти черными в ослепительном свете.

Фон Закинген отвернулся и щелкнул языком. Лошадь пошла медленнее, копыта мерно застучали по мощеному двору замка. Когда его люди набросились на угощение, фон Закинген лишь выпил кружку воды и отправился в большой зал.

В тусклом свете огромный мраморный трон казался заброшенным. Никто не потрудился зажечь здесь факелы, а узкие бойницы едва пропускали дневной свет. Скоро ли придет граф? Заставит ли себя ждать? Фон Закинген беспокойно переступил с одной ноги на другую, ожидая, когда же его господин снизойдет до аудиенции.

Наконец дверь распахнулась, и де Брюс, размашисто шагая, прошел по отполированному мраморному полу. За ним следовали его псы. Глаза собак злобно поблескивали.

Фон Закинген упал на одно колено и низко поклонился.

— Подойдите, Закинген. Покажите, что вы принесли! — Де Брюс удобно устроился в кресле, подался вперед и уперся локтями в колени.

Встав, фон Закинген подошел к своему сюзерену.

— Вот этот неудачник, господин. — Он поднял голову убитого. — Дитрих по прозвищу Лис. Он много лет был моим осведомителем. Допустил ошибку и заплатил за это собственной жизнью.

Де Брюс медленно кивнул.

— Человек со шрамом. Знаю.

Фон Закингену трудно было скрыть изумление. Он никогда не рассказывал де Брюсу о Дитрихе. С другой стороны, граф привык все проверять, поэтому он должен был предположить, что Оттмару все известно о Лисе.

Граф потер подбородок.

— Он что-то сказал перед смертью? Что-то, что могло бы нам пригодиться?

Фон Закинген покачал головой.

— Он пытался торговаться за свою жизнь, заявив, что знает о местонахождении эсслингенского палача. Но его история оказалась ложью.

— Жаль. — Де Брюс откинулся на спинку кресла. — Куда же подевался этот человечишко, хотел бы я знать. — Он вновь подался вперед и пронзительно посмотрел на своего капитана. — Ответьте мне на один вопрос, фон Закинген. Почему бы мне не отрубить голову и вам тоже? Вы часто ошибались в последнее время, не так ли?

Оттмар был прав. Фон Закинген действительно совершил ошибки: купец сбежал, наемный убийца оказался треплом и заплатил за это своей жизнью, очутившись на колесе.

— Я не тот человек, кто станет молить о сохранении жизни, — твердо ответил фон Закинген. — Отрубите мне голову, если сочтете нужным. Это ваше право. Но если вы оставите меня в живых, то примите меня, словно ничего не случилось. И это мое право.

Встав, де Брюс навис над фон Закингеном.

— Именно по этой причине я и не отрублю вам голову. Вы совершили ошибку и способны признать это. Вы настоящий мужчина, а не мямля какой-нибудь. В наши дни это редкость. Вы отлично поработали с Лисом, фон Закинген. Встаньте. Я принимаю вас с почестями и милостью. Но не смейте больше подводить меня. Пусть вы и необычайно смелый человек, я не потерплю дураков и неудачников в своей свите. — Де Брюс уселся в кресло и указал на стул рядом, приглашая фон Закингена занять место. — У меня тоже есть для вас хорошие новости. Если только сам дьявол не помешал мне, фон Закинген, то ваша ошибка уже исправлена, а купец из Ройтлингена горит в аду.