— Уберись в ванной, — это всё, что он сказал, когда стал уводить её из комнаты.

Не думаю, что хоть кто-то из нас спал той ночью. Я лежал на кровати, прислушиваясь к тихим голосам, доносящихся из телевизора внизу. Время от времени я слышал, как скрипел стул или как кто-то ходил по лестнице. Мама плакала часами. Возможно, вы подумали, что с годами она уже всё выплакала. Но, может быть, у неё была «поставка» слёз на всю жизнь.

Мои глаза жгло, они горели от усталости, но сон был чем-то далёким для меня. Прежде, чем рассвело, я надел старые шорты Майки для пробежки, которые не были мне слишком велики, и вышел из дома. Иногда это помогало. Очень помогало. В темноте маячили тополя, а дорожка была просто бледным участком земли, которая вела меня вперёд. Воспоминания мелькали у меня перед глазами: я и Майки, Майки и мама, Торри, школа, дом, отец, свалка, тюрьма, Торри, суд, могила, Торри, то, как мы слетели с дороги, перевёрнутая машина, тело Майки, кровь, больница, Торри, Майки играет в футбол, Майки сваливается с дерева, мы напиваемся, накуриваемся, занятие любовью, Торри, Торри, Торри.

Солнечный свет пробивался сквозь деревья, и я медленно пошёл домой, в дом моих родителей. Всё моё тело горело, но мысли стали более ясными.

Принял душ и оделся более опрятно, чем обычно. Я свернул шорты и засунул подмышку. Надеюсь, они мне ещё пригодятся, предполагалось, что у меня всё же ещё была работа.

Вместо того, чтобы избегать своих родителей, я направился на кухню, чтобы позавтракать. Как только мама увидела меня, она вышла из комнаты. Отец посмотрел на меня, его взгляд был практически извиняющимся.

— Дай ей время, — сказал он.

Это была самая душевная вещь, которую он мне сказал с тех пор, как я вернулся. Я кивнул, и мы стали завтракать в тишине. Она была вполне уютной. После того, как я отмыл свою тарелку от хлопьев, напомнил отцу, что сегодня у меня встреча с надзирателем в городе. Это раздражало, но уж лучше так, чем внезапный обыск дома. Иногда они могли торчать в доме около двух часов, проверяя каждый ящик, каждый шкаф, каждую аптечку, любое место, где можно что-то хранить.

— Хочешь, я могу поехать с тобой?

Его вопрос был, как гром среди ясного неба.

Я удивлённо на него посмотрел

— Эм, всё в порядке, пап. Она просто хочет поговорить о том, как мои дела. Как обычно.

— И как твои дела?

Я прислонился к раковине и посмотрел на него.

— Ты действительно хочешь знать?

— Да, — сказал он, в конце концов, — расскажешь мне?

Он указал на один из стульев на кухне, и я сел. Мне стало интересно, что же привело его к такому внезапному интересу ко мне, хотя всё же мне было немного не по себе.

— Ты снова начал бегать, — начал он, — как и…прежде.

— Да, это помогает очистить мысли. Помогает быть за пределами…ну знаешь, всего этого…

— Хорошо…это хорошо.

Мы смотрели друг на друга через стол.

— А работа у Преподобной? Как там дела?

— Ну, всё было нормально…

— Но сейчас уже нет?

Я вздохнул.

— Я не знаю, что тебе сказать, пап. Я даже не уверен, что у меня всё ещё есть работа.

Его челюсть заметно напряглась.

— Что ты натворил?

Чувство злости прошлось сквозь меня.

— Да, верно, пап. Что я натворил. Всегда виноват я?

— Ты, должно быть, сделал что-то, что заставило её уволить тебя! — отрезал он.

Ярость начала подбираться к горлу, но я заставил себя контролировать это.

―— Ей не нравится, что я встречаюсь с её дочерью.

Он моргнул пару раз.

— И это всё?

— Чёрт, отец! О чём? О чём ты подумал? Не так шокирующе, как ты думал, верно? Я встречаюсь с её дочерью. Вот это грёбаная новость! Но нет, Преподобная Вильямс не чувствует радости от того, что её единственная дочь связалась с бывшим заключённым. Поэтому прошлым вечером она спросила, хочу ли я остаться и работать на неё или нет. Я не знаю. Возможно, я облажался. Возможно, я уже на обратном пути в тюрьму. Я нахрен не знаю!

Я резко встал, опрокинув стул на пол, желая поскорее выбраться из дома. Распахнул входную дверь и направился к своему грузовику. Я уже собирался убраться к чертям отсюда и увидеться с Торри, когда вспомнил, что должен встретиться с офицером Карсоном.

От разочарования я начал бить по рулю.

Я завёл машину и заставил себя ехать медленно. Попадание в аварию не сделает этот отстойный день лучше.

Я всё ещё был на взводе, когда подъехал к районному управлению по делам условно-досрочных освобождений, которое находилось на окраине города. Я только известил о своём прибытии, а офицер Карсон уже вышла встретить меня.

Стоило ей лишь раз посмотреть на моё напряженное выражения лица, как её дружелюбная улыбка пропала.

— Успокойся, Джордан, — сказала она твёрдо и авторитарно.

— Чёрт, простите! Я просто…— я сделал несколько глубоких вдохов, — я просто…разговаривал с отцом и…

Она кивнула.

— Пожалуйста, давай пройдём в мой кабинет.

Вздыхая, я пошёл за ней по коридору. Она открыла дверь и указала на стул, находившийся на противоположной стороне от её большого стола.

Её кабинет был немного тесным из-за всех этих железных шкафов, но два больших окна не так сильно заставляли чувствовать себя, как в западне. На стенах висели какие-то сертификаты в рамках, а на столе стояла небольшая фотография с тремя детьми. Предполагаю, что это её дети.

— Пожалуйста, присядь, Джордан.

Неохотно я уселся на край стула, мои колени дрожали от напряжения.

Офицер Карсон нахмурилась, вытащив моё дело из ящика.

— Ты выглядишь немного взволнованным, Джордан.

— Да

— Ты принимал что-то?

Я резко поднял на неё глаза.

— Что? Чёрт, нет! Ничего. Я просто…на взводе сейчас.

Я не мог сказал, поверила ли она мне или нет.

— После того, как эта беседа закончится, я хочу, чтобы ты поехал в полицейский участок и сделал тест. Хорошо?

— О, чёрт! Я делал его три дня назад!

— Я настоятельно тебя прошу пройти его снова. Нужно ли мне сделать это в более официальной форме?

— Нет, мэм, — ответил я покорно.

Она кивнула и сделала запись в моём деле. И только, когда мой телефон загудел, она пристально на меня посмотрела.

— У тебя есть телефон?

— Да. Получил совсем недавно.

— Я должна его проверить.

— Что? Зачем?

— Мне нужно посмотреть, с кем ты общаешься. Какие тебе приходят сообщения, и какие ты отсылаешь им.

Я не хотел, чтобы она видела то, что мы с Торри пишем друг другу, но у меня не было выбора. Мне нельзя было иметь частную жизнь, которая была позволена добропорядочным гражданам. Я был преступником, и мне не позволяли забывать об этом. У меня не было права на Чётвёртую Поправку[7]

Неохотно, я вытащил телефон из кармана и передал ей.

— Кто такая Торри? — спросила офицер Карсон, копаясь в телефоне.

— Моя девушка.

— Она единственная в твоих контактах?

— Да, мэм.

Она отдала мне телефон обратно с небольшой улыбкой на лице.

Пока она делала ещё одну заметку в моём деле, я посмотрел на сообщение Торри, которое офицер Карсон уже прочла.

«Как на счёт секса по телефону прежде, чем ты поедешь к своему надзирателю?»

Я поднял глаза, мои щёки горели, а Офицер Карсон улыбнулась мне.

Пока она была занята своими заметками, я написал быстрый ответ Торри, говоря, что уже в городе.

— Итак, — сказала Карсон, глядя на меня, — давай пройдёмся по стандартным вопросам, Джордан. Общался ли ты с полицией с момента нашей последней встречи?

— Да, мэм. Меня остановили пару дней назад, когда я ехал домой от своей девушки.

— И почему же тебя остановили?

— Я не уверен почему. Мне не сказали.

— Хмм…и что произошло дальше?

— Офицер просто хотел знать, где я был и что делал. Он напомнил мне, что мой комендантский час наступает совсем скоро, сделал тест на алкоголь, но он был негативным.