— Не думаю, что могу. Я не заслужил…

Она сильно ударила меня в грудь, и я резко поднял глаза на неё. Она по-настоящему разозлилась, как рассердившийся бык, у которого было настроение как раз для того, чтобы поднять кого-нибудь на рога.

— Ради всего святого, Джордан! Жизнь — это не пожизненный приговор! Но именно так ты её и проживаешь, как будто это наказание. Ты любил своего брата, и, судя по всему, он любил тебя. Неужели хоть на секунду ты думаешь, что Майки хотел бы, чтобы ты вместо того, чтобы жить, вот так медленно сгнивал? Виня себя за то, что выжил именно ты? Виня себя за то, что живёшь? Хотел бы ты такого для него, если бы всё получилось наоборот? Неужели ты не видишь? Ты должен жить за вас обоих!

Она вскочила на ноги и начала метаться в поисках своей одежды. Моё сердце загрохотало в груди, меня начало тошнить.

— Ты уходишь?

— МЫ уходим. Мы пойдём и найдём могилу Майки. Прямо сейчас! — её выражение лица смягчилось. — Поэтому, тебе, наверно захочется надеть штаны.

Был ли я готов для этого? Вероятно, нет. Не думаю, что вообще когда-либо был бы. Но она была права…мне нужно было сделать это.

Я быстро оделся, пока Торри собирала мусор и бумажные тарелки.

— Я даже не знаю как найти её…как…где…в каком именно месте она находится, — признался я, съёживаясь от этой мысли.

Торри покосилась на меня.

— Эм…я уже вроде как знаю.

Я повернулся, чтобы посмотреть на неё. Она немного нервничала, но с вызовом выдвинула подбородок.

— Знаешь?

— Ну, да. Ты против?

Я протяжно выдохнул.

— Нет, не против, просто…— я прошёлся рукой по волосам, — это слишком много, чтобы принять сейчас.

Она кивнула, настороженно глядя на меня, как будто я собирался удрать.

Мысль о побеге определённо проскочила в голове. Что было глупо, потому что я никогда даже не думал о нем, пока был всё ещё на условно-досрочном. Моя первая неделя с родителями была такой ужасной, что я, на самом деле, думал о том, чтобы натворить что-то, чтобы меня обратно отправили в тюрьму. Думаю, что хоть какой-то здравый смысл ко мне вернулся, поэтому я держался до последнего

Часть меня хотела прийти на могилу Майки, чтобы понять, смогу ли я это сделать, но другая часть всё ещё была тем шестнадцатилетним ребёнком, потерянным и травмированным, ребёнком, который просто хотел вернуть своего старшего брата назад.

Мы молча упаковали вещи в грузовик. Это не заняло много времени, но Торри не просила меня двигаться быстрее, чем потребовалось бы. Наконец-то, мы закончили собираться, и у меня закончились все отговорки.

— Итак, эм, куда нам ехать?

— Соуз Тринити Стрит, — сказала она спокойно, оценивая мою реакцию.

Я глубоко вздохнул и завёл мотор грузовика. Этот звук успокоил меня, но, как только мы начали ехать через город по знакомым улицам, я почувствовал, как всё моё тело покрылось потом. Сердцебиение ускорялось до тех пор, пока я не начал бояться, что упаду в обморок.

Я уже почти начал задыхаться, к тому времени, как она тихо сказала:

— Мы здесь.

Я выбрался из грузовика, чувствуя, как немеют ноги. Руки тряслись, ладони покрылись холодным липким потом. Я подумал, что меня сейчас стошнит.

Как в тумане, я пошёл ко входу на кладбище и уставился на аккуратный газон и на узкие ухоженные дорожки.

— Чёрт, мне следовало бы выпить, — признался я.

Торри сжала мою руку.

— Я вообще-то против выпивки, но у меня есть кое-что интересное для тебя, — Торри чмокнула меня в губы. — Стало немного легче?

Я слабо рассмеялся.

— Попозже, возможно.

— Нам сюда, — сказала она, осторожно потянув меня за руку.

Мы прошли мимо рядов с красиво украшенными надгробиями, рядом с некоторыми в вазах увядали цветы.

— Мне нужно было принести цветы? Чувствую, что надо было бы.

— Главное, что ты просто пришёл, — сказала она успокаивающе.

А затем я увидел его имя, и холодная реальность накрыла меня с головой. Это было на самом деле, всё это было настоящим. Мой брат, который был полон жизни, полон любви, а теперь это была его могила. Это был его конец. Из-за меня. Моё будущее завертелось у меня перед глазами. Я был один, больше не было моего брата рядом со мной.

Я дотронулся до холодного камня, желая почувствовать его, установить эту связь. Медленно закрыл глаза, пытаясь почувствовать его присутствие, хоть что-то. Но ничего не произошло, только гладкий мрамор под рукой.

Я открыл глаза, и меня как будто пнули в живот, когда я прочёл всю запись.

МАЙКЛ ГАБРИЕЛЬ КЕЙН

25 НОЯБРЯ 1987 – 10 ИЮЛЯ 2006

ЛЮБИМЫЙ СЫН

«НЕ БОЙСЯ ТЕХ, КТО МОЖЕТ УБИТЬ ТЕЛО, НО НЕ МОЖЕТ УБИТЬ ДУШУ»

Я услышал странный сдавленный звук, но только, когда Торри обернула свои руки вокруг моей талии, я понял, что это был я.

— Любимый сын! Господи, они даже не могли…они не захотели…он был моим братом, Торри! Моим братом! А сейчас выходит так, как будто я никогда и не существовал. Боже, Майки! Мне так, так жаль! Это должен был быть я! Я бы сделал всё, что угодно, чтобы вернуть всё назад!

Я упал на колени, у меня начала кружиться голова, желчь начала подступать к горлу.

— Это должен был быть я.

Торри встала на колени возле меня, сила её маленького тела была единственной вещью, которая удерживала меня от дальнейшего падения.

— Нет! — ахнула она, — не говори так! Я рада, что ты жив. Я рада, что ты выжил.

Я почувствовал её пальцы у себя в волосах, а её тёплое дыхание было у моей шеи.

— Ты должен найти в себе силы тоже быть счастливым. До конца своей жизни.

Она крепче прижала меня к себе, и постепенно земля перестала шататься подо мной.

Я прижался к ней, вдыхая запах лета в её волосах.

Спустя несколько минут почувствовал, как она ослабила хватку.

— Мои колени убивают меня, Джордан. Можем мы, пожалуйста, присесть?

Немного напряжения покинуло моё тело, когда мы опустились на траву. Торри прижалась ко мне. Положила голову мне на грудь и стала гладить по руке, как будто пыталась успокоить испуганного ребёнка.

Её прикосновения успокоили меня, и сидя здесь, среди надгробий, я почувствовал странное ощущение покоя.

— Мне было интересно…— сказала она спустя несколько минут.

— Насчёт чего, милая?

— Что бы ты рассказал Майки обо мне?

Я выгнул бровь и повернулся, чтобы посмотреть на неё.

— Ну, знаешь, — продолжила она, — как парень парню, брат брату.

— Хмм…ты хочешь, чтобы я нарушил братский кодекс? — поддразнил я её.

— Представь, что меня здесь нет.

Я почти засмеялся.

— Это было бы чертовски сложно.

— Ой, да ладно!

Я глубоко вздохнул и снова прижал её к себе, набираясь немного сил от её тонких рук, которые обнимали меня за шею.

— Привет, Майки! Прошло много времени. Думаю, ты знаешь, почему я не был здесь. Видишь мою девушку Торри? Она просто нечто, да? Господи, она такая хорошая. У неё самое милое лицо на Земле, а эта копна длинных кудрявых волос цвета пшеницы прямо перед сбором урожая, и меня почти убивает, когда я наматываю эти локоны себе на палец — такие они мягкие. Она так же настоящий фейерверк. И она одна из тех людей, которые освещают комнату, когда заходят туда, понимаешь? Она полна жизни, полна радости. И, чёрт, она честная. Мне не нужно убегать от всего этого дерьма, когда я с ней. В постели? Чёрт, да! Она чертовски горячая штучка! Я не могу насытиться ею. Знаю, знаю, абсолютный подкаблучник. Но должен тебе сказать, брат, она того стоит. Когда она смотрит на меня, я могу увидеть своё будущее в её глазах, могу видеть нас, уезжающих вместе, стареющих вместе, дети и всё прочее. Она ещё не знает этого, но она никуда не денется от меня. Люблю ли я её? Это намного больше, чем любовь, брат. Она мой смысл жизни.

Я перестал говорить и рискнул бросить взгляд на Торри. Она выглядела потрясённой, сидя с открытым ртом. Нервничая, я ждал, пока она заговорит. Она попросила меня сказать такие вещи, которые я бы рассказал Майки, и поэтому я так и сделал. Я был в ужасе от того, что я получу обратный эффект с неприятными для себя последствиями.